Преемники. От Ивана III до Дмитрия Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Петр Романов cтр.№ 57

Ясно, что человек, стоявший так долго в непосредственной близости от Иосифа Виссарионовича, не мог не быть запачкан грязью того времени. Если верить мемуарам Хрущева, он долго и слепо верил Сталину, искренне его любил и каждое его поручение воспринимал как знак высочайшего доверия. Не важно, шла ли речь о строительстве общественных туалетов в Москве (кажется, это первое серьезное задание, которое Хрущев получил лично от вождя) или о чистке партийных рядов на Украине.

Росчерк Хрущева есть под расстрельными приговорами той поры. Он подписывал эти страшные бумаги даже не глядя. Сначала потому, что полностью доверял первой сталинской подписи, потом потому, что боялся бывшего кумира. В чем честно и признавался позже. Хрущев был не очень образован, но от природы умен, хитер и осторожен; знал, когда говорить и когда молчать. Так и выжил.

Отрывок из речи Хрущева на Пленуме московской парторганизации 1937 года: "Нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врагов на благо народа". Конечно же, не случайно уже в следующем, 1938 году, быстро поднимаясь по партийной лестнице, Хрущев стал кандидатом в члены Политбюро. Это при нем на Украине безжалостно избивали "морганистов-менделистов", это при нем травили "безродных космополитов" и так далее. Всего этого из биографии оттепельного вождя не выбросишь.

Только вот, к счастью для самого Никиты Хрущева и страны, в его биографию позже были вписаны и иные страницы. Между тем у других соратников Сталина это не получилось. Ни у Молотова, ни у Ворошилова, ни у Булганина, ни у Маленкова. Даже у гуттаперчевого Микояна ("От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича").

Хрущев сдирал с себя сталинскую кожу болезненно и долго, вплоть до самой смерти. Причем, кажется, успешнее всего это дело шло уже на пенсии. К тому же вместе с должностями с плеч пенсионера свалился и его собственный хрущевский "волюнтаризм", и грубость, и присущая каждому начальнику самоуверенность. Недаром на дачу к помудревшему и подобревшему отставнику потянулась интеллигенция, которой от Хрущева в былые годы перепало немало несправедливых и не самых умных упреков.

Так уж получилось, что факт личной биографии Никиты Сергеевича (когда человек меняет кожу, это процесс обычно интимный) коснулся и всех граждан Советского Союза. Вместе с первым лицом государства постепенно и не менее болезненно сдирала с себя наросты сталинизма и вся страна.

Отчасти даже те, кто Хрущева ненавидел. Уже классикой стали слова генсека-отставника, сказанные им после возвращения домой с октябрьского Пленума: "Самое главное из того, что я сделал, заключается в том, что они могли меня снять простым голосованием".

Хрущевская оттепель растопила немало льда в российской жизни и позволила прорасти тем росткам, что дадут о себе знать позже, уже в горбачевские времена. Он же, Хрущев, первым вытащил и несколько кирпичей из того идеологического фундамента, на котором стояло партийное здание, да и весь Советский Союз. Горбачев и Ельцин лишь доломают уже осевший благодаря Хрущеву советский фундамент.

Впрочем, не будем и преувеличивать. И после оттепели политическое поле России покрывал преимущественно чертополох, который этот сталинист, мужественно перековавшийся в лениниста, просто не видел.

После секретного доклада Хрущева на XX съезде многие умные люди — и первая из них Анна Ахматова — заговорили о том, что же будет, когда лицом к лицу встретятся две России: та, что сидела, и та, что сажала. Не берусь судить, хорошо это или плохо, но Хрущев сделал все, чтобы этой встречи не произошло. Он целенаправленно спускал борьбу со сталинизмом на тормозах.

Продвигал по мере своих сил реабилитацию, но, за редким исключением, не трогал палачей.

Сегодня можно уже констатировать, что эта встреча "двух Россий" так и не состоялась. По большей части умерли уже и жертвы, и палачи. Где-то в толпе проходят, случайно прикасаясь друг к другу плечами, их дети и внуки. Благодаря Хрущеву нам удалось избежать раскола, но при этом мы упустили время покаяния или хотя бы подлинного осознания того, что с нами произошло в эпоху сталинизма.

Именно поэтому у потомков тех, кто прошел через ГУЛАГ или был расстрелян, осталось чувство, что Дракон все еще может ожить. И именно поэтому у нас все еще есть люди, готовые послужить Дракону, если он вдруг вернется из небытия.

Наконец, при Хрущеве сохранились в неприкосновенности и все традиционные российские проблемы, о которых мы вынужденно вспоминаем раз за разом.

Проблема взаимоотношений короля и свиты проявила себя и на этом этапе. Волюнтаризм Хрущева стал лишь видимой, официально объявленной причиной его отставки. Конечно, недовольство в политической элите (да и вообще в стране) вызывали и самодурство очередного вождя, и нараставшие экономические проблемы, и даже бесконечное появление хрущевской физиономии в новостях. Хотя последнее было вызвано на самом деле не столько новым культом личности, сколько темпераментом неугомонного Хрущева, создававшего без всякой задней мысли бесчисленное количество, как сказали бы сегодня, информационных поводов. Он строил "хрущобы", поднимал целину, осваивал космос, создавал и разрешал мировые проблемы в таком темпе, что хроникеры за ним просто не поспевали.

При этом Хрущев все это делал не ради рейтинга, тогда этого слова у нас просто не знали, а потому что искренне хотел переселить людей из коммуналок в отдельные квартиры, накормить народ досыта и долететь до Луны. Имитировать свою деятельность наши политики научились все-таки позже, а в ту эпоху они еще плохо, средне или хорошо работали.

Не затронь Хрущев интересы номенклатуры, его терпели бы и дальше. Со всеми его минусами. Терпели же потом до полного одряхления и смерти не очень компетентного, зато совершенно безобидного для элиты "дорогого Леонида Ильича". И огромные портреты генсека не вызывали протеста, и мемуары-бестселлеры, и орденские созвездия на широкой брежневской груди.

Полагаю, что Хрущев подписал себе приговор на XXII съезде партии. И вовсе не потому, что предпринял новую атаку на сталинизм и даже вынес тело Сталина из Мавзолея. Это вызвало у сталинистов, конечно, негодование, однако пришлось стерпеть, как стерпели они и решения XX съезда.

Чтобы осмелиться на внутрипартийный заговор, нужна была причина для более широкого недовольства в элите. И ее легко обнаруживаешь в новом Уставе партии, принятом XXII съездом.

Это пункт 25:

При выборах партийных органов соблюдается принцип систематического обновления их состава и преемственности руководства. При каждых очередных выборах состав ЦК КПСС и его Президиума обновляется не менее чем на одну четвертую его часть. Члены Президиума избираются, как правило, не более чем на три созыва подряд.

Дальше — еще жестче. Руководство союзных республик, крайкомов и обкомов должно было обновляться на каждых новых выборах не менее чем на треть, а состав горкомов и райкомов и вовсе наполовину. Причем в любом случае партийный функционер мог просидеть теперь в своем кресле максимум три срока.

Если учесть, что выборы, скажем, в горком проводились раз в два года, то простая арифметика определяла для большинства партийных руководителей срок пребывания в начальственном кресле не более шести лет. Иначе говоря, новый Устав указывал, что партийная работа перестает быть пожизненной и гарантированной привилегией.