Долг. Мемуары министра войны - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гейтс cтр.№ 192

Позиция президента Обамы о праве главы государства начать военные действия довольно сильно отличалась от позиции кандидата Обамы: в 2008 году он недвусмысленно заявлял, что «президент не вправе в соответствии с Конституцией в одностороннем порядке санкционировать военную операцию в ситуации, которая не предполагает фактического или потенциального нападения на нашу страну». Вследствие этого внутри администрации развернулись бурные дебаты о том, имел ли Обама право без одобрения конгресса санкционировать вторжение в Ливию на срок свыше шестидесяти дней. Министерство юстиции и главный юрисконсульт министерства обороны утверждали, что у президента подобного права нет. Но Обама заручился поддержкой юрисконсульта Белого дома и советника по правовым вопросам из Государственного департамента, которые считали, что операция не подпадает под определение «военных действий» в законе о военных полномочиях, а потому может продолжаться сколь угодно долго без разрешения конгресса. Незначительное меньшинство республиканцев и демократов в Капитолии решительно возражало против такого толкования, но всерьез оспорить правомочность решения президента никто не пытался.

Однако не менее широко обсуждались ограничения, которые Обама наложил на эту операцию. Выступая 28 марта в Университете национальной обороны (эту речь показали по телевизору), президент объяснил, почему решил вмешаться в гражданскую войну в Ливии, обосновал наше участие, охарактеризовал отличия данного конфликта от прочих в других странах и описал ограниченный характер американской военной миссии. Он дал понять, что мы передадим руководство военной операцией НАТО уже через два дня и сократим свое военное присутствие, и прямо заявил, что отстранение Каддафи от власти с применением военной силы было бы ошибкой.

Из-за этих ограничений мы с Малленом получили от конгресса, как говорится, по полной, когда 31 марта выступали перед обоими комитетами по делам вооруженных сил – как палаты представителей, так и сената. Республиканские «тяжеловесы» – сенатор Маккейн и член палаты представителей Бак Маккеон – поинтересовались, почему военная операция не предусматривает смену правящего режима. Я ответил, что мы должны различать политические и военные цели. Военная операция, санкционированная Советом Безопасности ООН, имеет целью создание бесполетной зоны и защиту гражданского населения, тогда как политическая цель США, разумеется, состоит в избавлении от Каддафи. Маккейн раскритиковал в пух и прах решение президента передать военное руководство операцией НАТО и сократить наше участие в ней после подавления ливийской ПВО и заявил, что таким образом мы лишь затрудняем себе достижение политических целей. Нужно, по его словам, сделать все необходимое, чтобы преуспеть в Ливии, обойдясь при этом без наземных боев. Сенатор Джон Корнин из Техаса сказал, что президенту следовало бы заглянуть в конгресс, прежде чем он отправился в ООН, и добавил, что операция в Ливии «какая-то невнятная», что НАТО вряд ли справится и что никто не удосужился предложить план обустройства Ливии после свержения Каддафи. Когда он спросил насчет «недостаточно ясного исхода», я ответил: последнее, что нужно Америке, это очередная миссия по государственному строительству; другие страны должны принять на себя ответственность за Ливию, и «не думаю, что нам необходима еще одна война».

В ходе слушаний я признал, что «слишком увлекся этой операцией» и что, учитывая наши войны в Ираке и Афганистане, мне требовалась помощь конгресса для ограничения нашей роли. Комитет палаты представителей гораздо сильнее, нежели сенатский, выражал недовольство решением президента обойтись без одобрения конгресса на операцию в Ливии. Члены этого комитета также насели на меня из-за стоимости операции. Я сказал, что мы выделили девятнадцать кораблей и 18 тысяч военнослужащих, а стоимость операции за первые одиннадцать дней составила около 550 миллионов долларов; вероятно, в перспективе расходы удержатся в пределах 40 миллионов долларов в месяц. Я согласился, что «не стоит переоценивать нашу способность влиять» на политический климат в Ливии после падения режима Каддафи, и сказал, что мы мало знаем о повстанцах, зато «многое знаем о Каддафи, и это уже причина им помогать».

Слушания в комитетах меня раздражали и тем, что в ходе обсуждения звучали вопросы, которые я и сам себе задавал в ходе дебатов внутри администрации. На вопрос, как ситуация в Ливии связана с нашими «жизненно важными национальными интересами», я честно ответил, что связи не вижу, однако наши ближайшие союзники считают, что сложившаяся ситуация угрожает их жизненным интересам, поэтому мы обязаны им помочь. А когда меня спросили, будут ли американские войска воевать на территории Ливии, я быстро и решительно ответил: «Нет – пока я занимаю свое кресло». Этот дерзкий ответ лишний раз показал мне самому, что я, ощущая приближение отставки, понемногу переставал следить за собой. Мне просто следовало сказать, что президент твердо настроен не допустить участия американских войск в наземных сражениях.

Позже я признался своим сотрудникам, что обдумывал свою отставку на фоне ливийского кризиса. Я сказал им, что в конце концов решил не уходить, потому что назначенный срок и без того близок; со стороны отставка смотрелась бы капризом старика. Еще я признался, что пробовал обсудить с президентом все темы, за которые администрацию критиковали: неопределенность характера миссии, «невнятный» исход, судьба Каддафи, устройство Ливии «после Каддафи», – но президент «не проявил заинтересованности в рассмотрении нюансов». Кроме того, меня в очередной раз допекли своим микроменеджментом Белый дом и ШНБ. В день, когда началась военная операция, на совещании принципалов Донилон и Дэйли принялись спрашивать о наших возможных бомбардировках ливийских частей. Я сердито парировал: «Хватит меня донимать, ей-богу! Мало вам Вашингтона, вы еще и на Ливию замахиваетесь да в военные операции вмешиваетесь. Президент указал нам стратегическое направление. Ради всего святого, позвольте Пентагону делать свою работу!» Как я уже говорил, мои запасы терпения истощились.

Все двадцать восемь союзников США по НАТО проголосовали в поддержку военной операции в Ливии, но только половина внесли реальный вклад и всего восемь предоставили свои самолеты для бомбардировок. Соединенные Штаты в конечном счете вынуждены были практически в одиночку вести разведку и обеспечивать участников операции авиазаправщиками; через три месяца нам пришлось снабжать даже «крепких» союзников высокоточными бомбами и ракетами – они быстро исчерпали свои скудные резервы. К завершающей стадии операции мы подошли с собственными истребителями и дронами. Все это было результатом многих лет недостаточных инвестиций в оборону со стороны наших ближайших союзников.

Население Ливии численностью 6 400 000 человек представлено многими этническими группами и коренными племенами берберов. Эта территория на протяжении последних 2500 лет принадлежала поочередно финикийцам, грекам, римлянам, мусульманам, туркам-османам, итальянцам, англичанам и французам. Три исторические области Ливии – Киренаика, восточная прибрежная зона; Триполитания, центральная и западная прибрежные зоны, «сфокусированные» на Триполи; и Феццан, юго-западная часть страны, – были объединены политически только в 1934 году. Автономия регионов серьезно пострадала от репрессивной политики Каддафи (хотя даже на пике своего могущества ему приходилось уделять пристальное внимание взаимоотношениям с племенами). Короче говоря, Ливия как единое целое – относительно свежее явление, созданное чужестранцами. Поэтому там хватает этнических проблем. Способно ли слабое центральное правительство сплотить страну, преодолев вековые центробежные тенденции? Как говорится, поживем – увидим.