Десерт для серийного убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 55

– Стоп-стоп-стоп! Какие примитивы? Чанышев все же был талантливый программист? – спросил, в свою очередь, я. – О нем говорят, что он может сделать любую программу для любого заказчика. Удовлетворит самый извращенный вкус.

– Перестаньте чепуху говорить. Как программист он – совершенно никакой. Даже создание того пресловутого вируса – это для него большой успех. Хотя вирус создать, вообще-то не слишком сложно. Спросите любого нашего сотрудника о Чанышеве. Вот хакерство – это да, в этом он преуспел. Где надо было похулиганить, он всегда первый.

– У нас есть другие данные.

– Не поверю никогда. Я с ним столько провозился, столько раз заставлял его переделать задание и увидеть очевидное…

– Может быть, у вас ему развернуться не давали? А, оказавшись на вольных хлебах, он стал работать более творчески?

– Он вообще не был способен на творчество. Вот его жена – это да. Она всегда мыслила нестандартно, но очень логично. По странной какой-то своей системе. Что-то такое… Как бы выразиться поточнее… Она всегда шла от парадоксов. От обратного. Вроде бы сначала убеждала вас, что это невозможно, а потом доказывала, что только так и может быть. С Александрой Чанышевой мы расстались с большим сожалением.

– Подождите, – Лоскутков посмотрел на Лихачева своим знаменитым рысьим взглядом так, что тот испуганно откинулся на спинку сиденья. Бедный, подумал, должно быть, что не в свое дело влип. – Так вы говорите, что Александра Чанышева…

– Да, – голос нашего гостя слегка сел под взглядом майора и стал предельно аккуратным, как салфеточка, вышитая усидчивой старушкой. – Да! Она могла сделать очень многое. Очень талантливая программистка. Правда, она в другом отделе работала, не у меня, но про нее много говорили. Только вот – невообразимо ленива. Может по часу в окно смотреть, вместо того чтобы работать. А сам он, уверяю вас – ничего не стоит.

– Прямо скажем, неожиданный поворот, – мне даже смеяться захотелось. А Гоша Осоченко скальп с себя готов был снять – так старался убедить меня в великих талантах Валентина! То же самое говорил мне, кстати, и Валера. И Вениамин Вениаминович – тоже. Или здесь – какая-то путаница, или Валентин всех их здорово водил за нос, пользуясь в действительности услугами жены и присваивая себе плоды ее труда. Хотя вполне может быть, что в определенный момент прорезался вдруг у человека талант. Такие случаи бывают, я знаю. Но слишком редко, чтобы делать на это упор.

– Спасибо, – капитан поблагодарил Лихачева с уважением в голосе и пожал ему руку.

– Я могу идти? – Тот спросил робко и почти обрадованно. Так подействовал на него ментовский взгляд.

– Да. Сегодня мы не будем вас арестовывать… – А мой голос был настолько серьезен, что программист – я это словно спиной видел – полез в карман за валидолом.

– Что? – он спросил еле-еле слышно, но с надеждой, что я свое слово сдержу.

– Наш сыщик так шутит… – Панкратов похлопал его по плечу. – Идите. Еще раз спасибо. И передайте привет директору. Я к нему на днях забегу поговорить.

Мы остались в машине одни.

– Ну, как, съели своего суперпрограммиста? – спросил капитан, улыбаясь так, словно он уже поймал преступника, за которым много лет гоняется.

И я, и Лоскутков – молчали. Информацию к размышлению мы получили. Теперь следовало осмыслить все сказанное, пережевать и переварить.

– Пожалуй, я сегодня не буду торопиться с освобождением Чанышевой, – сказал Лоскутков, когда я завел машину.

– Как я с арестом Лихачева… Но это ты – зря. Я бы на твоем месте освободил ее как можно быстрее.

– ?..

– И пустил за ней «наружку». Только тогда она сможет привести нас к ноутбуку. А это – уже вещественное доказательство. Возможно, и к деньгам. Сколько было на квартире у Чанышевых во время обыска?

– Чуть больше двух тысяч долларов и около тысячи рублей.

– Там должно быть гораздо больше. Или в другом месте. Где-то они деньги хранят. И наверняка не в банке. Но нас, я полагаю, не деньги волнуют.

– Ты все же уверен, что этот ноутбук существует?

– Иначе такой ничтожный человечек, как Гоша Осоченко, не пожелал бы его иметь при себе. Не из тех он людей, которые без громадной выгоды для себя захотят поиметь чужую вещь.

– Может быть, тогда мне следует попросить об отзыве из отпуска и тоже включиться в дело?

– Буду только рад, – это робко прозвучала моя надежда на помощника. Так и так, я деньги получаю не от них и плачу им тоже, к счастью, не я. Почему бы мне не воспользоваться?

– Да, – согласился и мент. – если уж ты не состоялся как Леший, то… С паршивой овцы – хоть шерсти клок… Может, хоть так от тебя польза будет?

– И это все за стремление помочь?

– Терпи, – изрек я философски. – Чем чаще ты будешь работать совместно с ментами, тем чаще жизнь будет тебе представляться в блевотно-зеленом цвете. Они такие…

Лоскутков в ответ только коротко кашлянул. Он бы кашлянул и сильнее, но крепко, похоже, болела челюсть.

– Так как мы договоримся о координации действий? – спросил я скромно, считая вопрос решенным.

– Я сейчас у матери живу. Звоните. Сегодня попытаюсь все вопросы с отзывом из отпуска решить.

– Запиши мои телефоны: рабочий, домашний и сотовый. Господину Лоскуткову я тоже рекомендовал бы записать последний.

– Мой домашний тоже запиши, – Панкратов продиктовал номер. – Поздно вечером лучше не звонить. Мать спать ложится рано. Она меня за каждый звонок съесть готова. Воспитывает, как пацана.

3

Леший стоял перед зеркалом, когда пришла мать. У нее – удивительная просто способность ему мешать. И не только ему. Особый, очень чуткий и трепетный талант. Она даже когда к подругам приходит – мешает; даже когда на встречу одноклассников, стариков и старушек, ходила – сама жаловалась, помешала. А уж про сына-то что говорить… Всю жизнь…

Ничего, он подкопит денег, купит себе квартиру. Это произойдет очень скоро. Очень скоро у него будет достаточно денег. Он знает, как их добыть.

На прощание он улыбнулся своему отражению – и ушел к себе в комнату, пока ключ матери не успел до конца провернуться в замке. Улыбка получилась хорошая. Леший знал, что, когда он улыбается, лицо его становится добрым и открытым. Но и без улыбки он не находил в душе отвращения к себе. Не отвратительный он, совсем не отвратительный. Некрасивый – это да, с этим он согласен. Но уж совсем не отвратительный. А когда улыбается – он даже самому себе в эти моменты нравится. Почему же он не нравится женщинам? Может быть, это не он такой плохой, может быть, это женщины плохие? Им же всегда подавай такого, что хоть сейчас – на обложку журнала. И еще – чтобы деньги были. А если на обложку не годится, то пусть хотя бы – одни деньги. Они и этим удовлетворятся. Самки – они от природы не больше, чем самки.