Сатисфакция - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Гришковец cтр.№ 31

А потом ба-бах! И появилось всё цифровое. Цифровая фотография, звук, видео… Цифры! Понимаете? Цифрами записано может быть любое изображение, любой звук! А недавно я узнал, а я технически не очень развитый человек, я узнал, что в цифровом коде, который используется в цифровой фотографии, звуке, видео… Используется только сочетание цифр ноль и один. Это обидно и страшно! Только единица и ноль! Какой ужас!!!

Мне, как живому существу, от этого страшно. Как же так?! А фотографии детей, цвет их кожи, пальчики маленькие… Или фотографии прекрасных и любимых женщин, их улыбки, глубина глаз… Удивительные пейзажи… Да небо, в конце концов. Небо! Его особенная синева… Море, солнце. Это всё только ноль-один? Мои родители, мои дети, мои друзья, я сам – всё только ноль-один?!

А голос? Наши голоса, любимая музыка, песни, которые ранят сердце или наполняют его счастьем, – это тоже всё ноль-один? Даже живое дыхание, пение птиц, ветер, все звуки…

Так хочется, чтобы где-нибудь можно было вставить троечку, пятёрочку или девяточку. От себя. Но нет. Всё только ноль-один. Мне непонятно.

Когда-то это была такая пластинка пластмассовая, на которой были бороздки, а в бороздках специальные зазубринки. Этими зазубринками был записан звук. Специальный аппарат при помощи специальной иголки извлекал этот звук. Пластинку нужно было беречь от царапин и пыли, и иголку нужно было беречь от физических повреждений. Иначе звук был нечистый, и появлялись щелчки и шипение от пыли и царапин. Это мне понятно, а цифровое непонятно. Я понимаю, что что-то нужно беречь, например, фарфоровую посуду или хорошую одежду из тонкой ткани. Цифровой ткани или фарфора ещё не изобрели. Изобретут, наверное. Но я не об этом. Меня волнует этот ноль-один.

Потому что так хочется, чтобы на моё изображение, на мою фотографию, на фотографии моих детей, друзей, дорогих и близких мне людей… Пусть эти фотографии будут не такими чёткими, как цифровые. Пусть они даже будут чёрно-белые. Но пусть на эти фотографии пойдёт хоть маленько, чуть-чуть, капелечку серебра. Настоящего серебра, чистого, добытого из недр земли, натурального.

Но нас так много стало на земле! Вдруг раз – и настало в разы больше! Тут нам и цифровые технологии подоспели. Ни раньше, ни позже. Вовремя! Потому что где же на всех на нас набрать чистого серебра?! Не напасёшься! Нас много.

Да и где складировать все эти фотографии, если мы все их напечатаем на бумаге. Представляете, если мы не станем хранить их в этих маленьких флеш-картах, компьютерах и прочем, а возьмём и все их напечатаем… Ужас!

И наверное, правильно, что в наше ощущаемое нами как самое главное для истории время значительных и важных для искусства, науки и прочего людей вдруг стало существенно меньше. Особенно если брать на душу населения. Это хорошо! Надо же думать о детях. Зачем засорять нашими фамилиями и поступками историю. Зачем? Как им потом будет скучно это изучать. Лучше про древних греков, крестовые походы, Наполеона. Это интереснее, чем наши тут дела. Кому потом будет интересным, кто и в какой момент заработал свой первый миллиард или лишился последнего. Кому будет важно, что думал тот, кто изобрёл какую-то цифровую штуку и удачно её продал.

Как же много людей! Невероятно много! Человечество! Но если прикинуть, если представить всех людей, живущих на земле… Из всех этих миллиардов… Сколько людей каждый из нас увидел своими глазами? Ну вот просто, кого мы видели? Даже не разглядели, а просто скользнули взглядом? За всю прожитую жизнь? Сколько мы видели людей из окон наших жилищ, тех людей, что идут по улицам? Сколько мы видели стоящих на остановках или когда сами стояли на остановках, сколько мы видели проезжающих мимо.

Даже если пересчитать всех за несколько десятилетий, получится не так уж много. А сколько тех людей, кого мы разглядели, кто привлёк наше внимание хотя бы на секунду? Чем-то привлёк: странным поведением, походкой, необычным ростом или просто так. Сколько тех женщин, на которых мы бросили хотя бы короткие взгляды? Этих людей ещё меньше. А тех, на кого мы оглянулись? Их меньше в разы.

Дальше люди, с которыми мы перемолвились хотя бы словом или фразой типа «простите», или «а кто сюда крайний?», или «проходите», «передайте», «сколько это стоит?», «спасибо» и так далее. Количество их почти ничтожно.

Тех же, кого мы коснулись, даже случайно на улице, в автобусе или метро, где-то в лифте или коридоре… всё меньше и меньше.

Тех, с кем рядом сидели в кино, в самолёте или в поезде… Проводницы, таксисты, стюардессы, официанты… их ещё меньше.

Случайные собеседники на один вечер, какие-то неожиданные приятели приятелей, те, от кого остаётся только визитная карточка…

Одноклассники, давно потерянные в жизни и мире. Бывшие одногруппники по университету, бывшие коллеги с прежних мест работы. Круг стремительно сужается. Имена людей этого узкого круга пусть не все, но всё же вспоминаются.

А сколько людей нам действительно дороги, без кого мы не можем? А скольких мы любили и любим? Сколько людей прикасались ко мне с нежностью и любовью? К кому с нежностью и любовью прикасался я?

Вот тебе и человечество!

Как же мне важно знать, что из всего этого человечества я хоть кому-то нужен! А ещё лучше – необходим. Кто без меня не может? И так важно быть уверенным в необходимости себя кому-то! Мне важно знать, что я участвую в чьей-то жизни и тем самым влияю на эту жизнь вообще. Мне важно знать, что я участвую…

Вот почему я не могу смотреть футбольный матч в записи? То есть могу, но совершенно не хочу. Мне неинтересно смотреть уже прошедший и закончившийся матч. Даже не то что неинтересно, а не возникает волнения и переживания, которые мне необходимы при восприятии футбола. Почему так? Результат матча же мне неизвестен? А тот матч, который происходит пусть даже в другом полушарии, меня от него отделяет океан… Но если он происходит в данный момент и ещё не закончен, я буду его смотреть. Или если не будет возможности смотреть, буду слушать, что там происходит по радио. Почему?

А потому, что пусть ничтожно мало, пусть совсем капелечку, но мне кажется, что я влияю на результат матча, если его смотрю. И где-то во мне проскальзывает тонюсенькая, крошечная мыслишка: «А если я не буду следить за этим матчем, если я не буду участвовать?.. От этого что-нибудь изменится? А?»

Мне необходимо ощущение этого участия. Я, конечно, понимаю, что ни черта я не участвую… И никак на результат повлиять не могу… А вдруг!!! Как? А непонятно как! Участием, вот и всё. Тем, что смотрю. Тем, что переживаю.

Или когда регистрируешь билет в аэропорту, а тебе выпадает место в тринадцатом ряду. Ты говоришь: «Ой, простите, вы не могли бы поменять мне место на какой-нибудь другой ряд. А то тринадцатый как-то не очень».

А потом лечу и думаю: «А кто-то же сидит сейчас на том самом месте, от которого я отказался. А если не повезёт ему, то, значит, всем не повезёт и мне в том числе. Мы же в одном самолёте».

Просто если в самолёте есть тринадцатый ряд, то какая разница, кто на нём сидит? Почему же я отказался? Не потому ли, что мне кажется, что от меня зависит чуть больше, чем от тех, кто меня окружает? Так, наверное, всем кажется…