Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Яхонтов cтр.№ 64

Добавлю от себя: в этой игре, кажущейся даже слишком элементарной, есть неписаное правило, проэцирующееся далеко за рамки пустого развлечения, собственно забавы, какой поначалу может быть воспринята подкидная чехарда. Правило формулируется так: отбиваться надо крупными картами, даже если соперник ходит мелкими. Это — не только абсолютная аксиома и непреложность, это — символ. И прямая подсказка и ответ на вопрос: как жить? НА МЕЛКИЕ ГАДОСТИ НАДО ОТВЕЧАТЬ КРУПНЫМИ УДАРАМИ, тогда тебя будут бояться и уважать. Нужно СТРОИТЬ НЕ МЕЛКИЕ КОЗНИ, А СЕРЬЕЗНЫЕ ОБСТРУКЦИИ — тогда сами вырастете в собственных глазах. А окружающие станут с вами считаться. Вообще — НАДО СТАРАТЬСЯ БЫТЬ МАСШТАБНЕЕ, чем ты есть на самом деле. Это обеспечит тенденцию роста вашей личности.

Вышеприведенная мудрость малым притоком впадает в большую полноводную артерию ЗДРАВОГО СМЫСЛА: Шарашь так, чтобы никому мало не показалось!

И Маркофьев шарашил…

ПОДАРКИ

Впавших в азарт лохов, дабы не слишком огорчались из-за проигрыша, он заваливал подарками. Личными мелкими презентами и масштабными подношениями государственного значения. Каждый, кто переступал порог его дома, получал подлинник Троицы Андрея Рублева и ротационную копию "Мистерия, 20 век" Ильи Глазунова. Америке, Испании, Португалии и Кубе мой друг отвалил не больше не меньше — памятники Тютчеву и Пушкину. По два в каждую страну. Для чего, получив в России через подставных лиц лицензию на вывоз меди в неограниченном количестве, гнал металл за границу и продавал его направо-налево, а монументы возводил из гранита и песчаника.

Облагодетельствованное население диких окраин мира в ответ жаловало Маркофьева мемориальными досками и предоставлением безвизового въезда-выезда… Он пользовался… Въезжал и выезжал…

— Я обычный рядовой культуртрегер, — любовно говорил о себе он.

РАКУРС

Он говорил:

— НАДО МЕНЯТЬ ВЕЩИ НА ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ. Поверь, обмен того стоит!

И еще он говорил:

— Смотри на человека под одним ракурсом — что можешь с него получить?

НЕ ТОЛЬКО СУВЕНИРЫ

И не только сувенирами он задабривал и разбрасывался, делал и подношения посущественнее.

Французскому министру мясо-молочной промышленности подарил завод, выпускающий стиральные машины, а французскому политическому тяжеловесу Ля Пенну — фабрику по производству тканей.

Корсика грезилась ему все настойчивее и притягательнее…

ПЕТИЦИЯ

Гости, отразившие нападения волчьих стай, тихо повизгивали от восторга, резались в домино и наперсток — и не уезжали месяцами…

Итогом и плодом затраченных нами усилий явилась петиция, подписанная практически всеми членами международного братства миллионеров и лиги миллиардеров. Сей вердикт поддерживал идею передачи Корсики в полное и безраздельное владение господина Маркофьева.

В свою очередь Маркофьев обещал, что, получив Корсику, первым делом откроет там залы для игры в подкидного, в трик-трак и наперсток.

ОБМЕН

— А что поделаешь, — говорил он, — так устроена жизнь. Обмен лежит в основе человеческих отношений. Схема неколебима. Я тебя накормил, а ты меня ублажи. Ты меня угостил, а я тебя напою. Я тебе овцу — ты мне мешок зерна. С этого началась цивилизация. Но и сегодня условия все те же. Обмен подарками. И услугами. И взаимными одолжениями. А если у тебя нет ничего, то тебе нечего дать. И ты никому не нужен. Сидишь и помалкиваешь в тряпочку. Поэтому бедные остаются бедными, а богатые — богатеют.

От Маркофьева я воспринял: ЖИЗНЬ — ЦЕПОЧКА ВЗАИМНЫХ ОДОЛЖЕНИЙ. Тот, кто этого не понимает, тот идиот. Сегодня ты сделал одолжение мне. А через год тебе что-то понадобилось от меня. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, К КОМУ ПРИДЕТСЯ ТОЛКНУТЬСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ! Если же ты не сделал мне одолжения, не пошел мне навстречу, отказал в моей просьбе — как ко мне обратишься? Ты ко мне близко не подойдешь. Или получишь от ворот поворот. Где сядешь, там и слезешь!

Он говорил:

— Жить в обществе и быть свободным от долгов перед окружающими — невозможно. Даже отшельник вступает в общение с природой, у которой берет пропитание, а потом возвращает съеденное в виде собственных плотских минералов (когда ложится в землю).

Примечание. ОТЛОЖЕННОЕ возвращение одолжения — НЕ ПРОПАЩЕЕ вложение сил и средств.

Маркофьев прибавлял:

— О, богатым есть чем меняться… Если же у тебя вообще ничего нет — тогда расплачивайся телом. Если есть что-то помимо тела — собственность, мысли, которые проецируются за пределы мозга и находят спрос, оказываются кому-то нужны, — расплачивайся ими. Связями, фантазиями — чем угодно. Но попробуй не дать ничего взамен… И тебе тогда ничего не дадут! Нельзя брать, ничего не возвращая, нельзя раздавать, ничем не компенсируя, не пополняя запасов извне…

Он философствовал:

— А еще жизнь — обмен взаимными ударами. Чем выше по иерархической лестнице поднимаешься, тем ценнее подарки. Тем весомей и значимей услуги. Но тем ощутимее и чувствительнее и удары. Поэтому — надо дружить, а не драться. Дружить с выгодой для себя, — прибавлял он.

И подстегивал меня:

— Надо, надо становиться богатым. Хотя бы потому, что БОГАТЫМ ВСЕ ДОСТАЕТСЯ ЗНАЧИТЕЛЬНО ДЕШЕВЛЕ. Разве не так? Когда идешь в гости к бедняку, даришь ему жалкий подарок. Зачем тратиться? Да он роскошного подношения и не заслужил. Он его попросту не оценит. А когда направляешься к богачу, ты же не можешь подарить ему дешевку… Он тебя, если ты его разочаруешь, больше попросту не пригласит. Вот и лезешь из кожи… А он опять-таки на этом твоем преклонении перед богатством умножает и приращивает свой капитал. Кроме того — они, богатые, каждый с каждым так или иначе связаны, а то и близко знакомы, ты же видишь… Это каста. Закрытый клуб. И по знакомству то, за что с постороннего спустят семь шкур, друг другу уступают по дешевке. В любом закрытом клубе его членам полагается скидка. То есть опять богатые выгадывают, а бедный, сунься он в этот клуб, теряет больше, чем толстосум! Ну, не парадокс ли: тот, кто может легко потратить — не тратит, а тот, у кого ничего нет, вынужден платить втридорога… Богатые сплошь окружили себя системой всевозможных льгот, потачек, взаимных уступок…

Эти его высказывания существенно дополняли мои представления о жизни, дружбе, собственности, недвижимости и правилах ее эксплуатации.

РЯДОМ С НИМ

Рядом с Маркофьевым я становился другим. Начинал рассуждать связно. Концептуально. И глубоко. Разве мог я сравнить себя недавнего, уткнувшегося в мелкие домашние проблемы и суетливые хлопоты — с собою нового образца, человеком, который интересуется политикой, разбирается в финансах, готов поддержать разговор на любую, даже самую сложную тему.

Вот что он со мной сделал, в какие сферы меня приподнял! В какие возвышенные координаты поместил.

ГРОССМЕЙСТЕР

— Чувствую себя гроссмейстером, — частенько повторял Маркофьев. — Двигаю фигуры, перемещаю с фланга на фланг… Этому подброшу мелкую подачку, тому сделаю внушительное вливание. Все движутся по мановению моей руки и в моих интересах. Иные это понимают, другие — не догадываются… Но как же мало людей умеют мысленно производить ходы за черных и за белых!