Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Яхонтов cтр.№ 141

Посреди оазиса бил фонтан.

— Мы называем его Слезы Обманутых Вкладчиков, — сообщил он и застенчиво рассмеялся мелодичным, как колокольчик, смехом.

ОТКАТ

Развалясь в плетеном кресле, Младшенький подливал и подливал мне пива и раскладывал пасьянс других возможностей:

— Есть еще вариант. Находишь надежного человека, которому нужен кредит. Даем ему деньги. С условием отката. Он возвращает половину налом.

— Какой ему прок? — недоумевал я.

— Это не наши проблемы. Может, он вообще кредит не вернет.

— Разве такое возможно? Тогда зачем ему давать?

— Возможно все. Надо быть готовым ко всему. Такие сейчас люди пошли… Бесчестные. Могут не вернуть. Но мы-то свою половину уже получим… — подмигивал он.

КЛИН

Я собрался уходить, когда парнишка окутал меня так хорошо мне знакомым маркофьевским взглядом.

— Кстати, — сказал он. — У тебя есть наличность? В смысле карманные? — И пояснил, видимо, ясно сознавая, что беседует с существом, находящимся на самой низшей ступени развития, не способным уразуметь элементарных вещей. — Хотя бы мелочишка?

Я порылся в карманах и выгреб все, что у меня было. Он переложил мои скромные денежные ресурсы в свои одежные емкости. И заметил:

— Часы у тебя неплохие. Дай поносить. На пару деньков.

— Они дороги мне как память, — промямлил я.

— Да верну я твои ходики, — заверил меня Маркофьев-младший. — Мы ведь пойдем теперь по жизни вместе. Единым целым. Одним консорциумом. Свиным клином и рылом, рассекая ряды неприятеля… А не дашь часы — не пожертвую ничего на ваши свинофермы…

Я расстегнул ремешок и отдал часы, подаренные мне Вероникой в день начала нашей совместной жизни.

— Как наметится новое дело — я тебя сразу разыщу. Жди, — сказал Младшенький.

И ушел, не оглянувшись.

НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

— Что? Отдал ему деньги? И часы? — хохотал Маркофьев. — Ну, ты и выступаешь. Жизнь тебя ничему не научила.

— Он же твой сын… Неужели он способен подвести старинного отцовского приятеля? — кричал я. — Это же против всяких правил!

— Вот именно, он мой сын, — подхватывал Маркофьев. — И ничто маркофьевское ему не чуждо. А правил вообще никаких не существует! Будто тебе надо объяснять! Да, видимо, с часами придется распрощаться…

ОБМАНУТЬ МОЖЕТ КТО УГОДНО — ХОТЬ СЫН, ХОТЬ ДОЧЬ, ХОТЬ СЫН ДРУГА ИЛИ ДОЧЬ ВАШЕЙ ЖЕНЫ ОТ ПЕРВОГО БРАКА. ХОТЬ ВАШ СОБСТВЕННЫЙ РЕБЕНОК ИЛИ ВАШИ СОБСТВЕННЫЕ РОДИТЕЛИ. ГАРАНТИЙ ОТ ОБМАНА — НИКАКИХ.

— Ты нос-то не вешай, — посочувствовал мне в конце разговора Маркофьев. — Я тебя не брошу, что бы ни случилось… Раз уж ты такой обалдуй. Иди к моему Средненькому.

— Кому? — не понял я.

— Средненькому… У Младшенького ты был… Средненький работает на телевидении. Проблем перед телевизионщиками сейчас невпроворот. Да ты и сам видишь… Смотреть тягомотину по всем каналам просто невыносимо… Надо их выручать… Записывай номер его пейджера и мобильника…

ЖЕНА МЛАДШЕНЬКОГО

Но сперва я попал к жене Младшенького — "очкастой хвощине", как называл ее Маркофьев. Эта худющая щепка в облегающем розовом платье с глубоким вырезом (в котором не наблюдалось, увы, даже ложбинки меж грудей) руководила молодежным театром и приняла меня в комнате отдыха за сценой, сплошь загруженной ящиками пива "Молодеческое". Потягивая его через соломинку из высокого стакана, экзальтированная в прошлом продавщица галантерейной секции (Маркофьев снабдил меня ее биографическими данными) с места в карьер взялась меня просвещать:

— Театр идеальный механизм для отмывки… Находите жертвователя, он перечисляет на наш счет сумму, нужную для постановки — костюмы, декорации, освещение, программки, то, се; мы составляем смету, пошивочный цех тратит на материал в три раза меньше, чем указано, электричества вообще не расходуется, а потом…

— Половину возвращаем жертвователю! — вырвалось у меня, поскольку я, во-первых, уже начинал усекать правила, а во-вторых, тоже пил пиво.

Жена Младшенького посмотрела на меня неодобрительно.

— Треть, — сказала она. — Вы возвращаете треть… Половина — слишком жирно. Не стоит мараться из-за грошей…

Я остался доволен встречей, собой и быстротой своего постижения азов финансовой грамоты.

СВОЕ ВЕЩАНИЕ

Средненький Маркофьев подвизался директором новостных программ на телевидении.

— В перспективе надо создавать свое собственное вещание, — инструктировал меня перед встречей с ним Маркофьев. — Хватит, нахлебались во время избирательной компании от враждебных сил…

Его идея заключалась в следующем: я устраиваюсь к Средненькому на постоянную работу, внедряюсь в коллектив и начинаю постепенно перепрофилировать работу фабрики одурачивающих грез — в нужном направлении.

СРЕДНЕНЬКИЙ

Войти в здание телецентра оказалось гораздо проще, чем в помещение банка. У входа дежурили два не лишком внимательно всматривавшихся в лица посетителей милиционера. Несмотря на то, что я предъявил захваченный по ошибке паспорт Вероники, меня легко пропустили внутрь.

Кабинет Маркофьева-среднего не отличался роскошеством и даже элементарной чистотой.

Полненький человек среднего роста с обручальным кольцом на пухлом пальце вышел мне навстречу из-за обшарпанного, заваленного бумагами стола. Протянул мягкую ладонь. Предложил сесть на такой же обшарпанный стул. Речь его журчала, как ручеек.

— Зарплаты вы получать не будете…

Я изумлено вскинул брови.

— Но это не должно вас смущать, — продолжал он. Тут у нас никто не получает зарплаты. Телевидение бедное. Денег нет. Однако реально вы будете иметь столько, сколько вам и не снилось…

Я с сомнением окинул взглядом жутковатую мебель, щербатый пол с лунками на месте отлетевших паркетин, валявшиеся повсюду скомканные и запыленные бумаги.

— Не обращайте внимания, — сказал мой визави, тонко улавливая малейшее изменение в настроении собеседника. — Работой здесь не занимается никто. Здесь занимаются зарабатыванием…

Он легко подхватил бутылку "Молодеческого" (они стояли во множестве возле облупленных и холодных — по причине летней жары — батарей парового отопления), ловко открыл, зацепив металлическую пробку о край подоконника и сорвав ее (стало ясно, почему ободрана мебель). Вторую бутылку обеспробочил зубами.

Возможно, некстати я вспомнил о телесериале "Дурак дураком", все же хоть как-то связывавшем меня с ТВ.

— Отлично, — обрадовался Маркофьев-средний. — На примере этого фильма и начнем постигать способы добывания и получения презренных тугриков.

Я поднялся, готовый идти в съемочный павильон, но хозяин кабинета порылся в кипе желтых документов и извлек сцепленные скрепочкой листочки.