Тигриные глаза - читать онлайн книгу. Автор: Ширли Конран cтр.№ 10

— Навязчивый страх бедности, вот и все, — пояснил он. — У Бриза пока нет причин для беспокойства. Когда не имеешь своего капитала, единственный способ начать собственное дело — влезть в долги. — А про себя подумал, что если человек не переносит жару, то ему лучше убраться из кухни.

Вспомнив слова Сидни, Плам с надеждой взглянула на Бриза. Он сидел на краю кровати и с ожесточением поедал вишню.

— Не беспокойся, Плам. Я могу это себе позволить.

— Тогда это чудесный подарок от столь же чудесного мужчины, — мягко проговорила она. — И теперь я определенно нарушу свое новогоднее намерение.

В полдень Бриз решил пробежаться по Центральному парку, чтобы взбодриться.

А Плам опять прилегла на подушки, потянулась и зевнула.

— Держись подальше оттого подземного перехода, где в кино всегда грабят людей. Каждый раз, когда я вижу на экране направляющуюся туда жертву, я хочу крикнуть, как публика в викторианском театре, предупреждающая героиню, что впереди ловушка: «Нет! Не делай этого! Там опасность!"

Бриз засмеялся. Заметив подсунутый под дверь листок, он поднял его и прочел вслух:

— "Ма, не звони нам, мы позвоним сами. Вернемся не раньше шести вечера: такси поймать невозможно, так что приходится идти на Спринг-стрит пешком».

— По такому снегу! С бронхитом Макса! О боже, как я не догадалась позаботиться о лимузине для них…

— Нет, этого не следовало делать, Плам. Неслыханно, чтобы подростки появлялись в Гринвич-Виллидж на лимузинах. Не будь такой мамой-наседкой. Эта роль не для тебя. — Обернувшись в дверях. Бриз усмехнулся. — Кроме того, ты опоздала. Не забывай, что Тоби уже девятнадцать, а Максу — шестнадцать.

— Семнадцать.

— Словом, они достаточно взрослые, чтобы самим позаботиться о себе, даже в Нью-Йорке. — Посвистывая, Бриз удалился.

Плам тут же погрузилась в пучину материнских угрызений совести. Эта роль не для нее?.. Конечно, голова у нее не занята детьми все двадцать четыре часа в сутки, но она не такая уж плохая мать. Если судить по меркам предыдущих поколений, которые сидели дома и пекли пироги, то сейчас вообще нет хороших матерей. Чего уж тут хотеть? Новоявленной Мэри Поппинс? «Я делала все, что могла», — говорила сама себе Плам. А что ей еще оставалось? Ведь, в конце концов, во всем, что случается, всегда виновата мать.

Но если отца нет, то его нет, и ты не можешь воспитывать детей так, как если бы он был. В детстве мальчики не отличались дисциплинированностью. Плам в свое время решила, что чем меньше правил, тем меньше нарушений и тем меньше положенных за них наказаний, которые она все равно не сможет осуществить на практике. Ведь не могла же она сказать: «Вот подождите, придет отец, он вам покажет».

И если уж мать вынуждена работать, тут никуда не денешься, у нее будет постоянное чувство вины, особенно когда ей нравится ее работа. Впрочем, детям знать об этом не обязательно. Но, если они сами догадаются о том, насколько это ее беспокоит, в их руках оказывается мощное оружие — тогда они будут делать матери больно, когда им заблагорассудится, демонстрируя свою власть над ней. Что они и делали.

Плам всегда утешала себя тем, что из тихих, послушных и дисциплинированных детей, как правило, вырастают хлюпики, в то время как сорванцы обычно становятся интересными и предприимчивыми людьми. А если тебе нужен хороший мужчина, воспитай своего собственного.

Она поднесла к глазам наручные часы, которые Макс подарил ей на Рождество. На их совершенно черном циферблате не было цифр, и Плам уже не раз убеждалась, что по ним легко ошибиться на целый час в любую сторону.

Приближалось время, когда ей надо было звонить матери. В Портсмуте уже семь утра. Мать, наверное, готовит свой поднос с утренним чаем на кухне, которая была точно такой, какой запомнилась Плам в раннем детстве.

— Мам! Открывай! Это мы!

Плам вскочила с кровати, набросила кремовый кружевной пеньюар и кинулась открывать дверь.

— Когда видишь маму, целуй ее! — Макс шагнул вперед, обвил ее руками и прижал к себе так, что Плам стало трудно дышать.

Тоби сзади бубнил:

— С Новым годом, несравненная!

Как большинство подростков, они не нуждались в постоянной материнской опеке. У них была своя жизнь. Они, безусловно, любили ее, но с годами их отношения стали какими-то искусственными. Плам, утратившая лидерство в этой компании, угадывала их подсознательное стремление делать вид, что все осталось по-прежнему. Конечно, они оставались ее мальчиками, и все же ей они больше не принадлежали. Они отдалились от нее, не делились больше своими секретами, хотя и надеялись, что ей известны их страхи, и искали у нее утешения.

Они не заметили ее нового кольца с бриллиантом, поэтому она подняла свою маленькую руку и, как это делала Сюзанна, развела в стороны пальцы.

— Посмотрите, что мне на Новый год подарил Бриз! Сыновья взглянули на кольцо.

— Здорово! — вежливо сказал Тоби и направился к телевизору.

Макс тоже изобразил восхищение:

— Экстра!

Плам было ясно, что ее единственный сверкающий бриллиант не произвел на ребят никакого впечатления. Ну а на что она рассчитывала? Ведь кольцо старомодно, скучно и неоригинально. Вот если бы оно было серебряное, да еще с дьявольским черепом и костями…

Тоби нажимал кнопки телевизора. Темные волосы непослушными прядями падали на тонкое и выразительное лицо. «Он очень похож на своего отца», — подумала Плам К счастью, у Тоби не было того неприятного, придирчивого и раздраженного выражения, которое неизменно присутствовало на лице Джима в последнее время. А может быть, оно и всегда было, но она не замечала этого, потому что любила его и видела только то, что хотела видеть?

Светлые серые глаза Тоби слипались, он потер их и, прогоняя сон, яростно тряхнул головой и в очередной раз переключил телевизор на другую программу. На экране появилась поп-звезда — экстравагантная Мадонна. В предельно открытом платье из красного атласа, увешанная бриллиантами и окруженная танцорами в смокингах, она провозглашала: «Мы живем в материальном мире, и я материальная девушка».

Макс встрепенулся и, подперев кулаками подбородок, уставился на пародию на Мэрилин Монро. Он был копией своей матери — длинная шея, маленькая голова, такие же огромные синие глаза и копна рыжих волос.

Плам наблюдала, как чувственная девица старается шокировать публику. В отличие от Мэрилин, которую хладнокровно эксплуатировали другие, эта дива эксплуатировала свою сексапильность сама, и довольно ловко. Испокон веку доходы от эксплуатации женской сексуальности принадлежали исключительно мужчинам. Мадонна же стала первой секс-звездой, которая полностью прибирала их к своим рукам. «Не потому ли, — подумала Плам, — мужчины в расцвете лет так истерически отвергают умеренную порнографию Мадонны, не возражая при этом против индустрии порнографической чернухи?"