К черту любовь! - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Новак cтр.№ 16

– Именно поэтому объем продаж удвоился, – сказала Барбара.

Мне она показалась весьма уверенной в себе особой. Чересчур уверенной, если хотите знать. Я бы даже сказал, напыщенной и самодовольной.

– А затем даже утроился! – продолжил ведущий. – Как же это произошло?

– Вообще-то, это довольно забавная история, – ответила она, очевидно упиваясь всеобщим вниманием. – Случилось так, что некоторые религиозные секты на территории Библейского пояса, выступая рьяными противниками моего учения, стали устраивать показательные сжигания моих книг и привлекли столько общественного внимания, что уж не могли остановиться и заказывали их еще и еще!

Присутствующие в зале засмеялись и снова зааплодировали.

Хмуря брови, я стал медленно расстегивать рубашку.

– Я слышал, что больше всего разговоров ведется вокруг таинственной восьмой главы, – продолжал ведущий звонким голосом. – В ней, если не ошибаюсь, описан тип мужчин, которых женщины должны избегать. Не напомните мне, как называется эта глава?

Мисс Новак понимающе улыбнулась:

– Да, конечно. Она называется «Мужчины, которые меняют женщин так же часто, как рубашки».

Я застыл, стоя с голой грудью напротив экрана и держа в руках снятую рубашку с отложными манжетами.

Ведущий позволил себе хихикнуть.

– А вы сталкивались с подобными мужчинами во время проведения вашего исследования?

– Вы же не хотите, чтобы я назвала имена, не так ли? – Барбара кокетливо потупила глазки.

– Ну, нет, – сказал конферансье, – конечно же нет…

– Кэтчер Блок, – не дав ему закончить, выпалила она.

«Что ж, спасибо вам большое, мисс Новак! – подумал я про себя и почувствовал, как кровь прилила к щекам. – Кэтчер Блок, мужчина, который меняет женщин так же часто, как рубашки. Вот так так! И это по общенациональному телевидению, в прямом эфире, от автора книги „К черту любовь", знаменитой Барбары Новак!»

– Ого! – грубо расхохотался Питер. – Четыре миллиона женщин во всем городе, и всего одна, которую ты упустил и унизил, оказалась той, к мнению которой прислушиваются остальные четыре миллиона!

Я нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и картинка исчезла с экрана. Питер, мой так называемый друг, по-видимому, находил это забавным.

– Ты проиграл, приятель! – восторженно заливался он. – Эра Кэтчера Блока, донжуана, мачо и светского льва, подошла к концу. Король умер!

Я нажал на кнопку, и бар автоматически закрылся.

– Возможно, что испорчу тебе веселье, Мак, – рыкнул на него я, – однако позволь заметить, что из четырех миллионов женщин те, с которыми я встречаюсь, не будут слушать какую-то Барбару Новак!

В этот момент зазвонил телефон, и я схватил трубку.

– Да? – рявкнул я. Услышав голос на том конце провода, я почувствовал себя так, будто стартовые двигатели моей ракеты только что наполнили топливом. – Привет, Гвендолин!

Она не могла бы выгадать лучшего момента для звонка. Сейчас мне нужна была женщина – настоящая женщина, – чтобы забыть весь этот кошмар.

Зажав трубку между плечом и ухом, я потянулся за свежей рубашкой, лежащей на дне ящика.

– Где ты находишься, детка?

– В аэропорту.

– Что же, выбирайся оттуда побыстрее, – игриво поторопил ее я. – У нас заказ на десять часов.

И тут она обрушила на меня новости. Не очень хорошие.

Она сказала, что не сможет прийти сегодня вечером.

Питер пристально наблюдал за мной поверх бокала с мартини. Я отвернулся.

– Ну, ты же не будешь сидеть в аэропорту до трех часов утра, – попытался я найти хоть какой-нибудь аргумент и игриво протянул: – Ты же… проголодаешься!

Вслед за этим я услышал чавканье в трубке, она жевала что-то мягкое и клейкое, похоже, что… шоколад.

– Нет, я не голодна, – заверила меня Гвендолин с набитым ртом. – К тому же, – продолжила она, – мне не будет скучно, у меня с собой книга.

– Книга?! – воскликнул я в недоумении.

С той ли Гвендолин я вообще разговариваю? Какая вообще книга нужна такой сладкой, чудной девочке, как Гвендолин? Или даже так – какую вообще книгу могла предпочесть сладкая, милая девочка Гвендолин после ночи, проведенной с самим Кэтчером Блоком?

Когда она сказала название, мое сердце оборвалось.

– Доброй ночи, Гвендолин, – сказал я и повесил трубку.

Стоило бы выбросить телефон из окна. Но он пригодится мне позже, когда какая-нибудь другая девица заменит Гвендолин.

– В чем дело, Кэтч? – Питеру, похоже, все больше нравилась эта ситуация. – Еще одна сорвалась с крючка?

Я нахмурил брови. В голове у меня зазвучала дробь военных барабанов.

Влияние Новак множилось со скоростью распространения вируса. Кто-то должен был спасти всех и найти вакцину для излечения, прежде чем станет слишком поздно.

Что ж, я вызовусь добровольцем на эту роль.

– Я уничтожу эту Новак и поставлю весь этот перевернутый к-черту-любовный-мир обратно с головы на ноги.

Я начал расхаживать по комнате взад и вперед, упиваясь планом мести.

– Я сделаю публичное заявление! Это будет заявление века, в котором я докажу, что на самом деле все женщины одинаковы. И что все они хотят одного и того же: любви и счастливого замужества. Даже мисс Барбара К Черту Любовь Новак. Вот так!

– И как же ты собираешься это сделать? – спросил Питер, играя в простачка. – Она ведь даже не хочет тебя видеть.

– Вот именно, – подтвердил я. – Именно по этой причине она и подпустит меня к себе.

Я сорвал с груди свежую рубашку, забросил ее в дальний угол и взял из ящика новую.

Все хотели лицезреть Барбару Новак.

Я была одной из самых преуспевающих женщин во всей Америке. Может быть, даже во всем мире. Люди останавливали меня на улицах, умоляя подписать маленькие розовенькие книжки. Они настаивали, чтобы я выслушала истории о том, как моя книга изменила их жизнь.

Меня приглашали в шоу «Герой дня». В вечерние новости. На заседания женских клубов и в кружки по вышиванию крестиком. Я красовалась на обложке всех периодических изданий – от «Журнала для домохозяек» до «ТВ гида». Эй-би-си, Эн-би-си, Би-би-си – все каналы наперебой приглашали меня в свои передачи.

Все желали видеть и слышать Барбару Новак, автора самой продаваемой книги в истории книгопечатания.

Но никто не хотел Барбару Новак, просто женщину.

И это была горькая правда.