Не мешайте палачу - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 88

– Опознали? – ахнула Настя. – Не может быть, вы меня разыгрываете. Не бывает такого везенья.

– Здрасте! – развел руками Виктор Алексеевич. – Как это не бывает, когда вот оно, потрогать можно. И потом, насчет везенья я бы не стал утверждать категорически. Ты откуда это убийство шантажиста выкопала?

– Из архивов своих. Вы же знаете, у меня собственный архив на все нераскрытые убийства и изнасилования за десять лет.

– И что ты с ним делаешь, с архивом этим?

– Работаю, – она пожала плечами. – Анализирую данные, которые удалось собрать по делу, группирую все преступления в таблицы в зависимости от разных признаков и характеристик. Да будто вы сами не знаете? После убийства Лученкова и задержания Кирилла Базанова я проверила свои архивы на предмет неустановленного убийцы с внешними данными, похожими на Базанова. Вот у меня и получился шантажист. Тоже убийство на улице, средь бела дня и из пистолета.

– То есть ты хочешь сказать, что работаешь со своим архивом постоянно? – зачем-то уточнил Гордеев.

– Ну да, конечно. Вношу туда данные о каждом новом нераскрытом преступлении, группировки новые придумываю… Знаете, – она засмеялась, – я иногда становлюсь похожа на сумасшедшего филателиста, который каждый вечер открывает свои кляссеры и альбомы, достает лупу и пинцет и начинает любоваться своими сокровищами, перекладывать их, перегруппировывать. Так и я с этими убийствами вожусь каждую свободную минуту. Скупой рыцарь от криминалистики.

– Значит, я прав, и ни о каком везенье речи быть не может, – решительно произнес полковник. – Закономерный результат упорного кропотливого многолетнего труда. Заслужила ты, деточка, свою удачу, и в качестве награды я сообщу тебе самую потрясающую новость на сегодняшнее утро.

– Пятую? – удивилась Настя. – Вы же говорили, их всего четыре.

– А это продолжение четвертой. Так что приготовься и в обморок не падай. У нашего Кирилла Базанова, как ты догадываешься, есть родители, которые до сих пор пребывают в полном изумлении от того, что натворило их дитя. Как говорится, ничто не предвещало. Тихий послушный молодой человек, дурных компаний не водил, спиртное потреблял весьма умеренно. А то, что взрывной был и раздражительный, так это, во-первых, не каждый день, а во-вторых, быстро проходило. Родителей Базанова попросили припомнить то время, когда было совершено убийство шантажиста, то есть апрель девяносто третьего года. Почти три года прошло, конечно, многовато, но вдруг… Не появились ли у Кирилла в то время новые знакомые, не завелись ли у него деньги – короче, стандартный набор вопросов. Базанов у нас семьдесят второго года рождения, стало быть, в осенний призыв девяностого года он в аккурат служить отправился, в ноябре девяносто второго вернулся, весной девяносто третьего находился в Москве. И вот тут, Стасенька, начинаются всякие непонятные невероятности, или невероятные непонятности, не знаю, как лучше выразиться. Матушка нашего Базанова припоминает, что двенадцатого апреля девяносто третьего года Кирилл дома разбил стакан, да так неудачно, что порезал всю ладонь на правой руке. Вроде бы нес стакан с чаем из кухни к себе в комнату, споткнулся и растянулся прямо в прихожей, со всей силой собственного веса вдавив ладонь в осколки. Мать точно помнит, что это было двенадцатого апреля, потому что раньше в этот день вся страна праздновала День космонавтики, а Кирюша, когда совсем маленький был, очень трепетно относился ко всему, что связано с космосом. Ну, впрочем, как и все мальчишки. Только почти у всех это с возрастом проходит, а он задержался в развитии. И когда мать ему руку-то йодом поливала, он чуть не визжал от боли, а она приговаривала: «Что ж ты, Кирочка, боль-то терпеть не умеешь. Не по-мужски это. Вон космонавты твои ничего небось не боятся, видишь, храбрые какие, а ты потерпеть немножко не можешь. Ну ты уж потерпи в честь праздника, это же твой любимый праздник». При этой сцене присутствовали отец Базанова, его младшая сестра и соседка, которую попросили прийти посмотреть порезы, не осталось ли в них стекла. Соседка у них медсестрой работает. Приходит твой друг Юра Коротков в институт психиатрии, просит Базанова показать ладони, видит следы порезов, заметные такие следы, потому что порезы были глубокие. И спрашивает, мол, как же ты так, братец? Догадайся, что ему Базанов отвечает.

– И что?

– А ничего, Стасенька. Не помнит он.

– То есть как это не помнит? – нахмурилась Настя. – Как можно этого не помнить?

– А вот так и не помнит. Коротков ему: а как из армии пришел – помнишь? Помнит, рассказывает, как до Москвы добирались, как родители его встретили, даже помнит, в каком его мать была платье и какая прическа у сестры. Как Новый 1993 год встречали – помнит. Как 8 Марта в том году праздновали – помнит. Как руку порезал в середине апреля – не помнит. А что на Майские праздники делали – снова помнит. Как у Винокура: здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали, а тут опять играем. Между прочим, мне кто-то из специалистов говорил, что у олигофренов зачастую бывает великолепная память, они книжки могут целыми страницами наизусть заучивать без всякого труда, и это им иногда помогает и школу нормально закончить, и даже институт. У Базанова, похоже, с памятью все хорошо. А в середине апреля – провал. Когда шантажиста-то прикончили, помнишь?

– Да, – вмиг онемевшими губами произнесла Настя. – Его убили двенадцатого апреля. Утром, около одиннадцати часов. Что же получается? Вспышка острого психоза, убийство человека – и потом амнезия?

– А что, не может быть?

– Может. Но не получается. Если это болезнь, то и после убийства Лученкова у него должна развиться амнезия, Базанов должен забыть все события, связанные с убийством. А он все помнит. Все в деталях. Причем помнит настолько ясно и отчетливо, что совершенно не путается в показаниях.

– Ладно, погоди делать выводы, послушай меня. Я тебе еще не все рассказал. Если бы ты не так увлеченно работала в бригаде у Семеныча, ты бы все это и раньше узнала. Коротков, между прочим, пить-есть забыл, не говоря уже о поспать, носится по всему городу, добывает информацию, а ты не проявляешь к ней никакого интереса и вообще как будто забыла, что, кроме твоего палача, и другие преступления есть. И их тоже раскрывать надо. Так вот, недели примерно три назад или чуть больше матушка нашего Кирочки Базанова видела сына в обществе мужчины приятной наружности. Мужчина этот был ей незнаком, в том смысле, что их не знакомили и имени его она не знала. Но лицо показалось ей знакомым. Она напрягла память и припомнила, что видела этого товарища однажды, и тоже вместе с Кирочкой. Точнее, не столько вместе, сколько в одном и том же месте. И было это довольно давно, незадолго до того, как Кирочка руку поранил.

– Незадолго – это как? – уточнила Настя.

– Ну совсем незадолго. Накануне. Так вот мама Кирюше и говорит, дескать, кто это твой знакомый? Симпатичный такой. А он не понимает, о ком идет речь. Мама ему напоминает, мол, тот, с которым ты шел от магазина в сторону парка, да ты его давно знаешь, я вас почти три года назад вместе видела. А у сына любимого в глазах пустота и одно сплошное непонимание. Так ничего она от него и не добилась, но, надо сказать, не сильно и старалась, потому как, во-первых, никакого принципиального значения это для нее не имело, а во-вторых, она все время помнит, что сын у нее олигофрен, хоть и в степени легкой дебильности, но все-таки не нормально развитый, и требовать у него точных и четких объяснений глупо. Наш Коротков, конечно, и об этом Базанова спросил. Ну, у него принципиальности-то и терпения побольше будет, чем у Кирочкиной мамы, и он насел на беднягу со всем своим оперативным мастерством и энтузиазмом. Да, вспомнил Кирочка этого приятного во всех отношениях дядечку. Но с трудом. Подошел, говорит, попросил стотысячную купюру разменять. Базанов в это время как раз с работы шел, а на улице человек этот к нему подходит. Кирилл в карманах порылся, денег наскреб, пересчитал их, купюры, как назло, были мелкие, он все время со счета сбивался. В конце концов выяснилось, что до ста тысяч ему не хватает около пятнадцати тысяч рублей, дяденька извинился, стотысячную купюру спрятал. Какое-то время они шли рядом, им было по пути. Вот и все. Видел его Кирилл в первый раз в жизни, никогда раньше с ним не общался и почему мама говорит, что это его старый знакомый, он не понимает. Но это, деточка, еще цветочки. Самая ягодка-то знаешь в чем? Вот в этом.