Крысоlove - читать онлайн книгу. Автор: Ева Пунш cтр.№ 9

**/**/2008 lina write:

влюбляться – вот полностью и целиком – это наверное очень страшно.

мне достаточно влюбляться – какой-то частью.

отлично влюбляться, например

тут все понятно и просто.

хуже влюбляться ртом – исчезает чувство насыщения и умение помалкивать. рот становится неуправляем.

* * *

самое странное – как я влюбилась последний раз.

позвоночником.

то есть, он вот влюбился – мой позвоночник.

год назад. какой-то совсем посторонний и незнакомый мужчина пригласил меня танцевать.

и я пошла.

было лето, и у меня было платье с открытой спиной.

и мужчина дотрагивался до голой спины – и позвоночник влюбился. у меня было такое ощущение, что из моего позвоночника вынули какой-то гвоздь – он стал влюбленным, гибким и податливым.

больше в тот день ничего интересного не произошло.

* * *

но четыре месяца – позвоночник не давал мне забыть – и все время требовал, чтобы вот руки этого мужчины – дотрагивались до моей голой спины.

* * *

через четыре месяца – я устала сопротивляться собственному позвоночнику – и отправилась к тому мужчине домой.

когда мы уже засыпали, я повернулась к мужчине спиной, и он целовал мой позвоночник. два раза.

больше за полгода ничего интересного не произошло.

* * *

сначала я считала – сколько дней осталось до нашей встречи, точнее, суток. потом их стало так незначительно мало, что я начала считать ночами – вот еще две ночи и вот,

потом счет пошел уже на часы,

но когда и часов не осталось – время разбилось на минуты, и я считала станции метро, еще три остановки осталось,

потом я считала шаги – до подъезда,

слушала и считала – переливы домофона.

а потом – только и осталось – считать редкие удары сердца,

больше ничего не осталось.

В качестве эпиграфа:

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять,

Тут охотник выбегает,

Прямо в зайчика стреляет.

Пиф-паф! – не попал.

Зайчик серый ускакал.

Детская считалочка

– Стоп! Стоп! – майор Коломейчук уже не просто орал, он уже с надрывом орал.– Я вообще ничего не понимаю, вы меня специально хотите запутать.

– Помилуйте, господин майор! – начало было Виктор, но к нему присоединились хором Сергей с Максом, и майор снова ничего не понял, и снова орал, и снова стучал кулаком.

Они рассказали ему все в подробностях. Кто они такие. Как и почему они оказались вчетвером в одной избушке, как они провели три дня – и куда отправились утром четвертого. Что делали, что ели, что пили, о чем говорили. Как они выследили лося, и как Колян отвлекался на заячий след, и как ему один раз даже показалось, что он видит зайца, но это была собака, и Виктор перехватил у него ружье, которое Колян уже вскинул, прицеливаясь, и что глупо стрелять по зайцу из ружья, оснащенного на другого зверя.

И как Сергей с Максом пошли в обход – делать широкий круг от следов зверя, а Виктор – замыкал круг меньшего диаметра, а Коляна оставили ждать – на случай, если лось будет возвращаться.

Майор просил подробностей и сам запутался в них с головой. Он пытался брать у них и письменные показания, но от чтения этих бумаг так разъярился, что сам их порвал. А теперь вот – орал с надрывом.

– Какая малка! Какой к чертям малик! Какие «дырки в первых»! Вы – идиоты?!

Идиотами они не были. Просто все растерялись, и на просьбу Коломейчука – о подробностях – начали суетливо вываливать эти самые подробности, как умели, а потом только повторяли и повторяли. Макс с Сергеем были излишне оживлены и суетливы, будто не убийство произошло сегодня утром, а просто веселая потасовка, которая горячит кровь и туманит голову. В ожидании милиции они порывались выпить. «Похмелиться надо, командир!» – объясняли Виктору, но тот не разрешил.

До Виктора наконец-то дошло, что именно от них хочет майор – и он начал разговор заново, во всех требуемых подробностях:

– Смотри, майор! Мы вчетвером приехали сюда – охотиться на лося, мы состоим в одном охотничьем клубе и раньше практически знакомы не были, так, виделись мельком, общих дел не вели и общих интересов не имели, кроме охоты. В данном случае – наш общий интерес был лось.

– Так какого черта вы сидели три дня в избе? Вместо того чтобы идти на лося?

– Хороший вопрос. Мы снега ждали. Понимаешь, майор, нас всего четверо, делиться на загонщиков и стрелков – смысла нет, мало нас. Поэтому мы ждали снега. Это называется «охота подходом» или «скрадом». Мы нашли следы и начали обходить лося по кругу, постепенно сужая его.

Да, со снегом им повезло, погода вообще оказалась на заказ, как в учебниках по охоте. Снег шел всю ночь, и когда они встали, не дожидаясь позднего зимнего рассвета, он вдруг прекратился, но лег плотно, следы читались превосходно.

Лосиных следов, начиная от опушки, они нашли множество, но Виктор на другие не отвлекался – искал старого быка, и нашел. Бык с жировки уходил по ветру, и Виктор велел разделиться. Макс – налево, Сергей – направо, делать широкий круг, не пересекая следов лося, когда они встретятся – круг сомкнется – и они будут возвращаться к следам. Колян остается на месте жировки, потому что поднятый Максом или Сергеем лось – может не показаться им, а вернуться по собственным следам. Сам Виктор тоже делал круг, но поменьше, чем двое других.

А когда все круги сошлись, и лось действительно вернулся, то началась пальба, и Колян погиб.

– Так,– сказал майор.– А малик?

– Что малик?

– Вот и я спрашиваю, чего такое «малик», вы мне тут наговорили, что погибший вдруг отвлекся на малик, стрелять пытался, ружье снял.

– Снял, было дело. Малик – это заячьи следы, оставленные ночью на снегу, когда он с лежки идет на жировку, то есть с места, где он спал, идет кормиться – на озимые.

Вот, пока мы к опушке выбирались, Николай наткнулся на эти следы и начал кричать, что он видит зайца, и скинул ружье с плеча.

—И?

– Да не было там зайца, след был, а зайца видно не было.

– Так кто там был? Кого он увидел?

– Да там собачка какая-то мелкая крутилась. Ну мы посмеялись да дальше пошли.

– Погибший был трезв?

Виктор помолчал. Не знал, как на этот вопрос отвечать. С утра никто не пил – это точно. Но вечером – после преферанса, который начался для них с Коляном с роковой пиковой дамы, он лег спать, а мужики еще сидели за столом.