Оружие без предохранителя - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 10

– Тут нечего обсуждать, – сказал Берч, – вопрос закрытый. На повестке не менее важный: какое имя дать нашему детищу?

– Это смотря кто мать и кто отец.

Берч вспомнил и рассказал анекдот на тему «родители и дети»:

– Разводится супружеская пара и не может поделить детей, а их – трое. Муж хочет оставить себе двоих, жена – тоже, оставив мужу одного. Спорят час, два. Судье все это надоело. Он выразительно глянул на выступающий живот женщины и вынес вердикт: «Приходите в следующем году, когда у вас будет четверо детей».

Берч в задумчивости потер подбородок. Нащупав жирное пятно, вытер его салфеткой.

– Я вспомнил одну беседу с Виктором. Его самая первая кличка – Самбади.

– Самбади? – удивился Сонни. Он подавил в себе вопрос: «Почему я об этом первый раз слышу?» Но были вещи, о которых он слышать не хотел, чтобы не занимать ими драгоценную память. С другой стороны, ему надо было обеспокоиться элементарной вещью, такой как видеозапись или протоколирование всех бесед с участием Виктора Скобликова. Новелла упустил этот момент. Он аккуратно вел записи своих разговоров с агентом и как-то безответственно надеялся на то, что то же самое делает и его напарник Берч. Но каково же было его удивление, когда на его законный вопрос на эту тему Берч ответил отрицательно: нет, он не ведет протоколирование бесед, но делает заметки в своем блокноте. Перед мысленным взором Сонни предстал вечно неопрятный, с зеленоватой сигарой во рту, в грязном плаще лейтенант Коломбо.

...Берч, вернувшийся в свой номер, первым делом проверил частоту пульса. Она составила восемьдесят три удара в минуту. Ему же казалось, что утреннее обжорство загнало его пульс за сто. «Не так уж плохо», – успокоился он.

* * *

Новелла был вынужден признать, что Берч был одним из немногих, посвященных в тайну гипноза. Любой может овладеть механизмами гипноза, но только тот, кто обнаружил в себе телепатические способности, сможет развить их и внушение передавать из мозга в мозг. Какую бы природную силу воли ни имел человек, он всегда рискует подчиниться воле другого человека, даже менее сильного духом, но обладающего личным влиянием, внушением и самовнушением. Корабельный психолог, которого и Новелла в том числе в шутку называл «регентом», на вопрос, каждый ли может стать гипнотизером, ответил: «Каждый». И добавил: «Желаю вам успехов». И это была небрежно завуалированная отповедь. Он не был гипнотизером, потому что временами был неискренен, курил и прикладывался к бутылке. Правда, Филипп Берч не являлся убежденным трезвенником, не гнушался чашкой кофе и прочим, что возбуждало нервную систему.

Как-то раз Сонни подумал о том, что Филипп всегда заработает себе на кусок хлеба: Берч в полной мере обладал холодным гаданием, или, как его еще называют, «уличным гипнозом». Этой схемой пользуются мошенники, в частности цыгане. Он даже представил Берча на улице: засучив рукава, тот формирует в мозгу жертвы устойчивый очаг повышенного возбуждения по органам чувств. Вот его жертва замерла, сковалась, распахнула остекленевшие глаза, перестала соображать и трезво контролировать свое поведение. Он подстраивался и присоединялся к настроению, заботам и мыслям жертвы, копировал его дыхание, позу, движения, артикуляцию, мимику, скорость речи, наконец – силы эмоционального возбуждения. Так цыганка просит у потенциальной жертвы руку погадать, и это самый быстрый путь к достижению управления человеком.

* * *

Берч неотрывно смотрел в глаза Скобликова, впавшего в гипнотическое состояние; впрочем, такой пристальный, требовательный взгляд, по глубокому убеждению Новеллы, был нужен как мухе кеды. К чему сверлить взглядом человека, который уже в трансе и твоих вспученных глаз не видит? В этой связи Новелле припомнился часто повторяющийся эпизод из английского телесериала: «Смотри мне в глаза, только в глаза! Не смотри по сторонам!» Скрывая смешок, он невольно хрюкнул и, дабы не попасть в немилость к Берчу, быстро вышел из комнаты.

Филипп Берч остался один на один с реципиентом; он почему-то был уверен, что Новелла уйдет по этическим, профессиональным, любым другим соображениям, поэтому не попросил его сразу.

Психолог обмяк и больше минуты провел с закрытыми глазами. Тот напряженный взгляд, который утомил его и насмешил Новеллу, был «сторожком»: реципиент не видел его глаз, но чувствовал сам взгляд, искровыми разрядами проникший в его мозг, навесивший очередной запрет на выход из транса.

– Ты слышишь меня? – спросил Берч после того, как получил ответы на ряд стандартных вопросов. Вообще же он сеанс начал с того, что усадил Виктора на стул и потряхивал его кистями до тех пор, пока они не расслабились; затем отпустил одну кисть, и она упала мимо колен – это означало, что пациент лишен силы сопротивляться. Поднеся ладонь к его виску, он спросил: «Что ты чувствуешь?» – и получил ответ: «Тепло. И... я теряю равновесие». Он убрал руку, и беспокойство в глазах Виктора исчезло.

– Да, я слышу вас, – ответил Виктор голосом, показавшимся гипнотизеру чересчур слабым и вялым.

– Тебе некомфортно? Что-то тебя беспокоит, может быть?

– Нет. Разве что болят глаза. Глазницы, – поправился Виктор. – Как будто у меня температура.

«Это я переборщил», – был вынужден признать Берч. Но сказал то, что и должен был сказать:

– Так и должно быть. Но я попробую немного помочь.

Он провел рукой перед лицом пациента, мягко сжимая и разжимая пальцы, снимая боль и неприятные ощущения у Виктора.

– Так лучше?

– Да, намного лучше.

– Отлично! Теперь ничто нам не мешает вспомнить одну вещь. Вспомни, пожалуйста, человека, чья настойчивость, чей взгляд были похожи на мои.

Пауза.

– Нет, я не помню такого человека.

Берч выбрал неверный путь, неверно сформулировал вопрос, заложив в программу поиска Виктора прежде всего образ чернокожего человека. Он конкретизировал, чем заставил Виктора сдвинуть брови и надолго замолчать. Он представил его мозг как индекс, а значит, индексация – это обход содержимого и как итог – поисковая выдача. Мозг Виктора был «индексирован» лично Берчем, причем давно, на этапе восстановления памяти Виктора, а добавление сейчас специальной формы («гипнотизер – профессия; четыре года тому назад – время») указало его «поисковой машине», что и в какой области искать.

Виктор нахмурился еще больше, хотя это казалось невозможным, отчего брови его образовали глубокую, как пропасть, складку.

– Их было двое...

– Двое?.. Отлично! Оставайся вместе с ними.

Это было жуткое зрелище. Жуткие впечатления и жуткие связи между представлениями, которые рождали другие образы и явления. Их Филипп Берч почерпнул, когда делал первые шаги в гипнозе. И следующее сравнение было помечено копирайтом. Человек спит и видит во сне свою покойную мать. Они в одной комнате, сидят друг против друга. Сын должен проснуться, она – никогда. Если он проснется до того, как покинет комнату, – это хорошо. Если он останется с покойницей – это плохая примета, быть беде, быть новому покойнику. Для Виктора сейчас те двое гипнотизеров – два покойника. Он бежит от них, чтобы «проснуться в другой комнате», но вот голос Берча пригвоздил его к месту: «Оставайся с ними». Он не в силах перечить. Он полностью подчинен ему. Он его раб? Нет. Нет еще. Что-то еще мешало этому. Какой-то скрытой блочок.