Диверсанты из инкубатора - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 17

– Понимаю, что его смущает. Ударный механизм операции в руках какого-то майора.

– Не пойму, откуда такая ревность.

– Скорее соревновательная страсть за первое место. Ты спрашивал его, что он ответил?

– Ему этот факт показался странным.

– Если бы он, не дай бог, попал в больницу, в качестве лечащего врача потребовал бы заведующего отделением. Какого ты мнения о Левицком?

– Он профи, но он странный, – ответил майор.

– Пригласи-ка эту диковину.

Через минуту Вадим Левицкий сидел напротив руководителя операции – в потертых джинсах, рубашке с короткими рукавами. Из одного кармашка торчала дужка солнцезащитных очков, другой топорщился от сотового телефона. Майор Тартаков занял место слева от стола.

– Называйте меня Александром Михайловичем. Вас я буду называть по имени, идет?

Левицкий повел выгоревшими бровями: «Мне все равно».

– Хорошо. Как лицо, ответственное за проведение спецоперации, довожу до вашего сведения, что майор Тартаков является лучшим специалистом по боевому планированию. Дополнение «в нашем управлении» можете перевести как угодно. Но лучшего, чем он, я не встречал. Я констатирую факт, а не встаю на защиту майора Тартакова. Надеюсь, вам это понятно.

– Так точно.

– Стиль нашей работы вам показался странным. Вас что-то не устраивает в распределении ролей? – Матвеев не дал Левицкому ответить. – Роли распределены по системе «в меру способностей, исключая потребности». Мне рекомендовали вас в качестве одного из лучших в своей профессии. Пробежимся по вашей биографии. Я спрашиваю, вы отвечаете. Вы родились в 1976 году?

– Да.

– Окончили среднюю школу?

– Да.

– Проходили службу в отряде спецназа военной разведки?

– Да.

– Окончили общевойсковое командное училище?

– Да.

– По распределению попали в Речицу, где осуществляли охрану особо секретного объекта – арсенал химического оружия?

– Да.

– Написали рапорт и были переведены приказом в подразделение «Луганск» Главного разведывательного управления?

– Да.

– Были задействованы в спецоперациях за рубежом?

– Да. Вы читали мое личное дело. Почему спрашиваете?

– Поэтому и спрашиваю. – Матвеев повернулся к сейфу, открыл его, вынул старомодную папку и положил перед собой. Развязав тесемки, демонстративно перебрал несколько листов на скоросшивателе. – На руки я получил не досье, а вырезки. Я не нашел отчетов ни по одной спецоперации. Собирал дополнительную информацию по своим каналам. Вы надежны. Вы профи. Вам не нравится полковник Матвеев. Вы не в восторге от лучшего планировщика управления. В наших отношениях полный баланс. Итак, вы были задействованы в спецоперациях за рубежом. Назовите последнюю.

– В 2004 году был в двухнедельной командировке в Италии.

Матвеев и Тартаков обменялись многозначительными взглядами.

– С офицерами из какого итальянского ведомства вы напрямую контактировали?

Матвеев приготовился записывать.

– С полковником Пальмиро Сангалло из финансовой полиции.

– Пальмиро Сангалло?

– Да. Он руководил совместной спецоперацией по обезвреживанию международной преступной группировки.

– С офицерами таможни, пограничниками вы не контактировали? Одну секунду, я закончу предложение на бумаге.

– Нет. Операция по задержанию заняла считаные секунды. На подготовку ушло в общей сложности полгода.

– В каком аэропорту происходило задержание?

– В столичном.

– В Риме два аэропорта.

– Аэропорт Леонардо да Винчи, – уточнил Левицкий.

– В аэропорту Чампино вы не были?

– Никогда.

Матвееву не понравился тон разговора. Но он взял его намеренно. Полагал, что поставил Вадима Левицкого на место. Капитан относился к той категории людей, которые добрые отношения принимают как послабление и норовят сесть на шею. Левицкий едва ли не сразу выразил недовольство, едва «просклонял» основную группу и майора, группу обеспечения и полковника.

Также Матвеев ответил на вопрос: откуда у капитана Левицкого такой своеобразный гонор. И он озвучил свои мысли:

– Вы привыкли подчиняться, однако офицерские погоны принуждают вас отдавать приказы. Это нормально. Подчиняйтесь приказам майора Тартакова и полковника Матвеева, отдавайте приказы своим подчиненным – как командир диверсионной группы. Вопросы?

– Когда я познакомлюсь с бойцами из своей группы?

– Всему свое время. Не исключено, что ваше знакомство состоится в Италии. Ради соблюдения секретности я пойду на любые меры. Еще вопросы?

– Нет.

– Вы свободны.

Когда за капитаном закрылась дверь, майор Тартаков сказал:

– Он выполнит задание.

– Кто бы сомневался, – ответил Матвеев.

– И все же почему Левицкий? – спросил Тартаков. – Почему ты отклонил десять равнозначных кандидатур? Выбирал лучшего среди равных?

– Мне важен общий язык, незримая связь между двумя группами – разведки и обеспечения и диверсионной. Разведчики учились у Левицкого. И эта связь показалась мне симпатичной – раз, рабочей – два. Взаимопонимание – вот что важно.

2

«Генералу Бурцеву от Матвеева. Прошу предоставить мне полный отчет о совместной операции в Италии, в которой принимал участие капитан Левицкий. Его взаимодействие с итальянскими силовиками вызывает сомнение в плане пригодности капитана Левицкого в качестве командира основной группы. Также прошу через ваши возможности выяснить, в каком ведомстве и какую должность занимает полковник финансовой полиции Пальмиро Сангалло. В июне 2004 года Сангалло руководил совместной спецоперацией, в его подчинении находились две группы спецназа – из состава финансовой полиции Италии и подразделения спеццентра ГРУ „Луганск“.

Офицер контрразведки по фамилии Грушин заканчивал, его словами, строчить отчет для отставника Матвеева. Он также сделал запрос и получил «из Леса» – Службы внешней разведки – скупую информацию. В частности, в справке было отмечено:

«Полковник Пальмиро Сангалло, ранее возглавлявший подразделение по борьбе с наркотиками в Финансовой полиции, уволился со службы в январе 2005 года. Согласно нашей информации Сангалло в данное время возглавляет службу безопасности столичного аэропорта».

Грушин потянулся к трубке телефона и набрал внутренний номер. Поздоровавшись с абонентом, он сказал:

– Звонок другу. У нас тридцать секунд.

– А что на кону?

– Пока не знаю. Играю втемную.