Проклятая игра - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 79

– Мистера Тоя?

– Отделение по расследованию убийств.

– Вот как.

– Вы не журналист?

– Нет.

– Я только хочу, вы понимаете, рассказать кое-что, если цена будет хорошей. Мне есть что рассказать.

– Вот как?

– Она была в ужасном состоянии...

– Что вы имеете в виду?

Помня о том, что ее сообщение должно быть оплачено, матрона не собиралась распространяться о деталях, даже если и знала их, в чем Марти сомневался. Но она хотела подогреть его интерес.

– У нее нашли увечье, – сказала она, соблазняя покупателя. – Даже ее самые близкие не признали, что оно было у нее раньше.

– Вы уверены?

Женщина выглядела оскорбленной этим грязным намеком на недостоверность ее сообщения.

– Или она сама себе его нанесла, или это сделал кто-то другой, а затем запер ее здесь, и она истекла кровью. Много дней. Когда они вскрыли дверь, запах...

Звук потерянного голоса, который отвечал ему по телефону, снова возник в голове Марти. Он не сомневался, что, когда подруга Тоя разговаривала с ним, она была уже мертва. Искалеченная и мертвая, но на некоторое время возрожденная к жизни как абонент для соблюдения приличий. В его ушах звучали слова: «Кто это?». Не взирая на жару и свет блистающего июля, он начал дрожать. Мамулян был здесь. Он переступал через этот самый порог в поисках Тоя. Ему надо было свести с ним счеты, как знал теперь Марти. Что может предпринять человек без плана, несмотря на мучащее унижение, в ответ на такую жестокость?

Марти поймал на себе взгляд женщины.

– С вами все в порядке? – спросила она.

– Спасибо. Да.

– Вам нужно немного поспать. У меня те же проблемы. В такие теплые ночи – бессонница.

Он снова поблагодарил ее и поспешил прочь от дома, даже не оборачиваясь. Слишком легко было представить все эти ужасы: они являлись без предупреждения, ниоткуда.

И никуда не уходили. По крайней мере теперь. О Мамуляне он помнил ночью и днем, и бессонной ночью – с того самого дня. Он теперь узнал (была ли это его жизнь во сне, несмотря на бодрствование, прошедшая сквозь бессонницу?) о другом мире, повисшем вне или за фасадом реальности.

Времени для уклончивых размышлений не было. Он долженуехать, должен забыть об Уайтхеде и Кэрис и о законе. Любым путем удрать из этой страны в Америку, туда, где реальное – реально, а сны остаются за веками глаз, где и рождаются.

Рэглен был мастером в изящном искусстве изготовления фальшивок. С помощью двух телефонных звонков обнаружив его местонахождение, Марти заговорил с ним о своем деле. Подходящая виза может оказаться в паспорте за вполне скромную цену. Если Марти принесет свою фотокарточку, работа будет выполнена за день, в крайнем случае – за два дня.

Было пятнадцатое июля: месяц бурлил от жары, близкой к температуре кипения. Радиоприемник, гудевший из соседней комнаты, обещал день безоблачно-голубой, как предыдущий и тот, что был до него. Небо было слепо-белым в эта дни.

Марти отправился к Рэглену рано, отчасти для того, чтобы избежать самого пекла, а отчасти из-за того, что жаждал быстрее закончить дела с фальшивкой, купить билет и отбыть. Но дальше станции Шоссе Килбурн он не проехал. Именно здесь на обложке «Дэйли Телеграф» он прочитал заголовок: «Миллионер-затворник найден мертвым в своем доме». Под ним была помещена фотография Папы, молодого безбородого Уайтхеда, заснятого в самой лучшей позе и с самым милым лицом. Он купил газету и две другие, которые поместили сообщение об этой истории на первой полосе, и читал их, стоя посреди тротуара, а торопливые пассажиры негодовали и пихали его, спускаясь вниз по лестнице на станцию.

«Миллионер Джозеф Ньюзэм Уайтхед, о чьей смерти сегодня объявлено, возглавлял корпорацию „Уайтхед“, которая была до недавнего времени одной из самых преуспевающих компаний Западной Европы благодаря своей фармацевтической продукции. Мистер Уайтхед, шестидесяти восьми лет, был найден вчера рано утром в своем удаленном убежище в Оксфордшире своим шофером. Причина смерти, как полагают, – сердечная недостаточность. Полиция утверждает, что не находит никаких подозрительных обстоятельств. Читайте некролог на седьмой странице».

Некролог содержал обычную информацию, списанную со страниц «Кто есть кто», с кратким списком имущества корпорации «Уайтхед», и был приправлен догадками, большей частью о причинах недавнего финансового краха. Был приглаженный, комнатный рассказ о жизни Уайтхеда, хотя о ранних годах сообщалось скудно и в отношении некоторых деталей возникали сомнения. Но все остальное здесь было, хотя и изрядно приукрашенное. Женитьба на Иванджелине, эффектный подъем во время бума конца пятидесятых, десятилетия стабильных достижений, затем погружение после смерти Иванджелины в загадочное и неосвещенное молчание.

Он умер.

Несмотря на все бравые речи, все вызывающее поведение, все презрение к козням Европейца, битва была проиграна. А была ли смерть естественной, как сообщали газеты, или делом рук Мамуляна, Марти не мог понять. Но он не отрицал, что испытывает любопытство. Даже больше, чем любопытство, – печаль. То, что он способен сожалеть о смерти старика, удивило его, может быть, больше, чем сама печаль. Он не рассчитывал на эту боль потери.

Он отменил встречу с Рэгленом и отправился обратно в свою квартиру, и там снова и снова просматривал газеты, пытаясь выжать из текста все, что касалось обстоятельств смерти Уайтхеда. Конечно, несколько зацепок нашлось: все репортажи были написаны вежливым и официальным языком подобных сообщений. Выжав из печатного слова все, что было можно, он подошел к соседней двери и попросил одолжить ему радиоприемник. Молодая женщина, которая занимала эту комнату, как ему казалось, студентка, имела кое-какие убеждения, но постепенно от них отказывалась. Полчаса он слушал выпуск утренних новостей, затем от его раздражения в комнате стало жарко. История представляла некоторый интерес до полудня, но затем события в Бейруте и успешные дела с наркотиками в Саутхэмптоне потребовали такой уймы времени, что сообщения о смерти Уайтхеда мало-помалу сократились от большого рассказа до короткого упоминания, а потом, уже после полудня, исчезли вовсе.

Он вернул приемник, отклонил приглашение на чашечку кофе с девушкой и ее кошкой – запах пищи, которую та недоела, повис в воздухе, как молния после дождя, – и вернулся к себе, посидеть и подумать. Если Мамулян действительно убил Уайтхеда – а он не сомневался, что Европеец способен это сделать так, что не догадается и самый хитроумный патологоанатом, – то это именно его вина. Может быть, останься он дома, старик был бы еще жив. Что не слишком вероятно. Более вероятно, что и Марти тоже был бы мертв. Но совесть его все же мучила.

В следующие два дня он сделал очень мало. В его голове крутилась одна мысль, которая никак не хотела отвязаться. Он прокручивал киноленты воспоминаний, которые накопались за всю жизнь, от этих первых неярких вспышек до самых последних, наверное, слишком резких, слишком детальных, – о человеке, который сидит один-одинешенек в клетке с травяным полом, о собаках, о темноте. В большинстве из них, хотя и не во всех, появлялось лицо Кэрис, иногда с изучающим выражением, иногда с заботливым: часто, отводя от него взгляд, она смотрела куда-то вверх сквозь опущенные ресницы, словно завидуя ему. Поздно ночью, когда засыпал младенец в нижней квартире и только иногда доносились шорохи машин с Хай-роуд, он прокручивал в мыслях самые личные моменты их встреч, слишком ценные, чтобы вызывать их в памяти неразборчиво, когда попало, – он боялся, что от повторения их сила уменьшится.