Время собирать камни - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский, Александр Харников cтр.№ 2

Избранные еще летом этого года полковые комитеты 4-го и 14-го казачьих полков находились под сильным влиянием большевиков. Их делегаты решили отправиться в Смольный, чтобы там разобраться во всем происходящем. Вернувшись оттуда, они собрали сход всех членов полковых комитетов, и долго о чем-то шушукались. Ну, а потом заявили, что и в самом Смольном, где находился ЦК большевистской партии, сам черт ногу сломит.

Оказалось, что одни из видных большевиков, многие годы боровшихся против царизма, выступают за новую власть и председателя Совета Народных комиссаров Сталина, а другие — за тех, кто называл себя "старыми большевиками". Главным среди "старых большевиков" был Андрей Уральский, или, как его еще называли, Яков Свердлов. О предательстве народной революции в Смольном говорил так же председатель Петросовета Лев Троцкий. Говорил он много и красиво — просто заслушаться можно.

Так получилось, что делегаты казачьих полковых комитетов первыми в Смольном попались к противникам новой власти. Да это и не удивительно, ведь сторонники Сталина были в это время заняты не прекраснодушной болтовней, а созданием Совнаркома, который и должен был вытаскивать Россию из той задницы в которую ее провалили краснобаи, вроде Керенского. Короче, поболтавшись по Смольному, казаки попали в объятья сладкой парочки Свердлов — Троцкий и вдоволь наслушались о том, что Сталин предал революцию, окружив себя генералами-золотопогонниками, и теперь хочет отправить казачьи полки на фронт, чтобы бросить на германские пулеметы. А потом, вообще уничтожить все казачьи вольности, а войсковые земли на Дону отдать иногородним. От таких известий и речей у многих станичников голова пошла кругом. Они не знали, кому и верить. Положим, на то предал Сталин революцию или нет, им было глубоко начхать. Но в тоже время, им совсем не хотелось, ни под пулеметы, ни отдавать свою землю иногородним. Расея большая, и земли в ней много, нехай идут куда-нибудь еще.

Но в том же самом Смольном, у одного из членов полкового комитета 14-го полка, подхорунжего Круглова, состоялась случайная встреча с одним интересным человеком. Подхорунжий шел по коридору и вдруг увидел одного из тех самых "пятнистых" солдат, о которых два последних дня было так много разговоров. Три лычки унтер-офицера и общий подтянутый вид "пятнистого", подсказали Круглову, что перед ним человек знающий и бывалый. Унтер сидел на широком подоконнике и, прижимая локтем к боку короткий карабин, со странным изогнутым магазином, пил из жестяной кружки горячий чай. Рядом с ним на тумбочке стоял горячий чайник, и лежала пачка галет. Подхорунжий, не евший с утра, почувствовал, что у него в животе предательски забурчало.

Унтер поднял глаза и встретился с казаком взглядом. Неожиданно лицо его озарила широкая улыбка, — О, зема! — сказал он странное для подхорунжего Круглова слово, — Присоединяйся!

Подхорунжий не стал отказываться. С первых же слов, по характерному произношению, Круглов понял, что унтер откуда-то их краев. И действительно, оказалось, они земляки — оба были родом из Второго Донского округа Области Войска Донского, из станицы Нижне-Чирской. Правда, этот унтер, назвавшийся Федором Мешковым, служил не в казачьих частях. Хотя, по его словам, он был из казаков, а не из иногородних. И звание его было, как выяснилось не унтер-офицер, а невиданный в Русской армии сержант. Да и бригада, в которой он служил, тоже был не совсем понятный — какая-то краснознаменная гвардейская бригада морской пехоты.

— Это вроде пластунов кубанских? — поинтересовался у него подхорунжий.

— Нет, — словоохотливо ответил старший сержант, — хотя чем-то наша служба и похожа. Но мы воюем не на коне, как кавалерия и не на своих двоих, как пехота и пластуны. Мы идем в бой верхом на броне, с корабля прямо на бал. Ты наши машины боевые видел?

— Это те, которые у входа в Смольный стоят? — спросил подхорунжий, — у них еще колес, аж восемь штук. И еще другие, с четырьмя колесами, как у обычных авто, и с пулеметом сверху? Они что, и в самом деле бронированные? Не похожи они Федя на броневики. Я видел машины бронеотряда под Перемышлем. Хорошая штука, но вот только они могут передвигаться лишь по дороге. Чуть в сторону съехал и сразу застрял, да так, что и дюжиной лошадей не вытащить.

— Эх, зема, — с усмешкой ответил ему унтер Мешков и начал рассказывать такие страсти, он чего у подхорунжего волосы вставали дыбом, — то, что похожее на обычное авто, так это "Тигр", он для начальства и для разведки. Машина с восемью колесами, называется бронетранспортер, или просто БТР. Ни в какой грязи он не застревает, ходит везде и всюду, да в придачу еще и плавает. При этом БТР перевозит отделение бойцов и вооружен пулеметом КПВТ, калибра семь линий, который на дальности в две версты уложит и слона. По пехоте с пятисот шагов — девятерых навылет, в десятом застрянет. Причем если пуля попадает в живот, от человека остаются две половинки — верхняя и нижняя.

Но это так, легкая кавалерия, для серьезных дел у нас есть боевые машины и посильнее, чем те, что ты видел. Их просто в город не пускают, боятся всех перепугать да и порушить чего они могут немало. Тот же танк Т-72 проедет этот Смольный насквозь и не заметит. Водила скажет — ну в поворот не вписался, зрение плохое. — Подхорунжий поежился, представляя, как огромное железное чудовище, рыча мотором и плюясь вонючим дымом, проламывает себе дорогу через это здание.

А странный земляк тем временем продолжал, — Так что для боя у нас есть такая техника, что ты даже себе и представить не можешь. Зема, нашей ротой местный полк положить — раз плюнуть, только патронов жалеть не надо. В этом смысле нам, что папуасы с копьями, что мужики с трехлинейками — все едино.

Наконец, подхорунжий Круглов осторожно задал главный вопрос, — А вот тут в Смольном, один, из этих, из "большевиков", только что нам говорил, что такие как ты, Федя, которые Сталину служат, собираются всех казаков повывести?.

— Это Троцкий что ли? — с презрением процедил сквозь зубы старший сержант, — так ты его еще послушай, такой соврет — недорого возьмет. У нас даже пословица есть — "п…ь, как Троцкий". Да и Свердлов, это тот который весь в черной коже с головы до ног, тоже, еще та сука. Вот кто нас казаков под корень извести собирается. Ты, зема, среди той компании хоть одного казака или хотя бы москаля видел? Нет?! Вот, то-то же. Я еще к вам заеду в гости и покажу бумагу, которую подготовили Свердлов с Троцким. Поверь мне, там такое понаписано, что твоя рука сама к нагану или шашке потянется.

— Да что ты говоришь? — удивился подхорунжий, — а ведь они так складно нам обо всем говорили. О вольностях Тихого Дона, о казаках, которые русским совсем не родня, и которые должны жить по своим, казачьим законам. О наших атаманах, которые с царем воевали, за волю нашу головы клали…

— А это, зема, — сказал старший сержант, — такая ихняя хитрозадая политика. Чтобы нас всех между собой поссорить и заставить воевать друг с другом. А они будут делать на этом свой обычный гешефт под 100 % годовых. Ничего личного, только бизнес.

Подхорунжий взорвался, — Значит, на самом деле выходит, что эти обманщики бессовестные, волки в овечьей шкуре, мечтают на нашей казацкой крови урвать себе власть…