Ковер грез - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Барри cтр.№ 11

Пита вскоре обнаружила, что этот бельведер — любимое убежище Пола. Он мог ходить нормально, даже быстро, правда при этом подволакивая больную ногу; когда же он устремлялся в бельведер, то едва ли не бежал. За несколько дней общения с ним Пита поняла, что этот странный, грустный мальчик будет добиваться своего при любых обстоятельствах. Он тайно презирал мисс Вайтлиф — она, кстати, сейчас вернулась в деревню. Да и как он мог к ней хорошо относиться, если она не разрешала ему посещать бельведер, так как существовал риск упасть с узкой лестницы.

Пита, впрочем, искренне не понимала, почему мисс Вайтлиф не догадывалась помочь мальчику подняться по этой лестнице. Ведь стоило им с Полом оказаться наверху, на площадке, огороженной высокими надежными перилами, откуда виднелись не только морские корабли, но и заболоченные луга, где постоянно кипела своя жизнь, девушка сразу же поняла, почему ему так здесь нравится. Пол мог часами смотреть на тучные стада овец и коров, наблюдать за полетом птиц, следить за чайками, которые прилетали сюда с моря со страшным шумом, предвещая перемену погоды. Пита видела, что для Пола все это — настоящая жизнь, полная эмоций и красок и гораздо более важная, чем уроки или игры со сломанными солдатиками. Как-то раз Пол сказал ей, что, когда вырастет, будет путешествовать по всему миру, и она заключила, что далекие корабли, которые они видели сверху, для него не просто мираж, а средство воплощения своей заветной мечты. Она погладила его по мягким вьющимся волосам и сказала, что в таком случае ему следует как можно скорее стать большим и сильным. Прошло некоторое время, и они очень подружились. Пол повеселел и как-то разом ожил.

— Если бы вы все время жили здесь, а не уходили ночевать в «Грейледиз», я был бы очень рад, — сказал он Пите в очередной раз, прощаясь с ней до следующего дня.

Между тем Пита еще не решила, принять ей предложение миссис Рамбольд или нет. Конечно, ей хотелось пожить во Флоренции, особенно после того, как погожие дни августа сменились сентябрьскими туманами и она стала скучать по теплу; однако это вовсе не означало, что Пита тут же воспользуется предоставляющейся ей возможностью. Не мог ей помочь в решении этой проблемы (или не хотел) и ее покровитель.

— Решайте сами, — говорил он. — Если вы захотите уехать, ничто в мире вас не остановит, а если намерены пожить в Англии, считайте «Грейледиз» своим домом.

Но хотел ли он на самом деле, чтобы она жила в «Грейледиз»? Ведь ему тогда придется покинуть собственный дом и находиться в Лондоне, по крайней мере, пока не будет выработан лучший план!

Миссис Беннет тоже не вносила ясность в это дело. Она всегда говорила одно и то же:

— Это ваше дело, дорогая. В Англии зимой бывает тоскливо, а вы привыкли к свету и теплу.

— Но я же всегда хотела вернуться в Англию, возражала Пита. — Только представьте себе, что значит быть скитальцем. Вы только и думаете о том, чем будете заниматься, когда, наконец, вернетесь домой. А я не была дома, в Англии, целых десять лет.

— Десять лет, конечно, большой срок, — соглашалась собеседница. — Но вы еще так молоды, а «Грейледиз» — не очень подходящий дом для молодых.

— Может быть, — отвечала Пита, глядя в окно. Сад в «Грейледиз» был не таким типичным, как в Дауэр-Хаус. Осень уже золотила листья каштанов, в цветниках распустились китайские астры и пурпурные георгины. Все это радовало глаз, несмотря на вечерние туманы. Впрочем, и в туманах, пожалуй, было своеобразное очарование.

На ум Пите все время приходила одна и та же строчка: «Время туманов и зрелости плодов». Интересно, кто это написал? Браунинг, тот воскликнул: «О, Англия в апреле!»

Итак, ей довелось очутиться здесь в конце лета, в короткий последний период тепла и света. А если она останется здесь дольше, то наверняка познакомится с морозами и снегопадами. О снеге Пита успела напрочь позабыть, она давно уже видела его только на рождественских открытках. Если она останется, то у нее есть перспектива встретить настоящее Рождество у себя на родине.

Но что же делать?

Хотят ли окружающие, чтобы она осталась? Ведь она здесь чужая и даже, как утверждает миссис Беннет, не вправе выказывать своих чувств, а обязана все время помнить о своем долге. Уехав во Флоренцию, она освободится от всяких обязательств, ибо будет самостоятельно зарабатывать и помогать Полу.

Элен Рамбольд была достаточно умна, чтобы разглядеть, что Пита чувствительна к чужому мнению. То, чего бы ей хотелось самой, значило не так уж много, если она ощущала себя обузой. Более того, ей надо было точно знать, что она кому-то нужна, прежде чем выбрать для себя место жительства, которое со временем, возможно, станет чем-то большим. После долгого бродяжничества Питу тянуло к оседлой жизни, ведь по натуре она была из тех, кто рано или поздно пускает корни, найдя себе тихую гавань. Однако имеет ли она право занять место в этой тихой гавани — вот в чем вопрос.

Вместе с тем впечатления предшествующей жизни делали для Питы привлекательной мысль о Флоренции. Если бы она по-настоящему привязалась к этой части Англии, то прожила бы здесь даже самую длинную и скучную зиму, но пока что такой привязанности не было.

Исходя из своих интересов, Элен решила воспользоваться ситуацией и с помощью соответствующих доводов склонить Питу к нужному ей решению.

— Дело вот в чем, дорогая моя, — говорила она вкрадчивым тоном, сидя в своей роскошной маленькой столовой. — Мне вы действительно нужны, а вот ваш опекун — из тех, кто ни в чем не нуждается. Хотите, чтобы я выражалась вполне откровенно? Тогда вот что я вам скажу: если вас гнетет мысль о том, что вы ему чем-то обязаны и должны быть благодарны за щедрость по отношению к вам, — добротой назвать его отношение к вам едва ли возможно! — то вы сильно заблуждаетесь. Что Вентворту нужно меньше всего, так это чья-то признательность. Он знать не знает, что с ней делать.

— Вы хотите сказать, что он не вполне человечен? — спустя какое-то время спросила Пита, не поднимая глаз.

— Милая моя, я знаю, что его вовсе нельзя считать человечным!

— Знаете? — изумленно переспросила Пита.

Элен Рамбольд как-то странно улыбнулась. На мгновение ее живые глаза потемнели, а красивое лицо превратилось в маску, словно ей хотелось скрыть от собеседницы обуревавшие ее сильные чувства.

— Есть люди, — наконец заговорила она, — которые как бы огораживаются стеной, высокой и мощной, и не стоит тратить силы и ронять свое достоинство, пытаясь пробиться сквозь нее, — этого все равно никто не заметит. Мужчины, для которых главное — подняться вверх по лестнице и как можно выше, склонны к бездушию и презирают тех, кого считают ниже себя. Мне давно уже ясно, что Джеффри Вентворт именно такой человек, я ведь знаю его много лет.

— Но ведь у всех людей есть свои слабости, — возразила Пита. — И к каждому в общем-то можно найти подход. А потом, это так естественно — ценить признательность других.

— Только не для Джеффри Вентворта.

Пита вдруг погрустнела.