Адамант Хенны - читать онлайн книгу. Автор: Ник Перумов cтр.№ 35

Чужой, дальний предел. Все здесь другое — и небо, и деревья, и трава, и звери… Мир этот незнаком хоббиту, здесь ему вновь придется учиться, а урок должен проверить самый суровый из всех учителей — бой.

Темнело. Рагнур перевернулся на спину и заложил руки за голову. Кхандец недавно вернулся — ходил на разведку в город. Новости по южным базарам разносятся быстро: караван, что вез невольниц для правителя, попирающего золотые моря пустынь, днем раньше достиг столицы. Известие занимало многих торговцев живым товаром, и не без оснований — рабыни, отвергнутые престолодержцем, пойдут с молотка, а северные красавицы издавна ценились в Хараде…

— Все новоприбывшие уже во дворце. Эовин жива, ее видели служанки и, конечно, не преминули растрепать по всему базару. Единственная золотоволосая пленница — спутать ее не с кем.

— Так что же мы тут сидим? — вознегодовал Малыш.

— Не волнуйся, тангар. Чуток потемнее станет — пойдем. Луны сегодня нет, хорошо.

— А что, по свету войти совсем нельзя? — полюбопытствовал хоббит.

— Нельзя. Гномов тут отродясь не видывали, стража тотчас прицепится: кто такие, да откуда, да предъявите подорожную, да почему отметок постов на Тракте нет… В город лучше проскользнуть незаметно. Там у меня есть где укрыться.

— Потом постучимся в дворцовые ворота и скажем: извиняйте, нам тут одну девчонку забрать нужно? — съехидничал Малыш.

— Примерно так, — ответил Рагнур. — Доверься мне, я хорошо знаю харадримов, и у меня с ними давние счеты. В свое время они прижали нас к Мордорским Горам и едва не искрошили всех до единого. Вожди спасли племя лишь тем, что пали в ноги хозяину Черного Замка и он харадримов приструнил…

— А план дворца? Где искать Эовин? Это ты знаешь? — засомневался Фолко.

— Плана я, конечно, не знаю, — Рагнур блеснул беспечной белозубой улыбкой, — но и не нужно. Будем действовать так…

ИЮЛЬ, 31, ОКОЛО ЧАСА ПОПОЛУНОЧИ, ХРИССААДА, ДВОРЕЦ ПРАВИТЕЛЯ

Эовин готовилась умереть. Юная дочь Рохана сызмальства воспитывалась на героических балладах, в которых девы-воительницы, попадая в плен, всегда уходили в смерть от осквернения, стараясь при этом захватить с собой побольше врагов. И Эовин надеялась не отстать.

Всю дорогу за ней бдительно следили. От жажды и усталости умирали другие невольники, а с ее головы не упал и волос. Весь путь от Умбара до Хриссаады она проделала в закрытом паланкине, получая вдоволь воды.

Попыталась отказаться — стали поить насильно: харадские работорговцы накопили немалый опыт в этом тонком деле. За девушкой бдительно следили двое слуг, с одним-единственным приказом — не дать особо ценной рабыне, предназначенной для услаждения взоров и чресел Повелителя, покончить с собой. И только здесь, во дворце, среди поражающего обилия безвкусной, кричащей роскоши, она избавилась от докучного надзора.

Эовин поместили в крошечную каморку с зарешеченным окном, всю устланную мягкими коврами. Кроме железной посудины, в каморке ничего не было — совсем-совсем ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы оружие. Через отверстие в потолке проникал свет. Вместо двери — простая решетка.

Внушительного вида стражница, темнокожая баба, шириной плеч не уступавшая гному, вооруженная кнутом и кинжалом, расхаживала взад-вперед по длинному коридору, всякий раз останавливаясь возле камеры Эовин. По-видимому, службой своей эта тетка дорожила.

Тяжелые шаги надзирательницы гулко отдавались в тишине коридора.

Невольно Эовин начала прислушиваться — и внезапно вздрогнула, когда перед камерой совершенно бесшумно появилась еще одна фигура. Девушка была потрясена еще сильнее, разглядев новоприбывшего как следует.

По плечам в беспорядке рассыпались темно-русые волосы. Алые губы плотно сжаты. На щеках ямочки — легкомысленные, совсем не вяжущиеся с воинственным обликом гостьи.

Незнакомка была очень молода, быть может, лишь на два или три года старше Эовин. Пришелица казалась смуглой, но это был загар, а не природный цвет кожи. Дугой выгнутые гордые брови, точеные скулы, острый подбородок — она легко могла сойти за рожденную в Рохане или иных северных землях.

Легкая белая блуза, белые же широкие шаровары, удобные для езды верхом, на тонкой талии — узкий коричневый пояс. И вооружена до зубов — тонкая кривая сабля, обычная для харадских воителей, пара кинжалов, за плечами — небольшой лук, на запястьях — шипастые боевые браслеты. Но главными во всем ее облике были глаза.

Громадные, черные глаза незнакомки завораживали и пугали. Тьма жила в них, глубокая бездонная ночь, когда не видно ни луны, ни звезд, древняя, первородная ночь, когда и сами небесные огни еще не были сотворены Бардой… Взгляд девушки пронзал, словно отточенная шпага.

Несмотря на все свое мужество, Эовин под этим взглядом почувствовала предательскую дрожь в коленках. Она готова была к встрече с отвратительными палачами, к пыткам, к боли, даже к смерти, но не к дробящему яростному взору.

— Так-так… — на Всеобщем Языке произнесла гостья. — Надо же! Хургуз обошел меня! Старый плешивый велбуд! Ты сама откуда?

Эовин хотела гордо промолчать, но черные глаза подавляли всякую мысль о сопротивлении. Губы пленницы открылись словно бы сами собой:

— Эовин. Из Рохана.

Гостья подняла бровь:

— Вот как? Редкая добыча, клянусь всеми песчаными морями великого Тхерема! Как же Хургуз ухитрился тебя поймать? Никогда не поверю, что этот мешок шакальего дерьма осмелился перейти Харнен!

— Почему я должна тебе отвечать? — Эовин собрала все силы. — Кто ты такая?

— Я? — Девушка рассмеялась. — Меня зовут… впрочем, истинное мое имя тебе знать не обязательно, еще наложишь проклятье, пожалуй… Здесь меня прозывают Тубалой, по-тхеремски это значит нечто вроде «охотящаяся во мраке».

Шаги надзирательницы раздались совсем рядом, и Эовин увидела, как темнокожая стражница склонилась перед Тубалой в низком поклоне. Та ответила лишь легким кивком, точно бывалый капитан новобранцу.

— Я не стану говорить. — Эовин боролась, призвав остатки мужества. — Пусть меня убьют, я буду молчать!

— Ну, тебя так и так убьют, будешь ли ты молчать или, напротив, поразишь всех красноречием. — Тубала равнодушно пожала плечами. — А если тебе удастся упросить меня, то я прикончу тебя быстро и без мучений. Быть сваренной в кипящем масле — это, знаешь ли, очень и очень неприятно. Причем варят тебя медленно, не один час, так что мясо слезает с костей, а человек все еще жив…

Эовин вздрогнула. По телу пробежал озноб.

— Боишься? Правильно. Я ведь тебе не вру. Ну, поговоришь со мной?

Обещаю меткую стрелу прямо в сердце еще до того, как тебя начнут пытать.

Чем ты рискуешь?

— А если ты соврешь? Мне надо покончить с собой наверняка! — вырвалось у Эовин.