Алиедора - читать онлайн книгу. Автор: Ник Перумов cтр.№ 89

— Не стоит возмущаться из-за слов. За элегантностью изречений пусть следят другие, Некрополис говорит правду. Да, благородная доньята, мы потерпели поражение. Высокий Аркан успел перебросить через перевал около двух сотен новых големов, тяжёло забронированных и по-новому вооружённых. Наши отряды отступили. За нами осталось Долье, големы Навсиная удерживают Меодор. Потери тяжелы, хотя и не катастрофичны. Однако пополнения нужны немедленно. Впрочем, — потёр руки Мастер, — перед нами сейчас стоит совсем другой вопрос. Чего хочешь ты, доньята Алиедора Венти? Твою просьбу — отпустить выбранного тобой человека — мы выполнили. Не думай, что он сейчас «на самом деле» сидит где-то в подземном мешке. Нам нет нужды тебя обманывать. Ты с нами, доньята? Ты видела, на что мы способны. Только мы можем дать тебе то, чего ты так жаждешь, — свою собственную силу. Ту, что не отнять по капризу какой-то иномировой сущности.

Алиедора помолчала. Она им нужна. Очень нужна. Они готовы терпеть её капризы, исполнять прихоти — вроде этой, с Дигвилом. Им не понять, даже им, называющим себя Мастерами Смерти, что покончить с кланом Деррано может только она сама, своей собственной рукой.

— Как это будет? — наконец бросила она — сквозь зубы, словно королева нерадивым слугам.

— Будет больно, — честно ответила Аттара, видя, что Латариус на сей раз решил уступить ей слово. — Чтобы дать толчок… придётся вводить тебе снадобья и эликсиры. А там… если прав Мастер, если правы остальные… если верно моё чутьё… тебе не потребуется вшивать постоянные капсулы. Только на первое время, и терпеть поначалу придётся. К тому же… сперва нужна проверка… как благородная доньята вынесет сами эти эликсиры…

— Делайте! — И это уже был настоящий приказ.

* * *

Здесь не грохотали цепи, не скрипели шестерни. Здесь вообще царила тишина.

— Разоблачись, доньята, — тихо прошелестела фигурка в необъятном плаще и капюшоне, совершенно скрывавшем лицо, так что непонятно было, как человек вообще может смотреть. — Отбрось стеснение.

Алиедора не ответила. Избранные выше стыда, это верно. Она вступает на дорогу, предназначенную только ей, и всякие глупые предрассудки лучше оставить на пороге.

В тесной келье — только узкий лежак. Резкий запах чего-то алхимического, словно множество снадобий смешали разом. Есть здесь и кровь, её тоже пролилось немало.

Алиедора швырнула одежду на пол, гордо выпрямилась. Мастер Латариус не отвернулся? Что ж, пусть себе смотрит. Он ведь не мужчина, он Мастер.

— Прошу ложиться, благородная доньята.

Ремни мягкой кожи охватывают щиколотки и запястья. Хозяева берегутся, усмехнулась про себя Алиедора. Наверняка не одна девчонка, оказавшись в этом покое, начинала дико орать, извиваться и рваться прочь, наконец осознав, что ей предстоит…

Алиедора точно знает, что ей предстоит. Она терпела такое, что простая боль уже ничто. Она пройдёт через это и станет настоящей Гончей. Сильнее Аттары.

— Начинайте! — скомандовала она сама, точно имела право отдавать тут распоряжения.

Игла вонзилась в вену, Алиедора поморщилась — а миг спустя заорала так, что сама едва не оглохла.

…Прокравшись по жилам, боль властно вступила во владение её телом, словно победоносное войско. Она, эта боль, заставила руки и ноги дёргаться так, что лопнул один из охватывавших запястье ремней, и потребовались усилия троих — Аттары, Латариуса и Майре, — чтобы удержать бьющуюся и бешено рычащую доньяту.

Такая боль должна гасить сознание, однако у Алиедоры отобрали и это избавление. Чувств она не лишилась, а миг (или вечность?) спустя к боли прибавилась ненависть.

Опаляющая, сжигающая изнутри ненависть, что заставляет сжиматься челюсти так, что едва не крошатся зубы. Ненависть прежде всего к себе-прежней. К себе-слабой, себе-ни-на-что-не-годной. Как она могла быть такой глупой? Медлила и ждала, когда вот тут, совсем рядом — только руку протяни да потерпи чуток! — настоящие океаны силы, которую вдобавок у тебя можно отнять только вместе с жизнью. Мастера Смерти поистине транжиры, если даром отдают такое богатство!

Огонь свивался в жилах, рвался по ним, изменяя саму кровь, саму сердцевину костей. Алиедора разом и рыдала, и хохотала, вся покрытая пóтом и собственной кровью. В неё втыкались новые и новые иглы, тело дёргалось — оно, это тело, ещё несовершенно, ещё не понимает свалившегося на него счастья.

Удивительно, она дёргалась и выла, вопила и рвалась, однако какая-то часть сознания оставалась спокойной и ясной. Она, эта часть, видела, как споро, но чётко работают Мастера, слышала и их короткие фразы:

— Потрясающе. Никогда такого не видел. Полное отсутствие реакции…

— Напротив, реакция есть. Но именно такая, как надо.

— На малые дозы отвечает идеально.

— Поглядим, что станет, когда вшивать начнём.

— Не забудь, что неглубоко надо. Ей же не навсегда.

— Не забуду, когда я что забывал?

— А вот Мастер Хтатли как-то скальпель забыл…

— Так что же, начинаем?

— Прямо сейчас? Трактаты подобную смелость не одобряют…

— Ты что, ничего не чувствуешь? — Это Аттара. — Девчонка идеальна. Таких не бывает. Ни за что бы не поверила, кабы сама не видела.

— Лучше тебя? — поддел Латариус.

— Лучше, — неожиданно кивнула та. — Дело Некрополиса от этого только выиграет.

…Что с ней делали потом, Алиедора, как ни странно, запомнила в мельчайших деталях. Словно со стороны, она видела собственное нагое тело, распростёртое на окровавленном столе, видела до блеска надраенные инструменты в руках сменявших друг друга «лекарей», видела чёрные скляницы, укладывавшиеся в глубину разрезов, чувствовала резкую вонь алхимических снадобий, коими обильно промывались раны. Её словно разбирали на части, рвали, точно тряпичную куклу, и снова сшивали. Внешне всё оставалось как было — но только внешне.

В какой-то миг доньяте показалось — она различает шёпот Белого Дракона, перед глазами закачалась та самая дорога, полная устремлявшихся к нему душ, среди которых влачились и странно знакомые: женщина средних лет, окружённая целым выводком молодёжи. Когда-то эти люди что-то значили для Алиедоры, доньята это помнила точно. Но когда и что именно — в тот миг она вспомнить не могла.

«Нет, ты опоздал, небесный змей. И твои варвары опоздали тоже. Я уже не с вами, я там, куда вам никогда не дотянуться. Но вот я до вас дотянусь. Обещаю».

…Потом, когда всё кончилось, она долго лежала, охрипнув от крика, наслаждаясь уже тем, что боль медленно отступает. Плечи, локти, бёдра, почти всё тело покрывали плотные повязки.

Очень хотелось пить, но воды почему-то не давали. Вместо неё молчаливая служанка — неужто из несостоявшихся Гончих? — с нарочито бесстрастным лицом поднесла какого-то отвара. Вкус, на взгляд Алиедоры, был совершенно отвратителен, гнилостен, затхл. Словно собрали по углам плесень с гнильём, да и намешали.