Тайный рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Мельников cтр.№ 54

— Хорошо! — рявкнул фон Балке. — Я убью этого ливонского молокососа, но призываю всех в свидетели, что он сам хотел своей смерти.

Всадник снова надел шлем. Вильгельм Моденский молча кивнул.

— Готовы ли к бою господа рыцари? — заискивающе поинтересовался старший герольд.

Бедняга страшно волновался. Неудивительно. Вряд ли до сих пор ему приходилось объявлять о начале более странного и предсказуемого поединка.

— Давно! — прогудел из-под шлема фон Балке.

— Я тоже готов! — ливонец наконец развернул ливонское знамя.

Нет, он не стал устрашающе размахивать хоругвью, читая молитвы и распевая церковные гимны. Фон Грюнинген жестом фокусника извлек из складок своего полотнища… извлек… извлек?!

Взмах геральдического флажка — и Герман фон Балке пришпорил коня. А Дитрих фон Грюнинген аккуратно положил знамя подле себя и…

Ну, ни хрена ж себе!

Безоружный пехотинец обрел оружие. И мгновенно изменил расклад сил. В руках ливонского ландмейстера тоже появился металл — не вызывающе-блестящий, как у противника. Тусклый, скромный… Знакомый, слишком хорошо знакомый Бурцеву. Видел он уже такую штучку. В музеях видел. А еще во Взгужевеже — в главной башне Освальдова замка. Даже держал в руках. И палил из нее. Очередями.

Дитрих поднял ствол «шмайсера». Короткий автоматный ствол. Или, если уж быть совсем точным, ствол пистолета-пулемета «МП-40». Но, блин, откуда?! От-ку-да-он-здесь?!

Дитрих дернул затвор, навел оружие на приближающегося всадника.

Откуда-а-а?! Обе обоймы «шмайсера», занесенного в тринадцатый век фашистским послом, Бурцев собственноручно опустошил в бою за «Башню-на-Холме», а автомат позже утопил в болоте. Значит, тот «МП» не был единственным?

Дитрих целился. Со знанием дела, но неуклюже. Как боец, прошедший ускоренные курсы огневой подготовки. Очень ускоренные, но прошедший. Кто же, интересно, ему преподавал? Кто сунул в руки оружие, которое появится лишь семь веков спустя? Кто продемонстрировал убойную силу немецкого «шмайсера»? У Бурцева имелось только одно соображение на этот счет: хэр тайный рыцарь, владелец эсэсовского кинжала и кольца «Мертвая голова». Кажется, напрасно он его недооценивал. Кажется, зря успокаивал себя все это время.

Конный тевтон уже проскакал половину ристалищного поля. И останавливаться не собирался. Ландмейстер несся вперед, нацелив смешное копьецо на врага, выставив перед собой жалкий щит. Разглядел, небось, уже неведомую вещицу в руках ливонца, сообразил, что парень-то вовсе не так прост, как кажется. Но вот насколько непрост, этого фон Балке, конечно, уже не понять. Ишь, как галопирует — всадил шпоры в конские бока по самые пятки. Наверное, принял незнакомое оружие за диковинный самострел, вот и прикрывается щитом, вот и старается поскорее проскочить простреливаемое пространство да достать противника копейным острием. Только вот недооценил тевтонский рубака мощь и скорострельность фон Грюнингова «самострела».

Дитрих ждал. Подпускал поближе. Чтоб уж наверняка. Да куда ближе-то! Расстояние осталось — можно лупить не целясь — с бедра, с живота… Мишень — более чем ростовая. Мчит прямо, не виляет зигзагами. Остается только нажать на спусковой крючок. Если, конечно, знаешь, как это делается.

Фон Грюнинген знал. Фон Грюнинген нажал.

Грохот выстрелов.

Дернувшиеся кони.

Застывшие люди…

Длинная очередь оглушила Бурцева. Очередь ударила снизу вверх — от копыт рослого тевтонского коня до топхельма крестоносца. И прошила все.

Черный крест на белом щите — тоже. Легко и просто прошила. Навылет.

Вскрик фон Балке. Вопль толпы…

Упали оба — и конь, и всадник. Закувыркались, покатились по инерции в грязном снегу. Задергались, забились в конвульсиях.

Еще очередь.

Ни тот, ни другой не поднялся.

Вообще-то, жертв было больше. Не зря ливонец подпускал врага так близко — стрелок из него все-таки никудышный. Нетвердо, ох, нетвердо держали немецкий «шмайсер» неумелые руки ландмейстера. Оружие в тех руках ходило ходуном, ствол водило, как у старшеклассника, впервые посетившего стрельбище на школьных военных сборах. Да, конечно, несколько пуль вошли в цель. Не могли не войти на таком-то расстоянии. Но остальные ударили в снег. В небо. И по плотной стене зрителей.

За ристалищной оградой три человека свалились замертво. Еще с полдюжины корчились и кричали от боли. Обильно лилась кровь из незнакомых здешним лекарям пулевых ран. Толпа, крестясь и воя, в ужасе расступилась, шарахнулась прочь от несчастных. Десятки людей рухнули на колени. Отовсюду зазвучали душеспасительные молитвы. И чернь, и знать взывали к небесам о милости и снисхождении. Взывали истово, дико. Беспричинная смерть от грома и молнии средь бела дня и при ясной погоде была выше их понимания.

Гомон стоял такой, что герольд не имел возможности объявить нежданную победу одного орденского ландмейстера над другим. Впрочем, старший распорядитель турнира и не собирался этого делать. Отвисшая челюсть, выпученные глаза, рука, машинально совершающая крестообразные движения… Не скоро бедняга сможет вновь приступить к выполнению своих обязанностей.

Но ничто не длится вечно. Новых очередей не последовало. Паника схлынула. Страх — самый первый, самый жуткий — начинал рассеиваться. Люди поняли: небеса не рухнули на землю, а начавшийся было Конец Света, по безграничному милосердию Божьему, пока отменяется. Люди приходили в себя. Поднимались с колен. Осматривались в поисках виновника недавних страхов.

Долго искать не пришлось. Одинокая фигура ливонского ландмейстера с сатанинской машиной в руках так и мозолила глаза на пустынном ристалище.

— Дьявол! Дьявол! — послышались слабые разноголосые выкрики.

— Дьявол! — через секунду они уже слились в единый рев.

Толпа простолюдинов волновалась. Волновались и приезжие рыцари, призванные защищать Христову веру. Волновались братья ордена Святой Марии с крестами на щитах и одеждах. А пуще всех ярились тевтоны, из свиты павшего фон Балке. Мечи со скрежетом покидали ножны… Пожилой кульмский каноник — тот, что выходил вчера к погибшему Земовиту, — в ярости потрясал кулаками:

— Фон Грюнинген продал душу дьяволу! Князь Тьмы тянет свои грязные лапы к кресту братства Святой Марии! Смерть ливонцу! Смерть ему!

— На-ко-стер!!! — вторила толпа.

На ливонского ландмейстера было жалко смотреть. Он уже не выглядел торжествующим победителем в затянувшемся противостоянии с серьезным противником. Дитрих фон Грюнинген испуганно водил стволом из стороны в сторону. Лицо его было бледным.

На помощь к ландмейстеру стягивались верные рыцари и слуги из братства Ливонского дома. Но много ли проку от таких вояк? Оружие обнажено, а в глазах — страх. Кому охота защищать господина, вступившего в сговор с самим Князем Тьмы? Да еще и драться за него со всей крестоносной толпой.