Тайный рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Мельников cтр.№ 14

— Ну, по крайней мере, они равны перед своими богами, — заметил Бурцев. — Любимчиков у прусских небожителей нет. Согласись, редкая религия может похвастаться такой беспристрастностью.

К жрецу тем временем приложился последний малец. Затем битая паства осторожно подняла избитого пастуха, усадила на земляной холмик. Самая неприятная часть покаянного собора осталась позади. Начиналась самая приятная.

Молитвословие и исповедальные речи, чередовавшиеся с кулинарными экспериментами и лупцеванием по принципу «один на всех и все на одного», подошли наконец к логическому завершению. Пруссы повалили к столу — за подостывшим уже мясом и колобками [8] .

Ели все. Ели жадно, как и полагается голодным, уставшим, освободившимся от тяжких грехов людям. Хватали руками, до чего дотягивались. Рвали зубами полусырое козлиное мясо. Вгрызались в хрустящую корочку обрядовых хлебцев, под которой густой липкой тянучкой белело непропеченное тесто.

— До чего же все это противно, — кривила губки Аделаида. — Свиньи! Звери!

Ей-то что. Княжна, небось, отужинать уже успела, а вот он, Бурцев, — ни фига: уснул на голодный желудок. Пруссы же так аппетитно уплетали свои полуфабрикаты — слюнки текли… Бурцев вздохнул. Он бы тоже не отказался сейчас ни от козлиного бифштекса с кровью, ни от непропеченного калача. Да кто ж ему предложит…

Заурчало в животе. Заныло под ложечкой.

А потом заскрипел снег. Сзади — за спиной! Не там, в отдалении, где бродили часовые с факелами, а вот здесь — совсем рядом, возле их с Аделаидой убежища. Меж поленьями видно немного. Но Бурцев разобрал, как к куче дров шагнул человек. Без факела. В прусском волчьем тулупчике. С лисьей тушкой на плече. При чем тут лисица-то?

Человеческая фигура приблизилась почти вплотную, склонилась, заглядывая в их убежище. Бурцев отвел назад руку с обнаженным мечом. Для хорошего замаха и приличного рубящего удара — слишком тесно. Отправить прусса в нокаут тоже — никак. Не развернешься ведь в этой дровяной норе… Любое резкое движение обрушит всю поленницу. Грохот услышат в сарае. Придется просто заколоть, нанизать не в меру любопытного пруссака на клинок прежде, чем тот поднимет тревогу. Нехорошо, конечно, с союзниками этак-то. А что делать, если Аделаиде грозит смерть от рук фанатиков? С фанатиками ведь не договоришься. Тут уж выбирай: или — или. Бурцев выбрал Аделаидку.

Обнаженный меч задел обледеневшее полено. Чуть слышно звякнуло.

— Не надо, Вацлав, — тихо произнесла темная фигура голосом дядьки Адама.

У него отлегло от сердца. Пронесло… Хотя пронесло ли? Меча Бурцев не выпустил.

— Как ты… сюда…

— Решил проверить, вняла ли твоя женщина моему совету. Извини, у меня были сомнения на этот счет. Вижу теперь, что не напрасные. Вылезайте оттуда. Оба. Быстро. Бегите за дом Глянды и возвращайтесь к себе.

— Но охрана…

— Охрана сейчас у ворот — ждет своей доли жертвенного мяса и хлеба, освященного храмовым огнем.

— Аделаида может не успеть добежать.

— Успеет. Если потребуется, я отвлеку сторожей. Меня не тронут. Я принадлежу к другой общине, но не к другому народу. Меня здесь не считают чужеверцем. В храм, конечно, сейчас не впустят, но кто воспрепятствует мне, пользуясь случаем, передать жрецу-вайделоту приношение для наших богов? Вот специально подстрелил вчера после скачек.

Пожилой прусс кивнул на свою пышнохвостую ношу. Мертвая лисица скалилась в темноте. Маленькие остренькие зубки хищницы белели в разинутой пасти. Зловеще зияла пустая глазница. Пушистая, еще по-зимнему рыжая шкурка не подпорчена: прусская стрела вошла зверю точно в глаз.

— А вот с вами тут никто церемониться не станет — это уж вне всякого сомнения, — продолжал дядька Адам. — Скоро трапеза закончится, и остатки священной пищи будут погребены здесь — под стенами храма, дабы ни птица, ни зверь не добрались до еды, принадлежащей богам. Вас найдут в два счета, так что поторопитесь.

— Спасибо, дядька Адам!

Бурцев вышел из укрытия первым. Не пряча меча, глянул по сторонам. Чисто… Позвал:

— Аделаида!

Княжна выбралась из-под дровяного развала надутая и недовольная. Одарила прусса недружелюбным взглядом. Даже не кивнула в знак признательности. Теперь, после подсмотренного языческого обряда, добрая католичка Агделайда Краковская прониклась к местным идолопоклонникам еще большей неприязнью, чем прежде. Хреново… Ну, да ладно, сейчас не до разборок.

— Бежим! — Бурцев уже тащил жену за собой. Она не особенно-то упиралась. Оставаться возле опасного сарая Аделаида больше не желала и резво перебирала стройными ножками.

Дядька Адам смотрел им вслед, пока беглецы не скрылись за пустующим домом мертвого кунинга. Потом вздохнул, переложил мертвую лису на другое плечо и направился к воротам храма. Оттуда к нему бежали двое с факелами и копьями.

— Подношение богам Священного леса! — крикнул по-прусски лучник, предостерегающе поднимая руку.

Те признали дядьку Адама, замедлили шаг.

— Твое подношение будет передано, — сдержанно и не очень дружелюбно ответил страж постарше. — Оставь его здесь, а сам ступай прочь, человек из другой общины.

Рыжая одноглазая лисица, предназначавшаяся для одноглазого вайделота, легла на грязный снег. Дядька Адам неторопливо удалился.

Бурцев с женой были уже далеко.

К себе они добрались благополучно, без приключений.

Бурцев поплотнее прикрыл дверь, повернулся к жене:

— Аделаида, разговор есть. Когда начнем — сейчас или завтра?

Она не ответила. Демонстративно улеглась на тесные полати, зарылась в шкуры, повернулась к стене. Не желаешь ничего обсуждать, милая? Что ж, он не возражает. Он готов и подождать. Пускай девчонка успокоится, выспится, поостынет малость. А утро — оно вечера мудренее…

На следующий день разговор состоялся. Серьезный разговор.

И начала его сама княжна.

Он проснулся от немилосердной тряски. Лицо Аделаиды, склонившееся над ним, горело.

— Увези меня отсюда, Вацлав! Слышишь, немедленно увези!

— В чем дело? — Рука метнулась к мечу. — Что случилось?

— Какой-то прусский гаденыш приходил. Мальчишка лет десяти — то ли отрок, то ли слуга чей-то. Разносил по домам кобылье молоко — ну, кислятину, что пьют татары и пруссы. И нам тоже миску притащил. А в миске вместе с молоком кровь плескалась. Я сразу смекнула: это ж то самое пойло, над которым колдовали ночью идолопоклонники на своих бесовских молениях!