Магиер Лебиус - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Мельников cтр.№ 16

Конь всадника, нападавшего слева, в галопе налетел грудью на тяжелый шипастый кулак. Как на непреодолимую преграду, как на крепостную стену наткнулся. Всхрапнув, рослый жеребец вдруг встал на полном скаку. Всадник, не удержавшись в седле, перелетел через лошадиную голову, грохнулся оземь всей тяжестью турнирного снаряжения.

Конь же осел, упал, забил ногами в предсмертной судороге. Кольчужный нагрудник был вбит, впечатан боевому жеребцу в ребра. Из рваной попоны и драной металлической сетки торчали сломанные кости.

Вылетевший из седла рыцарь остался лежать, как упал – на спине без чувств, не шевелясь. С гербовой котты в небо скалилась медвежья морда.

Всаднику, атаковавшему справа, повезло еще меньше. Один-единственный взмах длинного клинка – и страшный поперечный удар снес голову лошади и рассек напополам укрывшегося за лошадиной шеей рыцаря. Обезглавленное животное по инерции пронеслось мимо, неся на крупе нижнюю часть человеческого тела: ноги, болтающиеся в стременах и щитках-дильжах, а выше тассеты и подола-набрюшника – ничего.

Безголовая лошадь с застрявшим в стременах обрубком человека рухнула уже за спиной голема. Следом катились, вываливаясь из доспешной скорлупы, окровавленные куски. Кровь и грязь скрыли герб несчастного.

Меч голема тоже проследовал по инерции дальше, по кругу. Чуть развернувшись, железный рыцарь достал оглушенного и обездвиженного Генриха-Медведя. Самый кончик длинного клинка довершил расправу, превратив тело барона фон Швица из бесчувственного в бездыханное.

Следующего нападавшего, безуспешно сломавшего копье о несокрушимого монстра, голем встретил мощным продольным ударом, рассекая надвое и всадника в латах – от головы до паха, и лошадь – по крупу.

Еще одна пара… Первый рыцарь чуть ближе. Второй – чуть дальше. Турнирные копья – хрусть! хрусть! – снова ломаются, как сухой хворост, – без всякой пользы ломаются, без толку, без видимого результата. Зато меч голема…

Гудящий размашистый удар. Оба всадника вылетают из седел, падают замертво. Из-под разрубленных доспехов обильно течет и льется красное.

Следующий конный остландец…

Подставленный под копейный наконечник клинок легко разрубает толстое древко. И – замирает, застывает на краткий, наикратчайший миг. Острие длинного меча опущено и смотрит вперед. А затем, почти сразу – резкий выпад навстречу скачущему противнику.

Всадник с обломком копья в руке напарывается на заточенную сталь. Падает с седла. С седлом вместе, с опутанными ремнями и взметающимися, подобно диковинным крыльям дильжами. Меч голема обрушивается сверху вниз, добивая. И не спасают прочные турнирные латы. Ибо от такого не спасут даже они.

Новый противник. Слева. Спешит, покуда тяжелый меч не поднят вновь. И – успевает. Почти. Копье направлено в левую руку голема. Но копье не попадает в подвижную конечность. Только слегка скользит по шипастому налокотнику. Рука же…

Стальная рука – безоружная, однако сама по себе являющаяся грозным оружием – попросту вырывает, сдергивает рыцаря с седла. Бросает на землю. Голем наваливается всем своим весом сверху, сжимает пальцы, вминает защитный подбородник в горло противнику. Обезглавливает – не острым металлом, но чудовищным давлением. Отрывает голову.

И – еще один остландский рыцарь. Уже справа. Тоже наскакивает, налетает на согбенную груду железа, не теряя ни секунды, ни полсекунды, в полной мере используя благоприятный момент. Разогнуться, размахнуться для верхнего удара у голема времени нет. А потому он просто рубит мечом понизу. Падает конь с отсеченными ногами. Всеми четырьмя. Беспомощно и нелепо катится по земле всадник. Но длинный клинок дотягивается и до него.

Очередная пара нападающих. Еще два напрасно сломанных копья. И вновь голем рубит мечом и цепляет пальцами-крюками. Меч половинит остландского барона. Пальцы хватают графскую руку. Барон разваливается надвое. Рука графа отделяется от тела.

Крики, лошадиное ржание, звон металла, грохот падающих тел.

А голем уже поднимается с колена, встает на ноги и шагает по ристалищу навстречу… Быстро идет навстречу… Бежит, громыхая железом, навстречу… Оставшимся навстречу…

Запоздалым, отставшим рыцарям навстречу.

Скачущим навстречу своей неминуемой смерти.

Если кто и испугался, если кто и пожелал остановиться – теперь уже поздно. Разогнанные для копейной сшибки кони не останавливаются сразу. Пока не столкнутся с врагом – не останавливаются. И взявший разбег противник – вот он уже, совсем рядом. И свернуть в огороженном ристалищном коридоре, проскочить стороной, уйти от длинного меча в длинной руке нет никакой возможности.

Ни малейшей.

Меч голема снова и снова описывал смертоносные дуги, и фонтаны крови брызгали аж за ристалищную ограду. Только последнему из остландских поединщиков – графу Альберту Клихштейну удалось-таки, бросив копье, осадить коня. С пронзительным ржанием обезумевший жеребец вскинулся на дыбы перед големом, переступающим через трупы и куски трупов, через умерших и умирающих.

Впрочем, это не спасло Клихштейна. Острие вражеского меча все же достало… Сначала открытое брюхо графского коня, а после – уже на земле – и самого Альберта.

Потом пришел черед поверженных, но еще живых, немногих уцелевших в бойне рыцарей. Раненых, искалеченных, оглушенных, сбитых с коней… Тех, кто еще шевелился. Голем добивал каждого – быстро и методично. И изящной мезирикордии [9] для этого ему не требовалось. Победитель использовал свой громадный меч, действуя им со сноровкой мясника и несуетливостью потомственного раздельщика туш.

Только вылетевший за ограждения Дипольд Гейнский почему-то не привлекал внимания голема. Впрочем, пфальцграф по-прежнему не подавал признаков жизни и не представлял опасности для чужаков из Верхней Марки.

Залитое кровью ристалище являло собой границу. На той стороне турнирного поля Рудольф Нидербургский видел торжествующих оберландцев во главе с Чернокнижником. И уже не важно было, что воинов у маркграфа так мало. Важно, что под знаменем с серебряной змеей выступил неуязвимый, непобедимый, несокрушимый стальной голем. Великан не из плоти и крови, а из металла и черных колдовских токов. Тот самый великан, что вершит сейчас кровавое дело на кровавой ристалищной границе. Довершает…

С другой стороны ристалища, у зрительских трибун, теснились обескураженные, растерянные, напуганные хозяева турнира. Не участвовавшие в турнире бездоспешные нидербургские рыцари. Бледные как снег стражники. Пешие ландскнехты. Конные рейтары, больше не пытавшиеся отрезать оберландцам путь к отступлению, а, напротив, сами отступившие за турнирное поле. Первая и единственная сотня! Больше из-за городских стен никто на подмогу своему бургграфу не спешил. Город трусливо закрывал ворота.