Серебряный ветер - читать онлайн книгу. Автор: Линда Кук cтр.№ 36

Вода в ведре остывала. Ее зеленая льняная рубашка сохла на скамье. Над ней поднимался зыбкий пар — огонь все еще горел достаточно ярко. Верхнее платье лежало рядом. Лед на подоле растаял и лужицей стек на пол.

Она успела вымыться, постирать белье и переодеться. Должно быть, их свидание с Люком только-только началось. Пока она не успела сказать ему слишком много, пока нет.

Симон двинул кулаком о стену, при этом где-то в глубине сознания успел удивиться тому, что не чувствует боли. Понимая, как все это глупо, он все же считал минуты, пока его жена беседовала со шпионом Лонгчемпа. Еще одним шпионом.

Вопреки здравому смыслу он продолжал, помимо воли, искать объяснения ее вероломству, объяснения, которые могли бы ее оправдать в его глазах. Каким он оказался глупцом, позволив ей женить его на себе.

Но еще большим глупцом он был, когда позволил себе вообразить, что теперь, когда рядом с ним дочь Кардока, его одиноким ночам придет конец. Со времен Ходмершема он успел познать много горечи, но, видно, судьбе этого было мало.

Симон сумел взять себя в руки и усмирить гнев. Кулак его зудел, он знал, что вскоре зуд уступит место боли, но, помимо вмятины в деревянной обшивки стены, он не оставит никаких следов своего гнева. Он никому и ничему не причинит здесь вреда.

Гарольд оставил вино со свадебного пира на столе возле огня. Симон налил вина в кружку и стал пить, дожидаясь возвращения жены. Кажется, она поняла, что он видел ее на стене. Аделина замерла у порога, словно не знала, стоит ли заходить.

— Почему? — спросил он. — Почему ты не подождала до утра, чтобы встретиться со своим лучником? Тебе хотелось, чтобы вас обнаружили вместе?

Она держалась на удивление храбро, и храбрость ее была словно соль для его израненной души.

— Ты воображаешь себя жертвенным ягненком — идешь на заклание во имя дела Лонгчемпа? Хочешь, чтобы преступник муж избил тебя или убил, чтобы дать королю повод расправиться со мной?

Аделина отступила к двери, и в этот момент Симон знал, что, если она побежит прочь, он не станет ее догонять. Она не побежала, но и не торопилась входить.

Симон поманил ее.

Она покачала головой.

— Заходи, — сказал он. — Ты действительно думаешь, что я сделаю тебе одолжение и позволю пожертвовать собой ради Лонгчемпа? Я мог бы сделать это быстро, Аделина. Ты бы даже не почувствовала боли.

Она что-то очень тихо пробормотала, говорить ей было трудно.

— Не бойся, говори громче, — сказал Симон. — Мученики должны уметь доносить до своих палачей суть дела, за которое они гибнут. Если ты будешь бормотать, эффект окажется ничтожным.

Аделина выпрямилась, опустив руку, которой придерживалась за притолоку двери.

— Я сделала это ради тебя, — сказала она.

Даже в такой момент, когда, казалось, все факты были против нее и ей оставалось только оправдываться, она не утеряла способности поражать его. Отпусти ее, твердил ему разум, позволь вернуться в отцовский дом. Только Бог знает, на что она может толкнуть тебя, если останется. Одному Богу ведомо…

Дверь скрипнула. Аделина все еще стояла у входа. Между ними горел огонь в очаге. Словно нарочно, языки пламени взметнулись вверх, мешая смотреть, извращая образы.

— Уходи. Бери лошадь и возвращайся к отцу.

— Послушай меня…

Он сел на скамью и уронил голову на руки.

— Твой отец — он участвует в этих делах? Он тоже в союзе с Лонгчемпом?

— Кардок ничего не знает.

— А ты? Ты ради кого шпионишь? Из любви к Лонгчемпу или лучнику?

— Из любви к отцу. Он все, что у меня есть. Симон убрал руки от лица.

— Только Бог знает, на чьей стороне твой отец. Аделина взглянула на седельные сумки у сундука. На мгновение Симон решил, что она сейчас схватит этот безобразный узелок — там могло быть оружие или яд. Вокруг этой женщины витало столько зловещих тайн, что только дурак мог на ней жениться. Только дурак мог посредством брака предоставить ей право на земли Тэлброка.

— Твой хозяин Лонгчемп мой враг, и он использует все возможное, чтобы свалить меня. Но знай: у меня есть родня, ждущая возвращения в Тэлброк, и, даже если я погибну, земля перейдет им. Никто: ни шлюха в обличье девственницы, ни Кардок, ни сам дьявол — не лишит их законного права на Тэлброк. Если ты замахнулась на мою землю, то лучше откажись от своих намерений прямо сейчас.

— Мне не нужна твоя земля.

— Лонгчемп уже отправил туда своих шакалов. — Симон указал на сундуки, выстроившиеся вдоль восточной стены. — Вот золото, как я тебе уже говорил. Бери его и уходи.

— Нет.

— Я не могу терпеть шпионку Лонгчемпа в своей постели, Аделина. В гарнизоне, среди людей твоего отца, как я подозреваю, шпионы уже есть. Но в своей постели — нет, этого я стерпеть не смогу.

Она продолжала стоять у двери не двигаясь. Такое же выражение на ее лице Симон видел в день ее возвращения домой — бесстрастное, настороженное, исполненное неловкости.

— Если я уйду, лучник поймет, что нас раскрыли. Он исчезнет и доложит Лонгчемпу. И это принесет больше бед, чем необходимость терпеть рядом шпионку.

При дворе Плантагенетов немало найдется придворных, которые так и не научились мыслить в минуту опасности с такой же ясностью, как эта женщина.

— А ты? Что будет с тобой?

— Произойдет несчастье. Со мной и моими близкими.

— Я не доверяю тебе, Аделина.

— Тебе ни к чему мне доверять. Лучник был у тебя до того, как пришла я. Я не выяснила ничего нового.

— А Лонгчемп хотел услышать об измене? О том, что я объединился с принцем Джоном? Это надеялся выяснить канцлер?

Она прислонилась к стене.

— Именно об этом он и хотел узнать.

Симон встал и подбросил хвороста в огонь. Аделина выпрямилась, когда он направился к ней, но отступать не стала.

— Так о чем ты рассказала ему сегодня? Она посмотрела ему прямо в глаза.

— О том, что ты не нанимал повстанцев, работающих на моего отца, не подкупал их, чтобы поддержать принца Джона. Люк видел, как мы ехали в сторону пастушьей хижины. Когда-нибудь он узнает и о том, что ты разметал золото перед ними. Я объяснила лучнику, что слышала ваш разговор, и что ты ни словом не обмолвился об измене.

— И ты отправилась на башню, чтобы сказать ему об этом, туда, где тебя мог видеть любой со двора и от дверей кухни?

Глаза ее потемнели от гнева.

— Сейчас ночь, не так ли? Мне потребовалось бы несколько минут, но я, как выяснилось, не рассчитала время.

Она с видимым усилием оттолкнулась от стены и, указав на его наспех наброшенную тунику, сказала:

— Если бы ты позаботился о том, чтобы одеться после купания так, как подобает быть одетым начальнику гарнизона, я бы успела вернуться в замок до того, как ты вышел во двор.