Набоб - читать онлайн книгу. Автор: Ирэн Фрэн cтр.№ 80

— Торговцы часто лгут, или ошибаются, — подтвердил Мадек.

Раджа рассмеялся.

— Да! Но этот человек не торговец, и ты, должно быть, хорошо знаешь его имя, ведь оно прогремело по всей Индии! Три месяца назад он обосновался на границе Декана и тех ущелий, в которых живут дакоиты. Похоже, он сокращает число разбойничьих шаек, присоединяя их к своему войску. Именно поэтому я не принял от него ни одного подарка. Разбойники в моих землях! Я не позволю им погубить Годх! — В его глазах сверкнул гнев. — Ты прекрасно знаешь его имя, Мадек.

— Если он не взял тебя дружбой, то завладеет силой.

Ни тот ни другой, будто из суеверия, не посмели произнести это страшное имя.

— Я знаю, — ответил Бхавани. — Но колесо жизни не всегда поворачивается так, как ожидают люди. Смотри: вода течет на чадар все слабее. Вода слабеет… Я еще никогда не видел такой сухой весны. Хватит ли нам воды, чтобы дотянуть до следующего муссона? В Индии, Мадек, вода решает все, даже исход войны. Лев покидает логово, когда лес высыхает.

— Что ты хочешь сказать?

— Оставим это.

Раджа резко встал и потянулся. Мадек заметил, что у него дрожат руки. В этот момент послышались шуршание ткани, смех и детский лепет.

— А вот и они, — сказал раджа, и эти слова объяснили, почему он внезапно прервал разговор.

* * *

Родители поиграли с ребенком, приласкали его, а потом сказали: «Малыш Гопал, пора идти в дом, солнце уже заходит, а у вас грязные руки. Стоило ли надевать на вас такое красивое платье для праздника и такой блестящий султан, если вы его весь растрепали!..» Гопал смеялся вместе с родителями, а сидевший в углу фиранги был мрачен. «Мадек-джи, — прошептала со вздохом царица, когда раджа выпустил ее из объятий и взял малыша за руку. — Мадек-джи…»

— Красавица моя, — сказал Бхавани, — уже взошла луна, она полная, и я вижу вокруг нее ореол. «Лучше бы другой сказал мне эти слова. Может быть, когда-нибудь так и будет. Пусть это наступит как можно скорее!»

Они вернулись к причалу на озере. Там фиранги разместил свои войска и преподнес свой назар при свете факелов. «Он не смотрит на меня, — думала царица. — Он не видит меня так же, как Кришна не видел пастушек после того, как появилась Радха. Ах! Кришна, Кришна, Синеликий, верни мне дыхание, которое ты отнял у меня. Змей беспокойства точит мое сердце, и я похожа на птицу чатаку, которая постоянно кричит, ожидая, когда ей достанется капля воды. Но ни слова не слетает с моих губ. Я — женщина, о Кришна, и я сошла с ума».

Минуту спустя она уже ругала себя за эту молитву, потому что фиранги указал Бхавани на мешочки с жемчугом, и они оба расхохотались, не обратив на нее никакого внимания, будто она была ночной бабочкой или одной из тех людей низшей касты, которые подметали сейчас дорожки в саду после праздника.

Они сели в лодку. Дворец на озере мерцал в ночной тьме. Потом был пир в открытых галереях над водой, и слуги запускали бенгальские огни. Для начала весны было слишком душно. «Муссон будет сильным», — думала Сарасвати, отгоняя от лица насекомых, которые обычно появляются в мае, когда природа готовится к большим бурям.

— Эй, служанки, пошевеливайтесь! — крикнула она уставшей прислуге. — Вы слишком медлительны сегодня и опахалами машете еле-еле, как евнухи. Ваш день еще не закончился, вам еще нужно искупать меня и подготовить к ночи!

Она понимала, что вредничает. Ее раздражали долгие беседы царя с чужестранцем; потом они так же долго молчали, просто улыбались и смотрели друг другу в глаза, не обращая на нее внимания. И ее окончательно довело до отчаяния то, что раджа даже не попросил ее танцевать. Может быть, он считает, что она уже стара для того, чтобы очаровать этого чужестранца, как других гостей? Он любит этого человека, это ясно. Тогда почему не почтить его так, как следует? Раджа больше не интересуется ею, он теперь думает только о своих садах и о войне, и все из-за того, что она не может родить ему еще одного ребенка.

Ей и в голову не пришло, что он, возможно, ревнует. С того момента, когда фиранги вновь появился перед ней, ее мучило лишь одно: почему он не обращает на нее внимания. Она, в совершенстве владевшая искусством обольщения, постигшая все уловки тела и души, которые позволяют удержать мужчину, вдруг почувствовала себя несчастной и попросила разрешения идти спать.

Бхавани вздрогнул, но не стал возражать.

— Я скоро приду к тебе. Мне еще надо поговорить с Мадеком-джи.

Она вышла с высокомерным видом, не ответив на провожающие ее взгляды мужчин.

— Эй, служанки! — крикнула Сарасвати, вернувшись в свои покои. Она потребовала большую ванну с теплой розовой водой, а затем велела сделать ей массаж — нежно, еще нежнее; наконец нервозность и недовольство прошли, в ней стало созревать желание.

Именно в этот момент вошел Бхавани.

— Жарко, — сказал он служанкам. — Оставьте нас одних и вынесите на террасу постель с подушками. Зажгите светильники.

Она лежала на массажном чарпаи, ожидая лишь его знака.

Он сел на край плетеного матраса и поднял с пола разбросанные украшения: нитки жемчуга, звонкие ножные браслеты, золотые и серебряные кольца, бриллиантовую нить для лба.

— Позволь мне украсить тебя.

Он протянул ей зеркало.

— Смотри: я украшаю тебя для любви. Под жемчугами и бриллиантами ты все равно остаешься нагой!

Она удивленно смотрела в зеркало, а он продолжал:

— Разве можно не воспламениться желанием, глядя на эту женщину? Истинная Падмини, сияющая, как фантастический цветок, с нежным взглядом газели, с грудями, похожими на две перевернутые золотые чаши; линии ее ягханы так чисты, ее йони — таинственна и изысканна…

Он засмеялся, взял ее на руки и отнес на постель, устроенную на террасе. А она подумала: «Чужестранец никогда не смог бы сказать мне такие слова, предваряющие желание, но, возможно, у людей, пришедших из-за Черных Вод, существуют другие слова, более возбуждающие, которые тоже могут заставить лоно содрогнуться, а йони открыться».

Она расправила волосы на спине. Он взял стопы ее ног и указал ей на небо над террасой:

— Видишь, я же сказал тебе, что луна окружена ореолом. Пусть она изольет на нас амброзию любви! Служанка, отгоняй насекомых, летящих с воды!

Он снял с царицы покрывало и крепко обнял ее.

— Я принес укропное молочко.

— Ты думаешь, оно понадобится? — пробормотала Сарасвати и отпила из его бокала.

Жемчуг дрожал в ее ушах. Пхра! Пхут! Сут! Плат! И колесо любви завертелось. Возбуждающие поцелуи, легкие укусы: поцелуй-прикосновение, «равный» поцелуй, «наклонный» поцелуй; царапины «полумесяц», «коготь тигра», «листок голубого лотоса»; «щебет перепелки», «плач», «воркование кукушки»… Они были готовы испробовать все позы — от объятий плюща до карабкания на дерево. Но как они ни старались соблюдать правила Камасутры, им пришлось прекратить игру, потому что желание возросло слишком быстро. Бхавани торопился достичь аупариштаки; под безумными движениями его языка Сарасвати испытала оргазм первой.