Набоб - читать онлайн книгу. Автор: Ирэн Фрэн cтр.№ 60

— Налей мне чаю.

Это была третья чашка. А он все не брался за работу. Авантюристы, искатели приключений. Ну, нет. Их время прошло. Ост-Индская Компания давно отказалась от своего первого названия: «Компания торговцев — искателей приключений». Наступила эпоха безопасности и организации. Пройдет еще немного времени, и все корабли будут застрахованы, больше не останется сумасшедших торговцев, которые вкладывали бы деньги «наудачу», получая в десять раз больше вложенного, если корабль возвратится, и, теряя все, если он утонет. Сумасшедшие, сумасшедшие! Дефо ведь тоже был одержимым: гений, но обманщик и сумасшедший, как все литераторы. Уоррен Гастингс обмакнул перо в чернила. Маленькая бенгалка больше не смотрела на него, и он вздохнул с облегчением. Знала бы она, эта очаровательная служанка, что только что помогла ему преодолеть самое ужасное искушение, какое только может испытать торговый человек! Ведь он, Уоррен Гастингс, чистокровный английский дворянин, пусть и разорившийся, чуть было не решил забросить свои счета и деловые письма ради того, чтобы погрузиться в историю в высшей степени предосудительных приключений полковника Жака! Черт побери! И это в тот момент, когда ему стало известно, что великим планам британской нации угрожает опасность! Взволнованный Уоррен Гастингс выпил подряд три лишние чашки чая и попросил своего экзотического ангела-хранителя принести ему еще одну. В течение четырех часов он тщательно выводил цифры, не чувствуя ни малейшей усталости. Когда наступило время приема, ему даже показалось, что он наконец обрел спокойную ясность мыслей. Хотя желание взять в руки книгу о полковнике Жаке и Молль Флендерс еще не оставило его, Уоррен Гастингс был убежден, что в его посредственном существовании в Английской Индии когда-нибудь наступит звездный час и ему предложат проект, соответствующий его талантам. Победить Индию. Принудить, подавить, организовать. Но — помилосердствуйте! — все это безо всяких авантюр!

И кто знает, может быть, именно ему это удастся? Он станет деловым человеком новой Индии, из которой будут навсегда изгнаны джентльмены удачи и все Угроонги, какие только есть на земле.

* * *

Для европейцев, живших в Калькутте и ее окрестностях, 15 октября было большим праздником. Этот день означал начало сухого сезона и окончание мучений, связанных с муссонными лихорадками. У англичан из высшего общества вошло в привычку собираться в этот день на ассамблею и поздравлять друг друга с тем, что опасности сезона дождей миновали. Сначала они подсчитывали, сколько человек умерло и сколько осталось в живых, потом, горестно вздохнув, переходили к накрытому столу, чтобы достойно отпраздновать окончание бедствий. В этот день они допускали в свой круг всех живущих поблизости европейцев, будь то приезжие из голландской фактории, из датских поселений или даже, — факт в высшей степени знаменательный для послевоенного времени, — тех немногих, кто пережил осаду Шандернагора. Поэтому утреннее посещение бирнагорской обители было для Уоррена Гастингса прелюдией к празднику; встреча с Рамом не смогла испортить ему настроение. По счастью, ему удалось подавить тревогу, вызванную откровениями индуса. И теперь, полный новых честолюбивых замыслов, он бодро шагал к месту торжественной трапезы.

Она должна была состояться в большом двухэтажном здании, сером и сыром, как все в Калькутте в это время года; волны Ганга в периоды разлива почти лизали его фундамент. Прежде чем пройти через сад, Уоррен бросил взгляд на предместья на другом берегу, где росли вперемешку индийские и европейские породы деревьев и трав. Издалека казалось, что там царит мир и покой, присущий английским сельским пейзажам. Воспоминание о влажных лугах и уютных домиках снова разбередили душу, и Уоррену пришлось призвать на помощь всю свою решимость, чтобы уверенно войти в клуб. Он, должно быть, немного опоздал. Уже с порога до него донеслись голоса и позвякивание посуды. Он бросил фальшиво приветливую улыбку слуге-европейцу в ливрее и прошел в центральный коридор, украшенный мраморными статуями на античный манер. Голоса зазвучали громче. Ох уж эти торговцы! По хихиканью и звукам отрыжки, которые доносились из столовой, Уоррен угадал, что сейчас увидит перед собой раскрасневшиеся от алкоголя лица. Всегда внимательный к своему внешнему виду, хотя его элегантность не выходила за рамки предписанного уставом, Уоррен бросил взгляд в единственное зеркало, украшавшее коридор. Дело в том, что среди присутствующих могли оказаться какие-нибудь назойливые европейки, а они обычно приводили его в смущение; ведь его честолюбие требовало, быть блистательным во всем. Отражение в зеркале не очень его обнадежило. Парик, как это частенько случалось, съехал набок. Почему волосы такие непокорные? Так и норовят подпортить изнутри внешний вид. Он обругал себя уродом и вошел.

«Да поможет мне Бог, пусть мое происхождение и знание Индии восполнят отсутствие красоты», — подумал он, открыв дверь.

— Гастингс! Наконец-то, мы вас уже не ждали!

Уоррен остановился, пристально посмотрел на говорившего.

— Наконец-то, Гастингс, — повторил тот, — вы опоздали, друг мой, о чем-то замечтались!

Это был один из тех побагровевших от вина торговцев, о которых он только что подумал. Уоррен сразу его узнал. Это был Ботсон, как и он, член Совета Бенгалии; они терпеть не могли друг друга. Уоррену были противны грубые манеры Ботсона, но еще в большей степени — его примитивные взгляды на Индию. Что до его соперника, то он завидовал Гастингсу как более образованному, более элегантному человеку, обладающему аскетическим терпением, — все эти качества крайне редко встречались под небом Бенгалии.

— Вы проводите над счетами слишком много времени, мистер Гастингс! — поддержал Ботсона сидевший рядом с ним голландец. — Я не имею ничего против того, чтобы ваша легендарная склонность к воздержанию сделала вас самым неуступчивым человеком в этой проклятой стране, но во всем надо знать меру… Посмотрите, какой у нас прекрасный банкет!

Уоррен Гастингс поклонился присутствующим. На первый взгляд ничего особенного — обычный английский праздник. Голландец не отставал:

— Пойдемте, пойдемте со мной!

Он нашел ему стул и указал на место прямо напротив ненавистного Ботсона. По счастью, неподалеку сидел президент Совета Бенгалии Вантиссар. Если потребуется, он, пожалуй, придет на помощь. Уоррен почтительно поприветствовал его. Тем временем голландский купец расхваливал закуски:

— Только взгляните на эти восхитительные кушанья, мистер Гастингс! Вы, видно, совсем не гурман, если не торопитесь на такой праздник.

Этот не замолчит! А его отвратительный, почти немецкий, континентальный акцент! А грубый голос! Иностранцам не хватает изящества. Уоррен сел и опять оглядел стол. Разнообразные кари, чапати по-индийски. Но, видимо, в ознаменование победы над Францией, появились и некоторые новшества. Каждый раз, когда Англии удавалось обойти Францию, она с извращенным удовольствием аннексировала у противника не только территории, но и кое-что из сферы удовольствий. В этом году завоевания распространились и на кулинарию. Уоррен от радости раздул ноздри, когда лакей поднес ему на блюде крутые яйца, политые розовой водой, в духе последней парижской моды. В качестве приправы к бараньему рагу подали не надоевшие ему специи, а соус из ирисов, и еще один — с мускусом. Он с вожделением наполнил свою фарфоровую тарелку.