Набоб - читать онлайн книгу. Автор: Ирэн Фрэн cтр.№ 5

Потом товарища бросили в море, один раз, второй, третий, а потом приволокли сюда, без сознания, посиневшего, захлебнувшегося. Боженька отложил нож. Визаж опять склонился над Мадеком, разорвал воротник его мокрой грязной рубахи.

— Дыхание восстанавливается, — сказал он и, заметив беспокойный взгляд канонира, добавил: — Ты же знаешь Мадека… Он выкарабкается.

Боженька промолчал и опять занялся деревянной фигуркой. Видя, что не развеял его опасения, Визаж еще раз попытался успокоить его:

— В Пондишери Мадек будет вместе с нами гоняться за индийскими девчонками.

— За индийскими девчонками! — воскликнул Боженька. — Ты не хуже меня знаешь, что ему нужна Индия, а не девчонки! Но мы на флоте и покинуть корабль можем только вперед ногами. Ему придется это понять.

— Ну, это еще неизвестно, — пробормотал Визаж и опять склонился над Мадеком.

Он хорошо знал своего пациента. За девять лет, что Визаж служил на кораблях Компании, — а нынешнее плавание для него пятое, — он редко встречал матросов с таким норовом. Визажу было двадцать пять лет, он был всего на семь лет старше Мадека, но относился к нему, как к сыну. Он помнил его подростком; тогда Визаж только начинал учиться на судового врача. В один сентябрьский день в порту Лориана Мадек поступил на корабль, направлявшийся в Пондишери. Ему было лет тринадцать, может быть четырнадцать, и он так радовался возможности выйти в море. Однако очень скоро его постигло разочарование. Как и всем молодым матросам, Мадеку пришлось испытать побои, издевательства и лишения. Однажды мальчик рассказал Визажу о себе: соблазнившись посулами вербовщиков, он без сожаления покинул отчий дом. Его отец — масон, после окончания коллежа он стал обучать чтению бедняков Кемпера. Визаж заверил Мадека, что отец простит сына за бегство и с радостью примет блудного сына. К Мадеку вернулась надежда. Когда корабль бросил якорь в гавани Пондишери, юношу будто подменили: в течение нескольких дней он сиял от счастья. Потом опять стал молчаливым и агрессивным и до самого Лориана не проронил ни слова. Сойдя на берег, Мадек отправился в Кемпер. Визаж думал, что никогда больше не увидит его, но ошибся. Несмотря на радушный прием отца, Мадек не смог больше жить в родном доме. Бретонская земля стала для него слишком тесной. От скуки он стал учиться верховой езде, взяв лошадь у какого-то дворянчика-соседа. Скудный достаток семьи не позволял юному бретонцу иметь собственного коня, и Мадек украл чистокровного скакуна. На следующий день он вернул коня, но ему все равно грозила тюрьма. Тогда юноша опять отправился в Лориан, к морю, и нанялся на корабль, отплывавший в Индию. Так Визаж снова встретился с ним, уже на борту «Герцога Бургундского».

— Ты все-таки решил стать моряком? — удивился он.

— Мне нужно не море, — сухо ответил Мадек. — Вовсе не море!

За время путешествия он так ничего и не объяснил: замкнулся и молчал. Свободное от корабельных трудов или от очередного наказания время он проводил, слушая разные истории о спрятанных сокровищах, о женщинах-рыбах, о принцессах из дальних стран и о всяких чудесах. Он мог часами молча сидеть, не сводя печальных глаз с рассказчика, и, похоже, мечтал о прекрасном будущем. Заметив это, Визаж понял, что этот парень не такой, как все. Мадек не был создан для флота. Визаж хорошо знал моряков. Он видел их и в здравии, и в болезни, и на смертном одре. Мадек же был совершенно не похож на своих товарищей, его жизнь была полна каких-то химер. Но именно это и восхищало Визажа. И еще его восхищали в этом полумальчишке сила духа, стремление к наслаждениям, жажда нового и, более всего, упорное молчание, за которым угадывались безумные видения и необузданное воображение.

Визаж очнулся от размышлений: Мадек тихо постанывал. Он еще не пришел в сознание, а капитан скоро отужинает и явится проверить, заковали ли провинившегося в цепи.

— Боженька! Надо бы еще арака!

Боженька бросил нож и кусок дерева и пошел в кубрик, где хранился его сундучок. Вскоре он вернулся с тусклой бутылкой в руке.

— Держи, цирюльник, — сказал канонир, протянув бутылку.

Хирург влил вино в рот Мадеку, тот поморщился и закашлялся.

— Ну вот, друг Боженька, думаю, скоро он придет в себя.

Мадек помотал головой. По его телу растекался жар. Он почти ничего не чувствовал, кроме пустоты внутри. Борясь с оцепенением, он попытался вернуться к реальности, опознать двигающиеся рядом с ним силуэты, но ничего не получилось. В какой-то момент ему показалось, что сознание рассыпается на кусочки, и он опять впал в забытье, успев понять только одно: он еще жив. Сквозь сон беспорядочно проносились воспоминания: зеленый вихрь женского платья, оскорбления, выкрикиваемые краснорожим мужчиной, потом порка в трюме, веревки, обдирающие предплечья, фонтан пены, поднявшийся, когда подшкипер приказал сбросить его в море на всю длину связывавшего его троса. Обрывки воспоминаний сменяли друг друга, повторялись все время в одном и том же порядке, путались, потом завертелись перед ним все сразу, как в кошмаре. Он попытался глубоко вздохнуть и чуть не задохнулся. В горле пересохло. Он провел языком по губам, — язык защипало от привкуса соли. И кошмар начался снова. Над ним сомкнулись волны. Он подумал, что умирает. Вздохнуть, дышать, отогнать эту жестокую тяжесть, не захлебнуться в соленой воде. Он опять неровно задышал, и сознание стало постепенно возвращаться.

— Мадек, — прошептал кто-то.

На этот раз он пришел в себя и увидел над собой бутылку арака.

— Дай.

Визаж влил ему в рот спиртное. Юноше все еще было трудно дышать. После первого стакана его стошнило, потом он выпил еще.

— Не пей слишком много, — сказал Визаж.

Но Мадек не слушал. Жизнь возвращалась. Он поглощал напиток большими глотками, не понимая, почему ему так приятен его сладкий, обжигающий вкус. И тут он вспомнил все: пистолеты, человека, который ударил его на глазах у рыжеволосой девушки. А потом трюм, унижение. Он должен отомстить.

Боженька с нежностью посмотрел на друга.

— Я отомщу, — проговорил Мадек. — Я убью его. А потом себя.

Боженька и Визаж не успели ответить. Подошли два офицера, чтобы заковать Мадека в кандалы: до самого Пондишери он должен был оставаться в цепях.

Несмотря на слабость, первую ночь в трюме Мадек провел без сна. Ему не давала покоя впервые пришедшая в голову мысль — мысль о мести. Он решил отнять жизнь у унизившего его человека, кем бы он ни был: он застрелит негодяя из его же собственных пистолетов. Они совсем рядом, здесь, в трюме. Никто не догадался их поискать за грудой гнилых бочек. Мадек был уверен, что еще встретит своего врага. Пондишери невелик. Пусть пятнадцать дней после прибытия придется провести на борту, — ничто не помешает ему исполнить свой замысел позже. Из-за той женщины. Он видел ее сейчас как наяву: заносчивый взгляд, зеленое платье. Она и тот мужчина… Они были вместе, это ясно. Если он не найдет обидчика, то выследит девицу и в конце концов поймает его, как сегодня, в ее постели. По звукам, долетавшим до него сверху, Мадек догадался, что близится рассвет. Корабль шел быстрее, чем в предыдущие дни. Дул сильный ветер, и юноша чувствовал, как вздрагивает корпус корабля, — доброе предзнаменование.