Рыбка в мутной воде - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 48

Афанасий поднял на меня свой взгляд, сплюнул прямо на коврик:

— И это успела вынюхать. Кровь… Да, кровь. Ну и что?

Я увидела, что девчонка помешала ему, дав понять, что рассказывать правду не стоит. Пришлось и мне сменить тактику. Я заметила:

— Думаю, тебе не надо объяснять, что полагается за ложные показания? Ты ведь мальчик уже большой. Сам должен понимать.

Афанасий провел ладонью по потному лбу:

— Догадываюсь. Только все равно ты не настоящий мент, а значит, мне ничего не будет.

— Будет, будет… учитывая, что когда-то я работала в упомянутой тобой структуре и там у меня осталась пара хороших друзей. Кстати, это касается всех: вам же будет лучше, если вы все расскажете сначала мне, я, если уж пойму, что вы и в самом деле невиновны, помогу вам скостить срок. А он вам пока светит ой-ей-ей… — я намеренно закатила глаза под потолок.

— Ну и чего рассказывать-то? — подала голос главная виновница всего, то есть Соня. — Поругались мы с ним. Сразу после гулянья одного.

— Это не после того, на котором и Михеев-старший был? — сразу же полюбопытствовал я.

— Ну да, — призналась женщина. — Он с женой Танькой, Дедов Колька, Вано, — подтвердила она все мои подозрения. — Ну а когда домой вернулись, ссора у нас приключилась. Из-за пустяка, но он на меня с ножом полез.

— Ага, а я заступиться хотел, — торопливо прибавил Афанасий. — Нож у него вырвал, он пьяный сильно был, а он на меня кинулся. Ну, и…

— И? — поторопила я. — Что дальше?

— А ничего. В сарай его отнесли. Крови у него много вышло. И мы его лечили, — со вздохом закончил мальчишка.

— Почему в сарай? — посмотрев на Соню, спросила я. — В доме разве нельзя было? Или в больнице?

— Ага, в больнице… — посмотрел на меня паренек. — А меня? В тюрьму? А так бы мы его вылечили, и все было бы как прежде. Ему деваться некуда. Он бы никому ничего не сказал.

— Почему же вы его утопили? — задала следующий вопрос я.

— Мы его не топили, — не глядя на меня, после образовавшейся небольшой паузы произнесла Соня. — Только труп выбросили. Сам он умер. Если б ты не появилась, вылечили бы.

— Но при чем здесь я? — снова удивилась я.

— При чем, при чем… — махнул рукой Афанасий. — Он тебя видел, когда в голубятне была. Понял, что его разыскиваешь. Встать-то еще сам не мог. А нам грозить начал, что все тебе расскажет. Ну, вот мы и не стали за ним ухаживать.

«Так вот в чем дело! — сделала вывод я. — Значит, Ведрин, придя в себя, узнал, что я разыскиваю его. Решил пошантажировать семейку, припугнуть. А те, не прикладывая особых усилий, порешили его. Вернее, создали такие условия, что он сам отправился в мир иной. Свои шкуры спасали».

— Когда? Когда вы выбросили в речку труп? — спросила я, практически зная ответ.

— Труп? — Афанасий усмехнулся. — А тогда, когда ты эротику наблюдала.

Я уже сама поняла, что в тот вечер Евдокия специально увела меня от дома на окраину села и занялась любовью практически у меня на глазах.

«Не пса она все время окликала, а следила, иду ли я следом за ней. Это был отвлекающий маневр. А тем временем мать с братом хладнокровно выбросили труп Ведрина в речку. И почему только я тогда за ней пошла, а не осталась на месте? Впрочем, теперь-то уж ничего не изменить».

— Мать руку поранила в тот вечер? — задала я вопрос Афанасию.

Афанасий снова посмотрел на меня и кивнул.

— Ну да, — последовал через некоторое время его ответ.

Вновь образовалась пауза. Все понимали, что теперь многое зависит от меня. И тут подала голос Соня:

— Ну и что теперь?

— В отделение вас отвезу, пусть там и решают, что делать. От меня это не зависит. Вы ведь виноваты, а насколько — суд определит. Кстати, а по поводу пропажи Михеева с дальнейшим его обнаружением вам что-нибудь известно?

— Нет. Только догадываемся, что оставшиеся что-то не поделили, — буркнула Соня устало. — Ну все, вези нас уже.

Я понимала, что на этом моя работа закончена. Я выполнила заказ Ведрина-младшего, хотя, к сожалению, поздно обнаружила его отца. Если бы не первое впечатление, которое оставила у меня семья Курник, не их лживое гостеприимство и общительность, сбившие меня с толку, все могло закончиться гораздо лучше. Ведрин мог бы выжить. Но все закончилось так, как закончилось. Денежки я отработала сполна, пора и разлучаться с этой компанией.

* * *

Моя «девяточка» медленно ехала по улицам Лесного в сторону деревни. Транспорта сейчас было мало, и я могла немного расслабиться после тяжелого трудового дня и привести в порядок свои мысли, проанализировать случившееся. Я снова и снова прокручивала в уме события последних дней.

«Вот первое мое посещение семьи Курник. Очень гостеприимная семья, милые люди, общительные. Хозяйка, которая может часами рассказывать о своей жизни, улыбаясь милой улыбкой. Дочь Евдокия — девушка-красавица, точная копия своей матери. Сын Афанасий — большой любитель голубей.

И совсем иные люди в конце нашего знакомства. Соня — жестокая женщина, для которой ее личная жизнь, ее личные амбиции превыше всего. Ее по большому счету интересует лишь собственная жизнь. На все остальное — наплевать. Ее дочь — девушка из того же теста. Живет так, как считает нужным. Сын на поверку оказался жестоким человеком, который не только в момент побега хладнокровно передушил своих голубей, но и вместе с мамашей без сожаления и угрызений совести утопил труп Ведрина, сожителя матери, после того, как тот умер.

Но самое непонятное во всей этой истории то, почему семья Курник на протяжении почти трех месяцев скрывала Ведрина в сарае. Пусть даже так, как утверждает Афанасий: «Думали, поправится». А Ведрин действительно был жив эти три месяца и все это время, истекая кровью и периодически приходя в себя, существовал в скотских условиях, в сарае. Вот так, оказывается, бывает.

Интересно, что же произошло в тот день в семье Михеевых? Тоже ссора? Или же что-то еще?»

Я попробовала прикинуть, что же такого могло случиться с Иваном Ивановичем, а главное, кто именно — Галкина, Дедов или Вано — его убил и за что, но пока у меня это очень плохо получалось. Не хватало фактов и подтверждений, любого можно было обвинять в одинаковой степени, причем почти каждый имел отмазку на любое из моих обвинений.

Галкина утверждала, что ей ни к чему было лишать жизни своего сожителя, так как взять с того было совсем нечего, что, собственно, верно. Вано, даже если Михеев к нему сожительницу и приревновал, мог просто вырубить того и дать ему проспаться — не такая уж женщина эта Танька, чтобы из-за нее лишать кого-то жизни. А Дедов, так тот вообще вечно пьян, и если и убил своего собутыльника, то вряд ли об этом вообще помнит. Похоже, что единственный способ докопаться до истины — заставить говорить Таньку Курилку. Я бы, конечно, уже давно это сделала, не помешай мне Иван-младший.