Поддавки с убийцей - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 32

Будь проклята эта пагубная страсть людей к деньгам, золоту и драгоценным камням! Ведь именно она, эта страсть, заставляет терять голову даже самых благоразумных и наиболее здравомыслящих. И теряют они ее в самом прямом смысле этого слова.

Очнувшись, я обнаружила, что опутана веревкой с головы до ног. Проклиная деньги вообще и семиродовские — в частности, я не стеснялась в выражениях. Это помогло мне окончательно прийти в себя.

Я лежала в тишине и одиночестве, спиной на голой земле. Связана хоть и крепко, но не профессионально — руки за спиной к туловищу примотаны, а ноги в коленях и щиколотках скручены до онемения. Шея же была свободна. Такая вязка оставляла возможность найти какой-нибудь гвоздь, торчащий из стены, и попробовать освободиться, воспользовавшись острием.

Вот черт! А ведь давала же себе слово не поворачиваться спиной к старому урке! Нужно освободиться во что бы то ни стало. Чересчур реальна становится его угроза быть разрезанной на кусочки складным ножом.

Чем же он меня так «приласкал»? В руках у него ничего вроде не было, да и рядом ничего подходящего не валялось. Лежало бы возле него что угодно, хоть сухая легкая дощечка, я бы уже насторожилась и не была так по-глупому беспечна.

Я потерлась затылком о землю — череп цел. Уже хорошо.

Боже мой, как это унизительно, получить от старика тяжелым куском полусырого дерьма по голове! Такого я не забуду и не прощу себе еще долго!

Мелкие посторонние элементики (не буду приводить их исконно русского названия), являющиеся порождением удара по голове, перестали наконец мельтешить у меня перед глазами. Я кое-как села и осмотрелась. Кругом по-прежнему тихо, влажно и омерзительно. Возле стенки пакет с деньгами валяется. Значит, сейчас Керя вернется свое подлое дело доделывать. Не за складным ли ножичком побежал, сволочь? Вновь опрокинувшись на спину, я, извиваясь по-змеиному и отталкиваясь подошвами кроссовок, подползла к стене. Осмотрев ее, я обнаружила, что торчащих гвоздей в ней было достаточно, и добрая половина из них вполне подходила для моих целей. Я принялась экспериментировать, и получилось обнадеживающе. Освобождение стало бы возможным, задержись Кирилл хотя бы на несколько минут. Но он не задержался.

Черт бы побрал его, старого козла! Явился! И не один, а в компании своей дворняжки размером с теленка.

«Нет, Керя, уж лучше резать по кусочку, чем откусывать!» — едва не крикнула я при виде пса.

Кирилл вел собаку, намотав цепь на руку, и она ластилась к нему не переставая. Когда они приблизились настолько, что пес учуял среди царившего здесь зловония мой запах, он рванулся в мою сторону и залаял с обычной своей свирепостью. Рука Кирилла дернулась. Сумка, висевшая на плече, съехала и чуть не угодила в ведро с водой, которое он нес в другой руке. Вода плеснула ему на штанину.

Кирилл гаркнул на собаку. Та притихла.

— Тань, ты живая? — добродушно спросил старик, обматывая цепь вокруг торчащего из земли куска трубы, и мне стало страшно от этого добродушия. Ведро он переставил подальше от собаки и бросил рядом с ним сумку.

— Ты уж извини меня, пришлось!.. — проговорил он, направляясь ко мне, и его голос прозвучал торжествующе. Победил, мол, я тебя, «Маша» липовая!

Я молча ждала, что будет дальше. Не дойдя до меня нескольких метров, он нагнулся и поднял с земли злосчастный пакет. Осмотрев его со всех сторон, удовлетворенно хмыкнул и аккуратно положил в сумку.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, наблюдая, как он по очереди вынимает из сумки какие-то тряпки, застиранный синий халат, резиновые перчатки и — о боже! — большой складной нож.

— Вот теперь ты меня боишься! — ухмыльнулся он.

Я не стала ему возражать, промолчала.

— Придется мне, Таня, благодаря твоим стараниям, как говорится, на дно лечь, затаиться на время. Может, даже в другой город уеду. А как это нехорошо, в моем-то возрасте! А все оттого, что не верю я ни тебе, ни Катьке, что оставите вы меня в покое, даже если отдам я вам все — и деньги, и «капли Христовы», и последнюю рубашку с тела. Ну что ж, корову, которая доится, надо доить. А которая не доится, надо раздаивать. Вот вы меня и раздаиваете. Ни хрена у вас не выйдет, ничего вы не получите! А где Ивана спрятала, ты мне лучше сразу скажи, а то примусь я за тебя по-другому. Вот только с собачкой управлюсь.

Он облачился в халат и, раскрыв нож, всадил его в деревянный столб. Подойдя к собаке, он рванул цепь, затянув так, что собачья голова оказалась прижатой к земле. Пес громко взвизгнул и затих. Кирилл почесал его за ухом и закрепил цепь потуже.

— Я не шучу, Таня, говори. Сейчас я пока что в сомнении, как с тобой поступить, а вот когда изуродую тебя до неузнаваемости, тут уж никуда не денешься…

Опасность оказалась настолько реальной, что с пассивным поведением пора было заканчивать.

— Скажу, Кирилл, — согласилась я, стараясь говорить как можно беззаботней. — Обязательно скажу, хотя и не надеюсь, что моя покладистость тебя разжалобит.

— Ха! Покладистость! Под ножом-то!

«Прикинься овцой, Танька, — приказала я себе. — Сделай вид, что веришь в то, что он оставит тебя в живых!»

— Иван сейчас у рокеров, — «отдала» я секрет, повысив голос. — У Екатерины Лозовой твой Иван. В целости и сохранности, дожидается меня и денег.

— Вот и ладненько! — обрадовался Керя, гладя повизгивающего пса. — Сейчас я с собачкой управлюсь, и ты расскажешь, как туда добраться. Машинка-то твоя где?

— Керя! — Я улыбнулась его глупости. — Их там четверо вокруг Ваньки сидит. Куда ты ехать собрался?

— А у меня пистолетик есть, — глянул он на меня хитрыми глазками. — С «волыной» — то оно, Тань, надежно.

— Старый, смотри на вещи реально, — фыркнула я в ответ. — Для того чтобы перешлепать из пистолета четверых решительных и не склонных к панике людей, мало быть ворошиловским стрелком, надо еще и поддержкой чьей-то заручиться. Ну где тебе, старому, с ними справиться! Если не зацепишь никого, надают они тебе по черепу и все обо мне выспросят. А если, не дай бог, положишь кого, утопят вас с Ванькой в Волге.

Керя засопел и от злости сжал в кулаке собачье ухо. Пес завизжал жалобно и пронзительно, прося пощады у своего хозяина. Будто в досаде на его жалобу, Кирилл подобрал с земли глиняный ком и, взвесив его на руке, с размаху шарахнул им собаку по голове. Глиняные обломки разлетелись в разные стороны.

Пес растянулся у ног хозяина и громко и часто задышал. Настолько громко, что мне даже издалека хорошо был слышен каждый его вздох. Кирилл поднял ком больше прежнего и опять обрушил его на голову несчастного животного. Пес затих. Керя взял резиновые перчатки и, натянув их с неприятным треском, выдернул из столба нож.

Я мгновенно догадалась, что должно сейчас произойти, и зажмурилась, не желая на это смотреть. Память предательски развернула перед глазами яркую, как наяву, картину: кровать, а на ней собака с вывернутыми окровавленными внутренностями. Я попыталась отвлечься и представить себе что-нибудь нейтральное, но мне не удалось — звуки происходящего возвращали меня к этому отвратительному зрелищу. Хрипы, шорохи, судорожные поскребывания собачьих когтей и шлепки ладоней по чему-то мокрому… А немного погодя нос уловил новый оттенок в здешнем, ставшем уже привычным зловонии — запах крови…