Побежала коза в огород - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Кондрашова cтр.№ 15

— Лягу на амбразуру! — поклялся он, потому что знал: случись у него что-нибудь личное, я тоже лягу…

Но шутки шутками, а на Галке лица не было, потому я потащила ее в кафе напротив. Во-первых, я сама не успела пообедать, а во-вторых, за горячим чебуреком да за стаканчиком томатного сока беседа обычно протекает оживленнее, чем на сухой рот.

Однако моя сестренка ничего есть не стала.

— Что ты, Ленчик, мне кусок в горло не полезет.

Тогда я взяла себе порцию пельменей — почему-то они назывались домашние, как будто кто-нибудь дома мог делать такую ерунду. Это как раз для нас, тех, кого, как волка, ноги кормят и у кого желудки луженые. Так что я ела как домашние пельмени и слушала горькое повествование Гали.

Выслушав ее короткий рассказ, в основном пересказ ее разговора с некоей шустрой Раей, я все поняла. О чем тут долго говорить?

— Ты очень расстроена?

Наверное, я задала глупый вопрос. На него сестра и ответила так же:

— Не знаю… Нет, правда, в голове гудит, как в трансформаторной будке, и ни одной умной мысли. Вот решила пока у тебя пожить. Пустишь?

— О чем разговор, конечно!.. Ты думаешь, он тебя не найдет?

— Возможно, он и не будет искать, — задумчиво проговорила Галя. — Ему так легче: не выяснять отношений. Да он просто перешагнет через меня и пойдет дальше. Знаешь, сколько у него таких Галек?

— И что ты собралась делать?

Я не случайно задала этот вопрос, потому что, несмотря на лихорадочность Галиного рассказа, создавалось впечатление, что свою дальнейшую линию поведения она не очень продумала и сейчас по ходу дела выпаливает первое, что приходит на ум.

Почему она убежала? Боится, что при личной встрече с ним не выстоит? Боится, что, глядя ей в глаза невинным взглядом, он станет городить всякую чепуху в свое оправдание, а ей придется делать вид, что она ему верит. Моя добрая честная девочка!

В прошлый свой приход ко мне она говорила о своей любви и о том, что пропала и ничего с этим не поделаешь… Словом, я ощутила самую настоящую тревогу. У сестренки беда: безответная любовь. Как тут помочь?

Сидит сейчас напротив меня, смотрит с лихорадочной надеждой во взгляде, как будто я тут же возьмусь поддакивать ее поспешному решению — надо же, пожить у меня! Как будто ее нельзя вычислить или найти.

— Хочешь, я разыщу его и поговорю? — предложила я.

Галя с недоумением взглянула на меня. У нас так бывает. Я, к сожалению, не всегда ее понимаю.

— Ты что, Ленчик, о чем тут можно говорить?!

— А что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы мужчина, который признается мне в любви, на самом деле меня бы любил. И если он живет со мной, то потому, что уже сделал свой выбор, а не потому, что я у него нечто вроде аэродрома подскока. Заправился и дальше полетел!

Наивная девочка. Судя по всему, этот прожженный женолюб — как говорят сами мужики, ходок — может пообещать все, что угодно, чтобы, едва уйдя за угол, позабыть о своем обещании. Верность — это слово не для таких, как он.

Однако как Галочка выражает свои мысли! Надо сказать, что мне приходится иметь дело с ее сверстниками, и большинство из них изъясняется на манер Эллочки-людоедки, обходясь минимумом слов. Между прочим, я почувствовала некоторую гордость. Кто, как не я, приучил ее к чтению? Кто вообще научил ее читать, а потом играл во всякие игры, заставляя правильно высказывать свои мысли или описывать тот или иной предмет, употребляя не просто одни и те же слова, а непременно синонимы…

Но что это я вдруг расхвасталась?

— Вот, возьми ключ от квартиры, поезжай и ляг поспи, — сказала я, — а то у тебя круги под глазами, будто ты неделю не спала!

Галя закивала, совсем как маленькая.

— Возьми у меня в спальне, на тумбочке возле кровати, снотворное, прими таблеточку, а то ведь не заснешь.

Опять кивок, но уже на ходу. Галя пошла прочь как сомнамбула, машинально сжимая в руке ключ от моей квартиры. У нее свой диванчик в комнате Тошки, где она порой спит, когда остается у нас ночевать. Я ей на такой случай и ночную рубашку купила. Уютная, как говорит Галя.

Кажется, у нас с ней одновременно началась черная полоса. У меня самой было не все ладно. С мужем происходило что-то непонятное, на работе тоже.

Я попыталась сказать главному, что у меня ничего не получается с тем самым дорогостоящим интервью, но он меня даже слушать не захотел.

— Что хочешь делай, а чтобы статья была!

Я поняла, что объяснять ему что-то бесполезно. Представляю, если бы я вдруг сказала, что для этого мне пришлось бы с Забалуевым переспать, а ему, то есть редактору, должно быть известно: я замужняя женщина. Он не моргнув глазом ответил бы что-нибудь вроде: «У тебя там счетчик стоит, что ли?»

Так он представляет себе профессионала, который ради своей работы идет на все. А к женщинам у него отношение, мягко говоря, странное. Озвучь я подобные слова на высоком уровне, мне бы, наверное, не поверили. Газета муниципальная. Иными словами, государственная. А государственный чиновник не может исповедовать такую низменную философию…

Вообще-то открытым текстом Забалуев мне ничего такого не предлагал. Это у меня уже моя журналистская фантазия разыгралась. Просто в парке со мной он не захотел гулять. Мы сразу пошли в кафе, но там оказалось много народу, и серьезно поговорить не было никакой возможности.

— Может, у вас в офисе есть комната отдыха? — спросила я не подумав.

То есть я считала, что это должна быть самая обычная комната, отделенная от остального офиса крепкой стеной и плотной дверью, так чтобы никто нам не мешал.

А у них, как я поняла, комнатой отдыха пользовались совсем по другому назначению. Иначе почему у него так блудливо заблестели глазки?

Если бы мне надо было написать обыкновенное интервью, можно было бы и посидеть в его кабинете, пусть бы там трезвонили телефоны и кто-то постоянно пытался прорваться к Забалуеву на прием.

Но для очерка мне требовалась более задушевная обстановка, так чтобы ниточка нашего разговора постоянно не прерывалась.

Вообще-то я привыкла, что мужчины, с которыми мне по работе приходилось сталкиваться, предлагали мне именно неформальные отношения, но отчего-то у Забалуева это получалось совсем по-другому, и это меня нервировало. У нас не Запад, и мы не боимся обвинений по статье о сексуальных домогательствах. Женщины понимают, что в таких случаях они могут лишь надеяться на свои хрупкие силы.

Но даже не в этом дело. При общении с Забалуевым я почувствовала тревогу.

Иными словами, мне пришлось бы признаваться самой себе, чем меня так тревожил Юрий Иннокентьевич, я бы рассказала, что впервые почувствовала, как мощная волна обаяния мужчины тянет меня в свой водоворот. То есть в какой-то момент мне хотелось забыть, что я замужняя женщина. Я откровенно испугалась положения, при котором я не чувствовала уверенности в своих силах. И в то, что смогу дать ему достойный отпор.