Все продается и покупается - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 22

Я глянула на Сергея Ивановича, представленного мне таким необычным образом, и удивилась тому, как он изменился, пока я читала записку. Он сидел на топчане, сгорбившись, опустив голову, засунув ладони под бедра. Куда пропал голодный блеск в его глазах! Поглядывал на меня он теперь украдкой, с интересом и опасением. Все понятно. Записка наверняка изучена им вдоль и поперек.

Я молча протянула ему визитку. Он затолкал ее за пазуху и тут же проверил, попала ли она в предназначавшееся ей место.

– Вы читали? – тряхнула я листком.

– Что вы, как можно! – запротестовал было Сергей Иванович, но тут же сник и признался: – Конечно. Она же не запечатана.

Я пробежала глазами последнюю фразу: «Очень надеюсь, что твои поиски привели тебя на псарню».

Каков намек? А? Спасибо! Очень жаль, Аркадий, но на псарню привели меня не поиски Иллариона, а взятое на душу обязательство исполнить бандитское поручение. Этой фразой ты уже помогаешь мне, и помогаешь существенно. Интересно, как понял ее этот Сергей Иванович? И с должным ли вывертом понял он слово «сыщик»?

– И какого мнения вы, Сергей Иванович, по существу вопроса?

Я нарочно выразилась стилем милицейского протокола, чтобы посмотреть на реакцию «бичующего элемента».

– А что?

Его свято-простецкий вид не оставлял надежд на диалог, если продолжу в том же духе. Надо проще, но с напором...

– Записка писалась при вас?

– Да.

– Когда? В какое время это было?

– Вчера, поздно...

– Кто еще при этом присутствовал?

– Никого.

– В каком состоянии был Трегубов?

– Злой был, как всегда.

– Что говорил?

– Только то, что передать, мол, надо Татьяне Ивановой, когда она приедет, и узнать ее телефон.

– Еще?

– И ни слова об этом Стихарю.

– Стоп!

Поток вопросов ошеломил его, но отвечал Сергей Иванович связно, хоть и со страхом. Чего он боится? А может быть, кого?

– Почему Стихарю нельзя знать об этом?

Я даже присела рядом с ним на топчан, не побрезговав, хотя исходивший от него запах псины в комнате чувствовался намного сильнее, чем на воздухе. Он подвинулся и встал бы, не придержи я его за рукав телогрейки.

– Потому что Женечка обязательно доложит обо всем Генералу.

«Стоп! – скомандовала я уже себе самой. – Не вожделенная ли это „крыша“ засветилась генеральскими звездами?»

– Вы, Сергей Иванович, как к Трегубову относитесь? Только откровенно!

– Зачем вам? – мягко и с прежней робостью возмутился он. – Записку я передал, вашу визитку или номер телефона с нее передам тоже. А больше я ни при чем. Своя рубашка, знаете ли, ближе к телу.

Он тряхнул за полы телогрейку, встал, зашаркал валенками к телевизору и выдернул шнур из розетки.

– Трегубов просит в записке о помощи, вы же читали. Я хочу ему помочь, но не все знаю об обстоятельствах дела.

– А я тем более.

– Ой ли? – Я посмотрела так, что он поежился. – Тогда давайте о людях.

– Ну-у! – сразу как-то поскучнел он.

– Только о тех, кто вам известен, – поспешила я с разъяснением, чтобы не услышать отказа. – Начнем со Стихаря. Стихарь не является работником псарни. Так?

Возражений не последовало.

– Значит, он не подчиненный Аркадия Трегубова?

– Подчиненный? Вы что! – возмутился бич, но я не дала ему высказаться.

– Стихарь, Женечка, как вы его назвали, он человек Генерала?

– Ну разумеется!

– Как и Аркадий?

– Несомненно! Позвольте, а какое это имеет отношение?..

– А Илларион Борисов – ваш сосед? – продолжала я. Бич от неожиданности дернул головой, как от пощечины. – Из той же генеральской компании? Он тоже человек Генерала?

– Вот этого я не знаю. Какое мне дело до какого-то Борисова? И до Генерала тоже.

Кожа рыжих бледная от природы, и Сергей Иванович не являлся в этом отношении исключением. Но теперь его лицо приняло трупный, синюшный оттенок, потому что побледнело так, что больше некуда. Сверх всякой меры побледнел Сергей Иванович, всхлипнул на вдохе и оперся о стол обеими руками. Это называется перепугаться до дурноты.

Общеизвестно, что даже небольшая, трусливая собачонка, загнанная побоями в угол, с отчаянья способна пустить в ход зубы. Что мне здесь, мордобой, что ли, устраивать? Я не против такого метода получения информации и, грешным делом, прибегала к нему не раз, но сейчас время для этого еще не приспело. Потому что даже страх этого человека мне пока не понятен.

Бич отгородился от меня столом и смотрел широко открытыми глазами. А когда я встала и шагнула к нему, то открыл непроизвольно и рот. То ли это был нервный тик, то ли подступившие рыдания, но у него мелко задрожала губа. Я протянула ему сигарету и посоветовала:

– Успокойтесь.

– А чего мне?.. – проговорил он скороговоркой, криво улыбнулся и дернул плечом. – Это не мое дело, не мое, нет!

– Успокойтесь, – повторила я и улыбнулась устало и многозначительно. – Еще два вопроса, и все. Больше мучить вас не буду. Как найти Стихаря?

Ноги его ослабли, и на стул он не сел, а плюхнулся. Я чиркнула и поднесла ему зажигалку. Бич жадно затянулся и выпустил дым по поверхности стола в мою сторону. В его лысине отражалась лампочка.

– Я маленький человек, откуда мне знать адреса людей, раскатывающих на иномарках? – Его язык даже страх не берет, надо же! – Он приезжает сюда, когда ему надо.

– Номер здешнего телефона. Подскажите!

Он назвал, а я записала цифры на листочке Аркадия, убрала его во внутренний карман плаща и тут же проверила – не положила ли мимо. Все было в порядке.

– И ни слова Стихарю, запомните? Ни о записке, ни о визитке, ни о моем посещении он знать не должен.

– Ла-адно! – тихим голосом протянул бич и едва заметно, криво усмехнулся, так и не подняв головы.

Не понравилась мне его улыбка.

Стихарь и Генерал – еще два персонажа появились на сцене в разыгрывающейся передо мной комедии. И оба – благодаря Сергею Ивановичу. И с обоими мне предстоит познакомиться ближе. Устроит ли мне это Аркадий?

Задавшись таким вопросом и выйдя из комнаты в помещение гаража, я свернула не туда, куда надо, и в полутьме очутившись перед дверью, совсем не той, через которую сюда попала, толкнула ее и вышла на улицу. Хоть и ослепла я на несколько секунд от ударившего в глаза дневного света, но поняла сразу, что сунулась, куда меня не приглашали. Короткий, нечеловеческий всхрап и раздавшийся вслед за ним низкий, грозный рык заставили меня вовсю раскрыть глаза и срочно прозреть.