Вперед и с песней - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 12

— Занято. Девушка, милая, здесь занято… — проскрипел Адам Егорович, отрываясь от газетной страницы и глядя на меня поверх очков. — Пожалуйста, если вам не очень сложно, выберите себе другой столик…

Я заметила, что глаза у Адама Егоровича опять были влажными, точнее сказать — сильно на мокром месте.

— А мне здесь нравится, где хочу, там и сижу, — сказала я развязно и уселась напротив него, положив ногу на ногу, чтобы проверить, как начнет срабатывать мой новый план. — Может, меня такие мужчинки, как ты, возбуждают?

Дело в том, что идея, которая возникла у меня в голове сразу же после выхода из унылого здания диспансера, требовала хотя бы частичного изменения внешности. Поэтому, прежде чем отправиться на условленную встречу с Адамом Егоровичем, я по дороге зашла в парикмахерскую и за какие-то сорок минут выкрасила свои волосы в жгуче-черный цвет, а также сменила макияж, нарисовав на глазах восточные стрелки и покрасив губы алой, весьма вызывающего цвета, помадой.

Бедный Адам Егорович думал, что все это время я вызнавала в диспансере какую-нибудь ценную информацию, а тем временем частный детектив Татьяна Иванова сидела в тесной парикмахерской под феном с тюрбаном на голове и поглядывала на часы.

То ли от радости, что в цирюльню наконец-то заглянул клиент, то ли с непривычки, но парикмахерша так суетилась во время работы, что из рук у нее то и дело выпадали ножницы. Плошка с разведенной краской один раз опрокинулась на пол, а потом она стала допытываться про каждую волосинку, стоит ли ее подстригать или оставить так, как было. Поэтому час, проведенный в ее обществе, оказался для меня настоящей пыткой.

Глядя на нее, я смирилась и морально подготовилась к самому худшему результату ее священнодейства. В который раз пришли мысли о том, что все же служба частного детектива и опасна, и трудна, хоть на первый взгляд особо не видна. И потому пора бы подумать о повышении ставки ежедневного гонорара.

А главное — рискованна! Ну неужто я по доброй воле когда-нибудь доверила бы свой внешний вид этой клушке? Но ничего не поделаешь — надо, а времени, чтобы ехать к своему проверенному мастеру в дорогой элитный салон, у меня сейчас было в обрез.

И вот я сидела перед своим клиентом в преображенном виде и наслаждалась тем, что он упорно меня не узнавал. Одупейло лишь растерянно хлопал глазами, не зная, как реагировать на нахальное поведение усевшейся напротив девицы. Отвык, наверное, за два года в своем каменном бункере от человеческой наглости! Нужно сделать ему на всякий случай небольшую прививочку.

— Но у меня тут назначено, — пробормотал Адам Егорович растерянно.

— А у меня тоже, может быть, назначено, а? — ответила я визгливым голосом, который научилась копировать у торговок на лотках. — А ты, мужик, дуй отсюда, пока цел! Ну-ка, шементом!

Мне было интересно, как будет вести себя Адам Егорович в ситуации, в наше время достаточно распространенной.

— Это вы… мне… мне? — даже начал заикаться от неожиданности Адам Егорович. — Да как вы… вы… вы… так можете?

— Запросто, — сказала я развязно, хотя, честно говоря, мне уже становилось немного жалко моего перепуганного и растерянного клиента.

Но такое уж это дело — профилактика. Сначала больно, сначала — ой-ой-ой, зато потом имеешь шанс не заболеть и в более серьезной ситуации за себя постоять.

Пока, правда, мой медико-профилактический труд не давал должных результатов. Адам Егорович, весь красный от гнева, дрожащими руками уже сворачивал свою садоводческую газету, бормоча себе под нос что-то обиженное и неразборчивое. Как я поняла, он на полном серьезе собрался уходить.

— Эй, Адам Егорович, куда это вы собрались? — остановила я его. — Что-то я вас за газеткой сразу не узнала. Ведь встреча-то у меня назначена — с вами! Вы случайно не забыли?

— Вы… вы… погодите? — пробормотал Адам Егорович, мигом окаменев и уставившись на меня своими застекленными глазами. — Погодите, так это вы, Танечка, или не вы?

— Да как же это не я? Я — Таня Иванова, — сказала я своему оторопевшему клиенту. — Будем знакомы еще раз. Мне просто в интересах дела пришлось немного сменить свой имидж. Вот и все. Вам как — нравится?

— Нет, — решительно замотал головой Адам Егорович. — Не нравится. Нисколько не нравится. Та девушка была лучше, нежнее, что ли, а вы какая-то… грубоватая и слишком уж черная.

— Ну ничего, как только с вашей чумой покончим, сразу же вернемся к прежней, это дело нехитрое, — заверила я Адама Егоровича.

Теперь Одупейло, глядя на меня, расстроенно щелкал языком и смешно крутил в разные стороны головой, словно все еще надеясь отыскать во мне следы прежнего облика.

— Нежность мы вернем. Но пока нам прежде всего надо найти и вернуть на место Лепесточкина. А для этого — отыскать Лилю. Хотя, вы уверены, что девушку зовут именно так? Может быть, все же — Роза? В больнице нет никакой Лилии, но есть Роза… Тоже, говорят, цветочек еще тот…

— Может, и Роза, — сразу же согласился Адам Егорович, который по-прежнему выглядел каким-то потерянным. — Я просто помню, что цветочек. Цветок в грязи… Да, вполне возможно, что имя я не запомнил. Мою девушку из лифта — помните, я рассказывал? Вот ее как раз звали Лилечкой. Как вы думаете, у нее уже есть внуки? Неужели за то время, пока я занимался бациллами, она успела стать бабушкой? Поверить невозможно.

Насколько я поняла, вынужденная вылазка в город полностью сбила моего клиента с наезженной колеи и навеяла на Адама Егоровича ностальгические воспоминания, которые порой начинают трясти человека почище любой желтой лихорадки.

Неужели он из-за этого расстроился? Или так волнуется о пропавшем товарище?

— Извините, но когда я подошла, мне показалось, что вы чем-то сильно расстроены. Вы не должны от меня ничего скрывать, мы договорились. Неужели так переживаете из-за Лепесточкина? Не горюйте слишком сильно, мы непременно его найдем… — попыталась я, насколько это возможно, ободрить этого сверхчувствительного человека со странной фамилией Одупейло.

Конечно, я-то была в курсе, что он только что вылез на землю из своей «подводной лодки» после двухлетнего перерыва, но при этом постоянно забывала, что он наверняка воспринимает окружающее, думает и чувствует совершенно иначе, чем остальные люди.

— Нет-нет, не обращайте внимания, — сказал Адам Егорович, шумно сморкаясь в платок, и я поняла, что он все же окончательно признал меня и в новом обличье. — Просто пока я ждал вас тут, за соседним столиком беседовали две женщины — тут, оказывается, в округе целый больничный городок! — которые дожидались, когда в палатах пройдет обход. Так вот, у одной из них ребеночек тяжело болеет пневмонией, и врачи пока даже не дают гарантии, что смогут мальчика спасти… А я подумал… Я подумал… Нет, впрочем, это сплошные глупости, то, что я подумал. Не слушайте меня совсем…

— Ну? И все же? — нетерпеливо переспросила я. — Что же вы подумали?

— Я подумал на минуту: а вдруг у этого ребенка… у этого мальчика вовсе не пневмония, а… легочная чума? Но врачи об этом не знают, и даже не догадываются, и потому не смогут его спасти. Вы можете себе такое представить? Ведь пока они распознают, сделают лабораторные анализы, могут заболеть и умереть уже десятки и даже сотни людей…