В розовом - читать онлайн книгу. Автор: Гас Ван Сент cтр.№ 6

Умелое телевизионное и сценическое освещение — вот что сделало Саскватч родоначальником инфорекламы. Это уж потом в игру вступил Лас-Вегас. Кроме нас, мало кто прячется от дождя в душных залах и снимает ролики. Кроме нас, мало кто сидит дома и их смотрит.

Ух ты! Только что позвонил Джек! О боже, он сказал, что придет с Мэттом на барбекю! Спайк [23] на велосипеде заехал к ним и передал, чтобы они мне позвонили (у них ведь нет телефона). Спайк легко согласился: как я понимаю, у них там куча травы, значит, есть что стрельнуть. Он это дело любит.

Меня только одно тревожит: а вдруг Мэтт завтра работает на бензоколонке? Вот облом будет! (Это словечко я от них подцепил.) С другой стороны, тогда они не устроят очередной спектакль. И не поставят меня в неловкое положение перед друзьями. Не будут говорить «типа», курить травку и целоваться без любви. Только почему-то я даже хочу оказаться в неловком положении.

Я пристрастился к ощущению неловкости, вот что! Как они, наверное, пристрастились к своей травке. Это я только что понял.

Интересно, у всех так?

Все, больше о Джеке писать нечего. Жду новых событий.

В центре города, у бара «Келли», я неожиданно встретил Мэтта.

Похоже, он потихоньку становится алкоголиком. Не будь он так молод, я был бы в этом уверен. В детстве Мэтт занимался профессиональным лыжным спортом. Интересно, бил ли его отец? Кто-то наверняка бил: уж очень он беспокойный. А если и нет, то теперь он бьет себя сам.

Мэтт говорит, что его отец пишет книгу:

— Трактат о розовом цвете. Мой предок кропает ее всю жизнь и никак не может закончить. Он вообще странный. Говорит, что это цвет отеля «Беверли-Хиллз», где он часто бывает. И цвет внутриутробный, in utero [24] .

Ему-то откуда знать? Еще не хватало, чтобы он начал рассказывать мне о своей девушке! Ненавижу подобные откровения.

— «Розовый» обозначает высшую степень красоты и совершенства, — продолжает Мэтт. — Например, «видеть в розовом свете» значит считать кого-то или что-то идеалом. Розовый оттенок со временем приобретает выцветшая кинопленка.

— Да знаю…

— Этот цвет очень любила Джуди Гарленд, это ты тоже знаешь? В розовый выкрашены стены в вытрезвителе. Сначала это успокаивает, но через восемь часов просто сходишь с ума, если не сошел раньше. — Мэтт идиотски ухмыляется.

Видно, Мэтт неплохо знаком с американскими вытрезвителями.

— А ты по вытрезвителям спец, да? — подзуживаю я, но он продолжает ухмыляться.

— Розовый цвет был символом Римской империи. Он сочетается с голубым…

Молодец, Мэтт! Вот это по-нашему!

— Это цвет силы и, типа, секса. Это цвет свиней, в которых мой батя души не чает. Представляешь, чувак? Он без них жить не может.

Значит, его отец держит свиную ферму. Этакий эксцентричный фермер-свинолюб.

— В первый раз он рассказал мне о книге за ужином в «Беверли-Хиллз»: типа, может, я сниму по ней фильм. Битый час что-то там вещал, но я только ушами хлопал. Слишком тихо говорил. — Мэтт покачал головой, словно это его расстраивает до невозможности. Странный он какой-то. Загадочный. Не пойму: правду он говорит или так, на ходу сочиняет?.. Часто люди только делают вид, что говорят серьезно.

Я спрашиваю Мэтта, нельзя ли эту книгу почитать.

— Мой отец уже давно с ней носится, но самой книги так и нет, одни разговоры.

Так что он мне мозги пудрит?

— В книге есть три необычных здания, — продолжает Мэтт. — Отель «Беверли-Хиллз», «Королевский отель» на Гавайях и дом его матери. И отели, и дом розовые… Через несколько месяцев после того разговора я нашел у него на ранчо книгу с пустыми страницами, в переплете из свиной, типа, кожи. Туда он и хотел вписать эти здания. А на книжке какой-то золотой фигней выдавлено название: «В Розовом».

Вернемся к Джеку, братья и сестры. В последнее время он пишет новый сценарий под названием «ПОДРОСТОК». О каком-то подростковом кумире. Он это тоже на ходу сочинил? Главную роль, мол, сыграет Мэтт. Но Мэтту уже за двадцать, какой из него подросток? Джек, очевидно, считает, что возраст не помеха. Говорит, что Мэтт похож на Брэда Питта. А по-моему, на Харпо Маркса. Тут мы расходимся. И все-таки Мэтту двадцать два года, с этим никто не спорит. Так как он собирается играть?

Джек возражает:

— Ты посмотри на этого чертова Люка Перри. Мужику сорок, а он играет старшеклассника!

Я и не знал! Одии-ноль. Пересматриваю свое мнение. Конечно, он прав.

Спрашиваю, не умирает ли их подростковый кумир от передозировки (я тут же вспомнил о Феликсе, и Джек, кажется, тоже).

— Нет, его просто сбивает с ног ветром.

Ха-ха-ха!.. Сбивает с ног… вот умора! Уж и не помню, когда смеялся в последний раз. Наверное, повода не было. Но Джек смотрит на меня так, словно его жалкая шуточка не заслуживает такой реакции. Ему не нужна ограниченная аудитория с примитивными вкусами. Прошу его дать почитать сценарий, но он говорит, что еще не закончил. Гм… Мои подозрения растут.

И тут Джек бормочет (думаю, специально для меня), что он низкого мнения о книгах, что это просто кучи камней, о которые спотыкаются те, кто идет по исхоженным тропам. В лучшем случае книги — сигнальные костры, привлекающие внимание путешественников [25] .

…обкурился…

— Что еще слышно? — спрашивал далекий и тихий голос Феликса сквозь треск и шипение на линии. — Что у тебя?

Мы разговаривали по телефону за несколько дней до трагедии у ночного клуба.