Карамельные сны - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 6

— Ну, судя по последним событиям, ты была бы сейчас не женой, а вдовой шофера.

— Тоже ничего хорошего, — быстро возразила Марина. — И потом, это неправда. Ведь стреляли-то в меня! Снайпер этот — он же просто промахнулся!

— Не хочу тебя огорчать, но настоящий снайпер промахивается раз в сто лет.

— Значит, вчера закончилось ровно сто лет с последнего раза!

— Ладно, допустим. Так что со Стасом — это у тебя когда возобновилось? Я не из любопытства спрашиваю, пойми, — пояснила я, заметив, как снова насупилась Марина. — Если бы ты не нанимала меня на работу, мне бы вообще не было дела до ваших отношений! А теперь, раз ты доверяешь мне свою жизнь, то я должна знать об этой жизни все! А вдруг ты не права и убийца метил именно в Стаса? Вдруг он убил из ревности?

— Ну-у-у, всякой девушке, конечно, приятно, когда ее ревнуют, — снова тряхнула кудряшками Марина. — Но все же не до такой степени! Со Стасом у нас началось снова… В общем, как только он вернулся из армии и меня встретил, так и началось. Мне просто устоять было трудно, такой мачо! Его в десантных войсках знаешь как накачали, мускулы были — во. Положит мне руку на спину, так голова кружится и все плывет… Нет, чего ни говори, а в постели он из всех самым лучшим был.

— Из всех?

— Женя, я что, похожа на монашку? Да, из всех! В конце концов, я знаю мужчин.

В этом можно было не сомневаться. Даже сейчас, одетая в грубые джинсы и ковбойку, непричесанная и неумытая, Марина была чудо как хороша. В ней непостижимым для меня образом сочетались трогательная беззащитность и кошачья грация. Если учесть, что и личико у нее было миленькое, одни только фиалковые глаза чего стоили, — ну ангел, а не девушка. Ясно было — мужчины слетались на маленькую женщину с пухлыми щеками как мухи на мед.

— Итак, вы встретились со Стасом?..

— Вот привязалась! — топнула ножкой Марина. — Ну да, снова встретились года два назад или немножко меньше, словом, я уже замужем за Максом была. Вот просто так на улице столкнулись, представляешь? Я из солярия выходила, раз в две недели езжу загорать, мне бронзовый оттенок очень идет, а Стас шел мимо, ну просто как в кино… Ну, узнали друг дуга, обнялись. Я даже расплакалась, — она улыбнулась и прикрыла глаза, пряча интимность воспоминания. — В кафе пошли. Он сначала не хотел, давай просто так, погуляем, говорит… Еле затащила. И только потом догадалась, почему он сопротивлялся: ему платить нечем было! Сам признался. И что без работы третий месяц, потому что после армии он еще служить остался, по контракту, а потом ранение в Чечне получил, и комиссовали его, и что мама больна — у него мама долго астмой болела. Смотрел на меня при этом, как… как на Мадонну! За руку взять боялся, представляешь? — а ведь хотел, я это очень хорошо видела. Ну помучила я его немножко, а сама горю вся, как вспомню, как мы с ним… — Марина запнулась и вновь подняла на меня молящие глаза. — Женя, ты не думай, что я развратная или нимфоманка какая… Просто мне опять вспомнить захотелось его, до дрожи! Даже голова закружилась!

— И вы поехали?

— Ну да, к нему. Можно было, конечно, в гостиницу, но мне захотелось к нему, как раньше. Маму его как раз в больницу увезли накануне, так что все удачно так сложилось. Вот. Ну а потом, когда все кончилось, я ему так сразу и объявила: что замужем, что многое могу себе позволить, что и ему помогу по мере возможности, но содержать его не буду. На работу устрою, говорю, Максу как раз шофер был нужен, и маме в больницу на лечение немного денег переведу. Но не более того. Никаких жиголо я никогда содержать не буду — это мой принцип.

— А он что?

— Обиделся почему-то. Лицом так потемнел. Даже не хотел, чтобы я его к мужу устраивала, но я настояла. Я всегда, если мне надо, на своем могу настоять, да… Ну вот и все, собственно! А вчера его убили.

— Все это время Стас продолжал оставаться твоим любовником?

— Да, но это не то, что ты подумала. Мы нечасто встречались. Может быть, раз в месяц, не больше. Так, молодость вспомнить.

— И всегда на его территории?

— Ну разумеется, иначе что же это были бы за воспоминания!

Аргумент был сильный. Я глянула на часы — однако мы проговорили добрый час.

— Жень, ну так что? Ты поступаешь ко мне на работу?

— Поступаю. — Я поднялась со стула и протянула ей руку. — Поступаю, но с тремя условиями.

— Зарплату я не задерживаю.

— Это прекрасно, но дело не в этом. Итак, условие первое: сейчас ты завтракаешь с нами, со мною и тетей Милой, потому что она смертельно обидится, если мы уйдем не позавтракав. И второе: за завтраком никаких разговоров об убийстве и так далее, потому что тетя Мила смертельно напугается, даже если слово «труп» будет произнесено шепотом.

— А третье условие?

— Оно такое: сразу после завтрака ты звонишь в милицию и рассказываешь им о том, что вчера произошло на квартире Стаса.

— Же-ня-а-а…

— Вынуждена настаивать на этом, и по очень простым причинам: во-первых, если в квартире убитого остались твои вещи, документы, тебя все равно очень быстро вычислят, а во-вторых, если ты скроешь от органов информацию о готовящемся или уже совершенном преступлении, неприятности будут и у меня — просто отберут лицензию. А без лицензии я не смогу быть твоим телохранителем.

— Ладно, — вздохнула Марина. — Но только, когда они все сюда понаедут и начнут меня терзать, ты будешь рядом.

— Разумеется. Теперь я буду рядом всегда.

После завтрака в тети-Милином вкусе (после которого всегда страшно подумать, что на свете существуют еще обед и ужин) Марина с выражением героической решимости на лице набрала ненавистный ей милицейский номер.

И следующие часа три мы с клиенткой провели в аду перекрестных допросов и подозрительных взглядов. Причем меня, как персону, не имеющую отношения к убийству (дело, конечно же, происходило на квартире убитого шофера), хотели сразу же выставить из комнаты, но Марина устроила настоящий скандал.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы без своего адвоката! — кричала она, сжимая мою руку. (Пожатие ее оказалось на удивление крепким и жестким.) — Или нет, я вообще не буду ничего рассказывать! Имею, между прочим, такое право — не свидетельствовать против самой себя! Так что встретимся в суде, и ни минутой раньше, понятно?

— Дорогая Марина Георгиевна, а ведь я легко могу вас арестовать как подозреваемую, — медовым голосом уговаривал Гонопольскую ужасно противный следователь в мятой рубашке. — Ведь нигде и никем не доказано, что это не вы стреляли в своего любовника!

— Арестуйте! — скалила на него зубы моя клиентка. — И если вы это сделаете, то не услышите от меня ни одного слова до самого суда, а пресса поднимет такой скандал, после которого вам вряд ли удастся удержаться на рабочем месте!

— Ну почему же, Марина Георгиевна, милая…