Профессиональная интуиция - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 30

— Тогда рассказывай, что тут у вас происходит.

Доктор оказался исключительно ценным источником информации. Опасливо косясь то на пистолет, то на платок, прикрывавший нижнюю часть моего лица (вязаная шапочка была низко надвинута на лоб, так что видны оставались только глаза), он принялся рассказывать.

По сбивчивому началу я поняла, что к команде Горшенина он примкнул года два назад, привлеченный идеей о превращении России в справедливое государство. И между ним и Горшениным практически не возникало разногласий вплоть до момента, когда в «лагерь» (на базу, как выражался Гвоздев) не были привезены первые подшефные подростки.

Уже до этого к Гвоздеву «от Игоря Викторовича» нередко попадали пациенты с травмами различной степени тяжести, ожогами, ножевыми и даже огнестрельными ранениями. Но Горшенину легко удавалось держать доктора на коротком поводке, периодически беседуя с ним на политические и экономические темы, а также вообще «за жизнь». Объяснения же происхождения ран и травм «личного состава» давались самые простые, нередко абсурдные, даже при первом рассмотрении. Как правило, все списывалось на несчастные случаи во время практических занятий в тире, спортзале и на «тропе разведчика».

То, что в центре имелась своя «тропа разведчика», меня не очень удивило. Особенно после того, как Гвоздев вкратце перечислил виды и примерное количество оружия, а также спецтехники, которыми располагал центр.

Гораздо удивительнее было то, что в течение нескольких месяцев Гвоздев, фанатично преданный своим идеалам переустройства России, слепо верил каждому слову Горшенина и практически ничего не знал о действительном положении дел. Но так было в тот период, когда центр еще только создавался, а база принадлежала военным.

Но вот при посредничестве влиятельных друзей и единомышленников Горшенин получил право брать на поруки подростков, стоящих на учете в «детской комнате» милиции, а также мальчишек, впервые совершивших мелкие преступления и незначительные правонарушения, за которые они имели шанс отделаться условным сроком.

Вскоре в «лагерь» поступили первые «воспитанники». А уже через неделю в лазарет попал подросток, всю спину и зад которого украшали глубокие кровоточащие полосы.

С этого момента для доктора все пошло кувырком. Теперь о единодушии между Горшениным и идеалистом-»народовольцем» Гвоздевым не могло быть и речи. Но разрывать отношения или уходить из центра Гвоздев пока не помышлял, искренне считая, что «лидер освободительного движения» попросту временно заблуждается в отношении выбранных методов воспитания молодой смены.

Но Горшенин ни в чем не заблуждался. По его мнению, крепких духом и телом мужчин из хулиганистых «юных отбросов общества», как он «ласково» называл только что прибывших, можно было сделать только одним способом — жесткой дисциплиной в сочетании с тщательно продуманной программой подготовки.

— Подготовки к чему? — спросила я.

Лицо Гвоздева мрачно искривилось. Отвечать на конкретные вопросы ему не очень нравилось. Я, как бы между прочим, шевельнула пистолетом. Доктор обреченно вздохнул.

— Горшенин по-своему представляет себе путь переустройства нашего общества. Он понимает, что, двигаясь путем, которым обычно приходят во власть политические деятели, скорее всего ничего не добьется. То есть он может достигнуть каких-то вершин, занять определенное положение в обществе. Но установить в стране порядок, вернуть России былое величие все равно не сможет. Слишком многие этот порядок не захотят принять. В этом я с ним полностью согласен. Но я всегда считал, что начать нужно с того, чтобы изменить отношение людей к своей стране, сформировать новую систему ценностей. Горшенин же считает, что это невозможно. Какого-то конкретного человека изменить можно, но далеко не каждого. Всех людей он поделил на четыре части. Во-первых, единомышленники и те, кто может ими стать, — они должны быть объединены в «ударную» силу, армию. Затем те, кого можно заставить, силой или хитростью, идти на сотрудничество. Третья часть — это те, которые встают поперек дороги, воруют, устраивают в стране беспредел, они подлежат уничтожению. Ну и четвертая часть — быдло, которое пойдет за теми, у кого есть сила и власть. А подростки — они еще ни к какой категории не относятся, из них можно вылепить все, что хочешь. Вот он и… лепит. Я даже не знаю, когда он начал так думать. Может, всегда таким был, только я не замечал.

— Как Горшенин собирается поступить с вами?

— Думаю, так же, как и с остальными. Я ведь перешел для него из категории единомышленников в категорию врагов.

— И что?

— Что — что? — обозлился Гвоздев. — Устранение с конфискацией личного имущества в пользу центра. Доверенность на продажу квартиры я уже подписал. Продадут и оформят как благотворительный взнос.

Так вот каким образом центр получает «спонсорскую помощь»! Но этого ведь все равно мало, не каждый же день бывшие сотрудники жертвуют свое имущество в пользу центра… Значит, должны быть и другие источники дохода.

Сказав «а», доктор довольно быстро произнес «б». И так далее по алфавиту.

Как только он окончательно уяснил, что понятия не имеет, чем в действительности занимается центр во главе с Горшениным, доктор попытался тут же расставить точки над «i» и выяснить с шефом отношения. Игорь Викторович охотно пошел навстречу и рассказал без утайки все, что до сих пор проходило мимо Гвоздева. При этом, как истинный джентльмен, он, правда, не забыл вскользь напомнить, что «кто не с нами, тот поперек дороги». Третьего варианта для доктора не осталось, ведь он знал слишком многое, чтобы быть просто отпущенным на все четыре стороны.

Вот тут-то и наступило прозрение. Оказалось, что «личная армия» Горшенина выполняет различные заказы «заинтересованных лиц», начиная от помощи в банальных разборках и заканчивая заказными убийствами. Сначала этим занимались только взрослые представители «движения». Но вскоре начали привлекать и подростков из числа тех, что перестали быть «юными отбросами» и перешли в категорию «солдатиков».

«Солдатиков», кстати, плетками уже не наказывали. Но право стать «солдатиком» надо было заслужить прилежанием в учебе и полным повиновением старшим.

Власти города и области смотрели на деятельность центра сквозь пальцы, всячески прикрывали его и стремились пресечь на корню любые слухи, которые могли бы негативно отразиться на самом «Витязе» и всех, кто имел к нему прямое или косвенное отношение. А по всему выходило, что так или иначе отношение к центру имели едва ли не все влиятельные люди города. Судьба каждого из них решалась на общем «военном» совете. Чтобы привлечь человека на свою сторону, включить его в организацию или склонить к сотрудничеству, использовались любые методы, в том числе шантаж, угроза… В общем, понятно.

Большинство людей, входивших в организацию, но не являвшихся официальными сотрудниками центра, Гвоздев не знал ни по фамилии, ни даже в лицо. Зато ему было точно известно, что свои люди имелись у Горшенина практически везде — начиная с районной администрации и заканчивая Управлением Федеральной службы безопасности по Волгоградской области. Поэтому и компромата на каждый интересный для «сподвижников» объект у Горшенина было предостаточно.