Танец обожженной души - читать онлайн книгу. Автор: Мира Тагирова cтр.№ 13

– Милый, понимаешь, здесь так загружают. Но говорят, что через месяц меня смогут отпустить домой на недельку, так что жди, – пообещала Надя.

Сергей решил сделать ей предложение: купил кольцо и продумал свидание. С нетерпением ожидая приезда любимой, он блаженно представлял ее счастливое и удивленное личико при виде бархатной коробочки с колечком внутри. Мечтал о рождении сына, о тех днях, когда малыш пойдет в школу. Но по истечении месяца от Нади пришло сообщение: «Сережка, прости меня. Так получилось, что я встретила другого. Его зовут Рудольф. Это мой пациент. Так что извини, родной. Извини меня. Но это жизнь, понимаешь? Я люблю его. Не пиши мне больше: через месяц я выхожу замуж».

Она предательски воткнула нож прямо ему в сердце, дав понять, что Сергей ей больше не нужен. Как бездушная вещь, как что-то лишнее в ее жизни, не испытывающее чувств и боли. Тогда, не считая детства, он в первый раз заплакал, теряя веру в людей и в искренность человеческих чувств.

– Нет. Нет! Ты не могла так поступить, – бормотал он, как сумасшедший.

– Ты же сказала… Сказала, что любишь меня! Как противно! Дрянь! Сука! А я дурак! – он вскочил и задвигался по комнате взад и вперед. – Предложение? Да, нужно оно ей! И как я не догадался сразу?! Времени у нее не хватает?! Твою мать! А имя! Зачем мне его долбанное имя?!

Тот тяжелый момент Сергей переживал один, не подпуская к себе никого.

И только бутылка с алкоголем составляла ему компанию, позволяя выговориться, не стесняясь своего собеседника. Иногда звонили друзья и говорили то, что обычно говорят в таких ситуациях: «Да она не стоит того; шлюха последняя; тебе надо расслабиться и отвлечься…». Но давать советы всегда легко, а вот следовать им сложнее.

Из милой улыбчивой феи, когда-то придававшей молодому человеку силы, любовь превратилась в злую беспощадную ведьму, которая, сбив его в полете, оторвала крылья и оставила истекать кровью. В начале, он ненавидел Надю. Избавился от всего, что могло напоминать об этой девушке, оставив только брелок в виде сердечка с надписью «Я люблю тебя». Рука не поднялась его выбросить.

Прошло полгода. Сергей, конечно же, не забыл ее. Боль пряталась в уголках его души, но вспоминать прошлое стало намного легче. Он даже покаялся, что выбросил все Надины вещи. А спустя полтора года молодой человек встретил их общую знакомую, которая рассказала о том, что Надя вышла замуж за того самого Рудольфа, и что у них родился сын – Альберт. А карьеру пришлось бросить ради семьи. Эта новость не обрадовала его, но, по крайней мере, хоть кто-то из них был счастлив.

Сергей вновь вернулся в реальность, вздохнул и, сделав несколько глотков, поморщился. От воспоминаний и выпитого спиртного старая душевная рана открылась и вновь закровоточила. Он посмотрел на довольного щенка, который медленно побрел в сторону комнаты, наполнил полупустой стакан виски и попытался встать на ноги. Ему это удалось, но состояние опьянения было достигнуто. Войдя в комнату, увидел, как «хвостатый гость» истязает ту самую книгу, которую он нашел в кафе.

Сергей подбежал и попытался аккуратно вытащить ее из пасти маленького монстра. Книга была спасена, не считая одного выпавшего листа.

– Это нельзя грызть, это можно только читать, – пригрозил он пальцем.

Щенок смотрел на него с непонимающим видом. Сергей внимательно разглядел вырванную страницу и прочел: «Неистовый Тибальт вбежал со шпагой и ею стал махать над головой».

– М-м… точно! Назову тебя Тибальт! – с детской улыбкой воскликнул Сергей.

Взгляд скользнул по пылившейся в углу гитаре, и через какое-то время взял ее в руки. Пальцы провели по изящным изгибам инструмента с такой лаской, точно касались в этот момент нежного и чувственного женского тела. Гитара принадлежала брату, который в теплые летние вечера любил созывать звучной музыкой ребят в их дворе. Вот так просто, не стесняясь, Миша усаживался на скамейку и начинал петь какую-нибудь популярную песню, виртуозно перебирая серебряные струны.

Сергей же не любил шумные компании и примерно посещал музыкальную школу. Он закрывался у себя в комнате, представляя, будто это концертный зал, а бездушные вещи – воображаемые зрители. И тогда начинал свое выступление. Нежные детские пальчики с любовью и лаской касались тонких струн меланхоличной скрипки, позволяя себе легко и свободно рассекать воздух услужливым смычком. Но однажды, вернувшись домой после поражения на конкурсе талантов, он поставил перед зеркалом табуреточку, встал на нее и с возбужденной злостью в сердце принялся виртуозно играть измученное им музыкальное произведение. Истерзанная грубым обращением, скрипка не выдержала натиска и в отместку наградила его шрамом, который остался от лопнувшей струны. С тех пор Сергей больше не играл на этом инструменте. Хотя иногда доставал его из чехольчика, рассматривал, нежно трогая гладкое лакированное покрытие, но затем вновь убирал, пряча в темную часть шкафа, словно тайну, о которой никто не должен знать.

Взяв первый аккорд, он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и запел: «У каждого из нас на свете есть места, куда приходим мы на миг уединиться, где память, как строка почтового листа, нам сердце исцелит, когда оно томится…». В сердце засвербело, а память вновь открыла дверь в прошлое, которое побудило опустошить за вечер бутылку с виски и взяться за вторую.

На следующий день картина повторилась. Да и запасы алкоголя говорили о том, что их хватит еще дня на три. Бывший бармен, как ни как.

Сергей был очень рад, что в это момент он не один, а со своим новым другом. Ему было важно знать, что его разговоры кто-то слушает и, возможно, даже понимает.

– Знаешь, Тибальт. А ведь жизнь так мимолетна, – пробормотал он пьяным голосом. – Я даже не заметил, как повзрослел, как закрутился в буднях блеклых дней без любимых игрушек, мультиков и разноцветных карандашей. А ведь в детстве все казалось таким ярким, волшебным, и каждый поход, который начинался за дверью моего дома, был маленьким приключением. А теперь… – он бросил взгляд в окно. – Теперь я знаю, что быть самостоятельным не так-то просто.

На третий день Сергей разбил зеркало, случайно порезавшись его осколком и испачкав при этом кровью кресло. Тибальт с жалостью наблюдал за ним, а потом принялся лизать руки.

– Дружи-и-и-ще, – протянул Сергей. – Только собаки способны служить верой и правдой за еду.

Философские суждения посетили его на четвертый день. Он дал себе звание одинокого волка. Ни друзей, ни любви, ни отца, которого он обожал и почитал в детстве.

Ненависть к людям подросла.

– Люди – звери, понимаешь, Тиба, каждый сам за себя, не верь им дружище, никогда не верь, предадут паскуды, – убеждал он собачонка. – Сегодня друг, а завтра враг, и это ирония жизни. А знаешь, кто говорит, что жизнь сложная, что во всем виновата только она? Слабаки! Не жизнь такая, понимаешь?! Это мы, люди, такие, сами все усложняем, друг другу палки в колеса ставим, бываем несправедливы, но замечаем эту несправедливость только тогда, когда она касается нас. Эгоисты! А жизнь проста и прозрачна, как свежий воздух в девственном лесу. Знаешь, как поется в песне Талькова… И он запел: