Наследница дворянского гнезда - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 15

Мне показалось, что до появления Ирины Волковой она сама имела виды на Лепнина, уж больно темнели ее глаза, когда она говорила о вдове Матвея Васильевича. По ее рассказу я поняла, что Ирина за словом в карман не лезла, на провокации тети Нади не поддавалась и даже позволяла себе, несмотря на террор соседки, сидеть на частной лавочке перед подъездом.

– Меня все тут уважают, – жаловалась хозяйка квартиры, – только эта совсем почтения не проявляла. Даже и поздоровается, а в глазах всегда – ни заинтересованности, ни участия.

По ее словам, Ирина вышла замуж лишь только ради квартиры и то потому, что молодожен не должен был пережить ее. Только ждать она и не собиралась.

– Ты не слушай, что болтают. Я хорошо Матвея Васильевича знала, крепкий человек, без всяких там истерик и переживаний. Он жизнью доволен был, поэтому и самоубиваться не думал. Это она, змеюка, на тот свет его отправила, поверь моему слову.

Как оказалось, в больницу Лепнин попал в результате отравления бытовым газом. Вечером Ирина уехала в командировку, а ночью сосед возвращался со смены и почувствовал в подъезде едкий запах газа. У тети Нади был запасной ключ еще с холостяцких времен Лепнина, поэтому обошлось без вызова спасателей и взламывания двери. Матвей Васильевич был без сознания, но врачи прибывшей «Скорой» быстро привели его в чувство, и спустя пару дней его состояние уже не внушало опасений.

– И чего говорят, что он сам себя убить пытался? – негодовала тетя Надя. – Я же одна из первых в квартиру вошла. Вентили на плите закрыты были, а вот шланг, судя по всему, порезан. Если человек жизни лишить себя хочет, будет он шланг резать? А? И совпало-то как все! Она – из города, он – в упокойники. Это чтобы ее не заподозрили, специально так все подстроено.

Я вынуждена была с ней согласиться. Жену пострадавшего вызвали из командировки только спустя пару дней, в суматохе о ней как-то не сразу вспомнили, к тому времени Матвея Лепнина перевели в общую палату.

– А милиция? Неужели милиция не заинтересовалась этим делом? – возмутилась я.

– Как же, заинтересуешь их. Все списали на несчастный случай, шланг, мол, лопнул. А как он лопнет? Он в металлической оплетке и новый, пару месяцев назад установленный.

– Да, непонятно, – поддержала я, – а если и правда он сам лопнул? Значит, надо на производителя и работников коммунальной службы в суд подавать. Сейчас многие суды выигрывают, еще и деньги за моральный ущерб получают.

– Шланг ему на рынке Вовка наш покупал, он и устанавливал. Этот никогда не признается, что подхалтуривает, особенно после такого случая. Да и свидетелей нет, мне Матвей Васильевич обмолвился между делом, а в милиции ничего не сказал, Вовку пожалел. Говорит, по объявлению мастера вызывал, а объявление потерял и телефон не помнит. Вовка ведь на наших глазах рос, родители непутевые, вот и сбился парень. Матвей жалел его. А зря, я считаю. А вот Ирка приваживала. То кран у нее потечет, то полочку повесить надо, то с проводкой что случилось – на все Вовку звала.

– Так надо с этого Вовки и спрашивать, – загорелась я, – может быть, он во всем и виноват?

– Был бы виноват, газ сразу бы вытек, – не согласилась тетя Надя, – а не через два месяца. И инфаркт Матвея в больнице не просто так хватил. Это Ирка все подстроила. Вот смотри: пока она не приехала, он на поправку шел. А как только появилась, так его и прихватило. Так там и передай.

– Где «там»? – вскинулась я.

Кажется, пропалилась. Или меня приняли за следователя в гражданском, или…

– В собесе своем. Должны вы защищать беззащитных стариков или только крупку в пакетиках носить можете? За что вам деньги платят? Думаешь, для чего я все тебе в таких мелких подробностях изложила? Чтобы просто время убить? Нетушки! Чтобы вы меры приняли. А то развели тут организаций, а за простого человека и постоять некому.

Тетя Надя разразилась обвинительной тирадой, и я поняла, что визит пора заканчивать. Поблагодарила за борщ, пообещала посодействовать, раскланялась и только собралась ретироваться, как тетушка, тыча пальцем в окно, уронила:

– А вон и Вовка чешет. Тот, который Матвею Васильевичу шланг новый устанавливал. Опять пьяный, паразит такой.

Я проследила за направлением ее пальца и увидела медленно и неуверенно бредущего по тротуару парня в черной потертой кожаной куртке. Того самого, которого я так удачно огрела пластиковой бутылкой по голове в квартире Лепнина.

* * *

Сенсаций Алина из деревни не привезла, но впечатлений – больше, чем надо, если учесть, что она и так страдала повышенной эмоциональностью. Кажется, Лепнин действительно затеял грандиозный проект. Мало того что он вложил немалые деньги и серьезно взялся за восстановление зданий и окружающего ландшафта, так на манер английских лордов еще и решил превратить родовое гнездо в музейно-развлекательный комплекс.

В России только-только начали появляться места, где любознательным и склонным к экстремальному отдыху туристам позволяли окунуться в атмосферу России XIX века. Где-то гостей просто поселяли в избу, учили прясть пряжу, позволяли ухаживать за скотиной, возиться на огороде, а по вечерам разучивали старые песни, водили хороводы, отправляли в ночное. Где-то больший упор делали на развлечения. Гостей собирали и устраивали гульбище, характер которого определялся ближайшим народным праздником: днем Ивана Купалы, Масленицей, Святками.

Матвей Лепнин пошел на риск и задумал грандиозный проект. В его усадьбе должен был быть воссоздан утерянный мир времен крепостного права. В зависимости от желания гости становились барами или крепостными крестьянами и с помощью наемных актеров и специалистов в отдельных областях разыгрывали свой спектакль. Перед началом работы Лепнин, естественно, заказал маркетинговое исследование и получил ошеломляющий ответ: абсолютное большинство желающих видели себя в роли крепостных. Так как подобный отдых не был дешевым, то, скорее всего, люди обеспеченные и облеченные властью желали подобным образом отдохнуть от ответственности, необходимости принимать решения, обязанности следить за их выполнением. Каждому из нас иногда хочется, чтобы за нас думали, решали, устраивали. И сильным мира сего, наверное, тоже.

Не совсем поверив статистике, Лепнин обратился к психологам, и те подтвердили ему обоснованность выводов маркетолога. Это меняло положение. Если раньше Лепнин думал, что придется нанимать актеров и служащих на роль крестьян, то оказалось, большую часть работ смогут выполнять сами гости. Это в корне меняло дело.

Сельчане, сначала недовольно фыркавшие на заезжего предпринимателя, быстро смекнули, какую выгоду они могут поиметь от его деятельности, и приняли живейшее участие в строительстве. В селе давно царила безработица, а зарплаты доярок и механизаторов были столь смешными, что было совершенно непонятно, как вообще на эти деньги можно кормить не только себя, но и семейство. Зарплаты же сотрудников комплекса, при правильном раскладе сил, должны были в несколько раз превышать привычные сельчанам; да уже и сейчас те, кто трудился на строительстве, получали вполне приличные деньги.