Продавец грез - читать онлайн книгу. Автор: Августо Кури cтр.№ 28

Эдсон не выдержал, отвернулся и закрыл руками рот, прилагая огромные усилия, чтобы не разразиться хохотом. Вдруг одержимый поднялся и увидел отверстие в правой ушной раковине Чудотворца. В страстном порыве юноша вставил палец ему в ухо. Реакция Чудотворца была мгновенной.

— Изыди, сатана! Это тело тебе не принадлежит! — пронзительно закричал он.

Его слова удивили Соломона. Слишком велика была бестактность. Одумавшись, Чудотворец положил руки ему на голову, и стало понятно, что он в очередной раз демонстрирует свой насквозь фальшивый уход в сферу сверхъестественного. Однако сейчас он зашел слишком далеко. Ему хотелось изгнать из юноши психическое расстройство, имевшее отношение к подсознанию и к церебральному метаболизму.

Придя в замешательство, Соломон с чувством обратился к безучастным свидетелям:

— Меня уже называли безумным, психопатом, безрассудным, умалишенным, сумасшедшим, шалым, чокнутым, но одержимым бесом — впервые.

Поняв, что он нанес юноше самое страшное оскорбление, и признавшись себе, что в глубине души он не приемлет людей, чем-то отличающихся от него, а также в том, что он продавал одни кошмары, а не мечты, Эдсон посмотрел на юношу и произнес четко и внятно:

— Извините меня. Правда, извините меня. Я был крайне бестактен, несправедлив, глуп и легкомыслен. Думаю, что вы значительно сильнее меня. Вы переносите публичные издевки, в то время как я срываю аплодисменты.

Нас глубоко тронули честные и смелые слова Эдсона. Он наконец научился творить самое сложное чудо — чудо человечности. Я, как и он, никогда не просил извинений у кого бы то ни было. Мы были маленькими божками, я — в храме познания, он в храме духовности. Мы начинали понимать, что обретаем силу, становясь слабыми.

С этого момента мы раскрепостились, представились юноше и начали переворачивать страницы его жизни. Он пытался освоить курс психиатрии, но был вынужден отказаться от этой мечты, ибо преподаватели сказали, что одержимый не может лечить душевнобольных. Он попробовал поступить на факультет права, но должен был отказаться и от этой мечты, поскольку здесь преподаватели заявили, что его, одержимого смехотворными ритуалами, не будуг серьезно воспринимать ни клиенты, ни оппоненты в судах.

На каждом из этих факультетов он не продержался больше одного семестра. Никто не хотел давать шанс человеку, который, казалось, был совершенно неспособен контролировать свои поступки. Не удалось ему и влюбиться. Никого не интересовал человек, являющийся постоянным объектом насмешек. Все его существование было сплошным исключением из правил. Вместе с тем юноша был чрезвычайно сильным человеком, как и предвидел учитель. Несмотря на все те неописуемые трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться, он не был угнетен и, уж конечно, не собирался покончить с собой, как я. Случалось ему переживать серьезные конфликты, однако, исключая моменты, когда его отвергали и он страдал от этого, Соломон научился жить, радуясь жизни и делая ее сносной. Он жил лучше нас, учеников продавца грез. Это нам нужно было покупать у него мечты, и он знал это.

Путешествие в мир этого юноши оказалось восхитительным. Выяснилось, что за изгоем, обреченным на издевательства в современном обществе, скрывается другой человек, совершенно невероятный. После этого путешествия, завершившегося открытием целого континента под названием Соломон, учитель пригласил его заняться продажей грез.

Вскоре учитель повел нас на открытое место. Это была небольшая площадка, где росло несколько деревьев, а воздух не так загрязнен. Здесь учитель заговорил о другом Соломоне, великом царе Иудейском. Отметил, что он был молод и начало его жизненного пути было прекрасным. Он не жаждал ни серебра и злата, ни политической власти; ему хотелось получить самое большое сокровище — знания. День за днем он впитывал в себя знания, и его царство быстро развивалось, превратившись в конечном итоге в одну из первых империй древности. И отношения с соседними странами были мирными.

Однако время шло, и власть его опьянила. Он забросил знания и начал заниматься множеством других дел. Кроме того, все, что замечали его глаза, он прибирал к рукам, и все ему казалось мало. В конце концов он впал в великое уныние и нашел в себе силы признать, что все превратилось для него в источник тоски. Все казалось суетным, ничто в этом ослепительном существовании не воодушевляло его. Закончив свой рассказ, учитель завершил урок словами:

— Великий царь имел сотни женщин, множество колесниц, дворцов, слуг, войск, золотых одежд, ему воздавали почести, он одерживал победы, превзойдя многих других властителей. Но он забыл полюбить одну женщину, обратить внимание на полевые лилии, бывшие символом дружбы, и на многие другие важные вещи.

Когда учитель умолк, заговорил мой непредсказуемый товарищ и в очередной раз заставил всех разразиться хохотом.

— Вы мне позволите, шеф? — спросил Краснобай.

— Говорите, Бартоломеу, — снисходительно позволил учитель.

— Может, Соломон не расслаблялся, потому что у него были сотни тещ?

Посмеявшись над экспромтом Бартоломеу, учитель ответил тонкой колкостью:

— Этого я не знаю. Я знаю лишь, что есть тещи, которые куда ласковей, чем многие матери, — сказал он и подытожил: — Успеха труднее добиться, чем провала. Как и в случае с Соломоном, опасность успеха заключается в том, что человек превращается в заведенный механизм и забывает вкус простых вещей, отказывается от того, что могут дать только мечты. Вид фермы, сада, картины может пробудить больше эмоций у наблюдателя, чем у их хозяина. Бог сделал демократичным доступ к лучшим радостям жизни. Богатые эти радости покупают, а бедные считают, что владеют ими.

И возложив руки на Соломона, своего нового ученика, учитель вдохновенно воскликнул:

— Великие сыны рода человеческого пребывают на самом краю общества. Здесь собираются те, у кого нет ничего, но есть все. Спасибо за то, что вы продали нам ваши мечты.

На следующий день луч поднявшегося над горизонтом солнца упал на наше ложе, приглашая проснутъся. Еще одно дневное турне, еще один день, волнующий кровь, день новых открытий. Как всегда, последним встал Бартоломеу. Надо думать, что в более удобной кровати он вообще провалялся бы до вечера.

Прежде чем пускаться в дебри социальной географии, не проложив заранее определенный курс, учитель сделал нам необычное предложение, которое, однако, потом превратилось в постоянно действующий фактор на нашем долгом пути. Он пригласил нас возродить одну из самых важных функций души — ничего не делать, а только развивать в себе навыки наблюдателя.

Он вывел нас на один обсаженный деревьями проспект с напряженным движением транспорта. Там он вручил нам по чистому листу плотной бумаги, по одной простой ручке и попросил подмечать и фиксировать все звуки и образы окружающей среды, которые покажутся нам интересными. Не следовало отмечать ничего антропогенного. Проходящий транспорт издавал оглушительные звуки, воздух был загрязнен, интенсивность движения была велика. Но что могло заинтересовать нас, если не красиво оформленные витрины магазинов, стильные марки автомобилей или внешний вид прохожих? И какое это имеет отношение к изменению человеческого мышления? Какое отношение имеет искусство наблюдать к торговле мечтами? Это занятие, с моей точки зрения, было банальным и никакой притягательной силой для интеллекта не обладало.