– Разумеется, – согласился я. – А какой нам нужен сигнал?
– Дай подумать, – нахмурился он. – Нам надо поднять череп, и пару красных тряпок, и черный шар, и…
– Минутку, Аякс, – поднял руку я. – Мне думается, есть и более легкий для их понимания сигнал. Смотри.
Я направил еще одну вспышку энергии, и платформа вышки враз загорелась.
– Как думаешь, поймут они такое сообщение? – улыбнулся я.
Аякс с миг таращился на горящую вышку.
– Здорово у тебя это получается, вьюноша, – пробормотал наконец он. – Метать огонь так далеко.
– Ну, – скромно начал я, – мы, маги, можем и…
– Конечно, – продолжал он. – Если ты можешь сделать такое, то на самом-то деле тебе не требовалось, чтобы с фургонами управились мы с Чернышом, не так ли? Я с запозданием понял свою ошибку.
– Аякс, я…
– Довольно странно, что ты идешь на все эти хлопоты просто ради убеждения меня, что я не бесполезен.
– Ты не бесполезен, – рявкнул я. – Если в тебе иногда нет надобности, это еще не значит, будто ты бесполезен. Может, я и юн, но достаточно взрослый, чтобы это знать.
Аякс какой-то миг рассматривал меня, а затем вдруг улыбнулся.
– Провалиться мне, если ты не прав, вью… Скив, – рассмеялся он. – Полагаю, я это знал, да на время напрочь забыл об этом. Давай-ка нальем немного вина из того бочонка, притороченного на твоем драконе. Я хотел бы отблагодарить тебя, как полагается, за то, что ты мне напомнил. Обратно в лагерь мы отправились вместе.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Субординация – становой хребет военной структуры и должна строго соблюдаться.
Ф.Кристиан
А в лагере царило вполне понятное праздничное настроение. Однако, если я и питал какие-то надежды присоединиться к торжеству, то они рассыпались в прах, когда со мной поздоровался Ааз.
– Сюда, малыш! – приглашающе махнул он. – Нам нужно составить кое-какие планы!
– Это обратная сторона пребывания в должности генерала, вьюноша, – сочувственно шепнул Аякс. – Оно не сводится лишь к речам и славе. Иди, иди. Я выпью с ребятами.
Дернув головой, он показал на уже принявшихся за вино Гэса и Брокхерста. Танда ждала меня около Ааза. Это немного облегчило мне выбор.
– Ладно, Аякс, – улыбнулся я. – Я тебя догоню чуть позже.
– Поздравляю, красавчик! – подмигнула мне Танда, когда я присоединился к ним. – Давно уж я не видела такой ловкой работы.
– Спасибо, Танда, – покраснел я.
– Я вижу, вы с Аяксом снова разговариваете, – сказал Ааз, разглядывая меня, вскинув бровь. – Это само по себе неплохое достижение. Как тебе это удалось?
– Мы… мгм… у нас вышел долгий разговор, – туманно ответил я. – Ты сказал, чтб нам надо составить какие-то планы?
– Скорее, провести краткий инструктаж, -признался Ааз. – Танда привезла с собой несколько предметов для спецэффектов, и мне думается, тебе следует о них знать.
Я совсем-забыл про уход Танды за покупками, оставивший меня на Базаре в одиночестве. И теперь, котда Ааз напомнил, во мне вспыхнуло любопытство.
– Что у тебя там, Танда? – с нетерпением спросил я.
– Ничего особенно захватывающего, – пожала плечами она. – Зная, что в деле участвует Ааз, я прикинула, что бюджет у нас будет ограниченный, и поэтому держалась основ.
– Просто покажи ему, а? – проворчал Ааз. – Избавь нас от редакторских примечаний.
Она показала ему язык, но сняла с пояса небольшой матерчатый вещмешок.
–Прежде всего, – начала она. – Я подумала, что нам не помешает иметь немного вспыхивающего порошка. На деревенщину он всезда производит неизгладимое впечатление.
– Вспыхивающий порошок, – осторожно произнес я.
– Его поджигают, – уведомил меня Ааз. – Он быстро сгорает и дает тебе тучу дыма.
– У меня здесь дюжина мешочков с ним, – продолжала Танда, показывая мне содержимое своего вещмешка. – Разных цветов и размеров.
– Можно мне попробовать? – попросил я. – Я никогда раньше не работал с этим материалом.
– Разумеется, – усмехнулась Танда, протягивая мне вещмешок. – Они твои, применяй их, как сочтешь нужным. Тебе пригодится, узнать, что ты приобрел.
Я взял вещмешок и заботливо достал один из лежавших в нем мешочков.
– Лучше брось его наземь, малыш, – предостерег меня Ааз. – Некоторые умеют поджигать его на ладони, но это требует тренировки. Если ты попробуешь такой способ сейчас, то, вероятно, потеряешь несколько пальцев.
Я послушно бросил мешочек наземь в нескольких футах от себя. С любопытством следя за ним, я сфокусировал на нем быструю вспышку энергии.
Произошла яркая вспышка света, сопровождаемая тихим хлопком. Моргая, я посмотрел на то место, где лежал мешочек. В воздухе висело облачко зеленого дыма, постепенно рассеиваемое ветром.
– Вот здорово! – воскликнул я, снова опуская руку вещмешок
– Полегче, – предупредил Ааз. – У нас не так уж много этого добра.
– О! Верно, Ааз, – ответил я, чувствуя себя немного глупо.
– Что еще у тебя есть, Танда?
– Ну, – улыбнулась она. – Полагаю, это будет гвоздем выставки.
Говоря это, она, казалось, что-то извлекла из-за спины. Я говорю «казалось», потому что видеть я ничего не ввдел. Судя по ее движениям, она, похоже, держала жезл длиною фута в три, но в ее руках ничего не было.
–Что это? – вежливо спросил я. В ответ она усмехнулась и вытянула чего б она там ни держала перед собой. А затем разжала руки и растворилась в воздухе.
– Невидимость! – воскликнул Ааз. – Плащ невидимости!
– Его я не могла себе позволить, – донесся из какого-то места перед нами голос Танды. – Мне пришлось удовольствоваться этими.
«Один из этих» оказался ничем иным, как полотном невидимости. Полотно представляло собой жесткий материал примерно три фута на семь. Танда таскала его скатанным в трубку, и ее исчезновение было вызвано раскатыванием полотна во всю длину.
Когца они с Аазом взволнованно болтали о ее новой покупке, я нашел возможность увеличить свои знания в области-невидимости.
Полотна-невидимки изготовлялись, кажется, примерно из того же материала, что и плащи-невидимки. Поскольку полотна таскали, а не носили на себе, им не требовалась необходимая для плащей гибкость и мягкость. И вследствие этого стоили они куда дешевле, чем плащи.
Эффект получался в некотором роде, как у зеркала, прозрачного только с одной стороны. Стоя по правую сторону полотна, владелец мог отлично видеть и наблюдать все, что происходило на другой стороне. Однако наблюдаемые его не видели.