Тюрьмой Варяга не сломить - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 74

Только минут через десять один из пацанов, тот, что был говорливее и бойчее других, наконец поинтересовался у стоящего в дверях Тимохи:

— Эй, пацан, ты кто? Обзовись!

— Тимофей меня зовут, — сжался он под строгим взглядом татарчонка.

— А кличка у тебя какая?

— Кличка? Нет у меня клички.

Он опять ощутил на себе любопытные взгляды. Татарчонок действительно был старшим в этой многоликой, разношерстной компании — когда он говорил, то замолкали все, даже в самых дальних углах камеры.

— Как же ты без клички воруешь?

— А я не воровал.

— А как же ты здесь очутился?

— Случайно. Воровал не я, а один пацан, а когда он у дядьки кошелек стырил, пропажа обнаружилась, дядька поднял шум; тут-то пацан и сунул мне в руку незаметно сворованную вещь и все на меня свалил, а сам смылся. Меня же чуть было не убили на базаре — вон, всю морду расквасили.

— В нашем деле это бывает, — протянул татарчонок, продолжая внимательно изучать незадачливого новичка. — А может, тебя под нары загнать для начала, если ты не вор? Посидишь там для профилактики, — предложил он, хитро посматривая на пацанов; те уже вовсю улыбались в предчувствии новой забавы. Но главарь, сделавшись неожиданно серьезным, поинтересовался: — А как выглядел тот, что кошелек тебе подсунул?

— Невысокий, щуплый, на левой руке кольцо в виде черепа, — стал припоминать Тимоха.

— Ага! Валек это, — веско прервал его татарчонок. — Известная сволочь. Вот кого надо бы под нары сажать. Он не первого тебя подставляет, для него это забава, такая же, например, как для меня курево, — и заводила поднял вверх дымящийся окурок.

— Разве это хорошо — честных людей в тюрьму сажать?

— По-твоему, стало быть, тот, кто в тюрьме сидит, не честный? Если разобраться, то более честного человека, чем вор, не найти! Я правильно говорю, пацаны?

— Правильно, Заки! — дружно раздалось со всех концов камеры.

— Воры — честный народ. Они ведь берут у того, у кого есть лишнее, и делят по справедливости между нуждающимися, меж людьми. Ну да ладно. Потом об этом поговорим. Что же нам с тобой делать-то? Ты всегда такой удачливый, а, парень? Чего молчишь? Да, кстати, может, тебе и дадим кличку Удача. Кличка хорошая. Будешь Удачей, пацан! Как думаете, народ? Подойдет ему кличка?

В камере довольно загалдели:

— В самый раз, Заки, умеешь ты новичков крестить. Пусть будет Удачей.

Заки снисходительно кивнул новичку и сказал:

— Ладно, чего стоишь? В тюрьме для всех места хватит, а ну, брательники, подвиньтесь, дайте «настоящему» урке место. Нравишься ты мне. Вот сюда садись, рядом со мной, — и Заки крепко обнял Тимоху за плечи…

— …Ну вот, а потом он в нашей шайке пять гoдиков был. Пока не загремел в эти ваши северные края. Вместе по статье пошли, — с усмешкой закончил свой удивительный рассказ Мулла.

Александр Беспалый слушал Муллу как мальчишка — затаив дыхание и широко раскрыв глаза. Когда старик замолчал, начальник зоны долго не мог говорить. Не каждый день Александру Беспалому в своей жизни приходилось слышать такую сногсшибательную правду, тем более когда она касалась отца и его самого.

Мулла удовлетворенно наблюдал за своим собеседником и за тем, какое сильное впечатление произвел на подполковника его рассказ.

— Так что, — с нажимом проговорил Мулла, — прежде чем решать некоторые вопросы или там отправлять кого-то на покой, подумай, Александр Тимофеевич, что скажут твои московские генералы-начальники, когда вдруг узнают про твою славную… воровскую родословную. И про то, как ты ее от начальства все эти годы успешно скрывал. Вряд ли это кому-либо из них понравится! Особенно когда дело коснется власти: ты же знаешь, в высокие кабинеты с запятнанной репутацией не шибко-то пускают. А тут у претендента на высокий пост в помощниках ходит такой, как ты и твой батя. Хорошая компания, ничего не скажешь.

Мулла почувствовал, что его слова сильно подействовали на сурового подполковника. До разговора он даже и не предполагал, каким страшным ударом для Сашки Беспалого станет новость о воровском прошлом его отца…

Мулла мог рассчитывать, конечно, на некоторый эффект, но здесь на его глазах произошло крушение всех надежд, всех жизненных планов Александра Тимофеевича — тюремщика по жизни, честолюбца, мечтавшего о большой карьере, о столице, об обещанном ему повышении.

Мулла поставил пустой бокал на стол и, глядя прямо в глаза подполковнику, прервал затянувшееся тягостное молчание:

— Сейчас мне бы надо идти, начальник, не в моих правилах ублажать администрацию долгими разговорами. И потом, сам знаешь: если буду оставаться у тебя так долго, то некоторым умникам это даст повод усомниться в моей правильности. Околачиваться в кабинете у начальника пристало только ссученным… всяким «певчим» и «подпевающим». А я не птица, я не щегол, пойми, начальник. И прошу, сделай так, чтобы не доводить меня до греха. Да простит меня Аллах!

— Хорошо, я тебя понял, Мулла. Эй, дежурный! — позвал Беспалый конвоира.

На его голос вбежал могучий детина с автоматом и, вытянувшись, бодренько доложил:

— Слушаю, товарищ подполковник.

Сначала его глаза преданно смотрели на начальника, но в следующее мгновение он обратил внимание на стол и тупо, недоуменно уставился на яркую коньячную наклейку и добрую закуску. До дембеля служивому оставалось всего лишь полгода, и за полтора года он сильно истосковался по хорошей домашней пище, тем более с дорогим коньяком.

— Локалка сейчас заперта… Проводи заключенного Зайдуллу до барака.

* * *

От Беспалого Мулла вышел в приподнятом настроении — прежде всего от той ясности, которая появилась в результате разговора. Наконец-то Мулла понял, на какие струны нужно налегать, чтобы постепенно, не сразу, подчинить себе опытного, хитрого, коварного и жесткого подполковника Беспалого, безраздельно «царствовавшего» здесь, на зоне, последний десяток лет.

Он понял, что Щеголь не просто стукач начальника зоны, а его выдвиженец, то есть человек, руками которого творились от лица барина все дела на зоне. Теперь Мулле следовало положить конец беспределу и передать слово пацанам, чтобы Щеголя по-тихому замочили. Не завтра, конечно: очевидная грубая расправа вызовет слишком отрицательные последствия. Сначала нужно будет поработать с ближайшим окружением Щеголя. А когда все осознают, что пахан с замоченными рогами, вот тогда и разрубить гордиев узел. Еще Мулла понял, что самому нужно действовать быстро и решительно, пока Беспалый не успел опомниться, пока он будет размышлять, что же ему предпринять дальше. Подполковник был не из тех людей, чтобы сдаваться сразу или сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как его пытаются проглотить и лишить власти. «К действиям следует приступать немедленно», — подумал Мулла. Вот как раз и пригодится «метро» — тот потайной лаз, который они рыли под зоной, почитай, уже три годика. Последние четыре месяца лаз стоял «законсервированный», готовый к экстренному использованию.