Стенка на стенку - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 67

Директор — Фомин Егор Филиппович… Гаврилов прочитал сделанную рядом мелким почерком Баринова запись: «Женат, имеет дочь-школьницу, проживает постоянно на даче». На этого хмыря тоже можно будет набросить намордник. Накануне конкурса на фабрике игрушек произойдет пожар, и Егор Филиппович волей-неволей вынужден будет присутствовать не на конкурсном собрании, а на тушении пожара…

Допив остатки пива, Андрей отставил бутылку в сторону. Требовалось сделать телефонный звонок.

Услышав на другом конце линии деловитый бас, он произнес:

— Надо передать пакет.

— Кому? — Голос на том конце провода был спокоен.

— Через час доставят. Адрес — на конверте.

— Хорошо, я понял. Условия прежние?

— Разумеется, — ответил Андрей и положил трубку.

* * *

Вечером Иван Борисович Абрамов отправил жену в гости, а сам стал ждать посыльного от Антона Лавровича. Он понял, что сегодня одержал пусть и маленькую, но все же победу. Как сказал председатель горкомимущества: «Не бери в голову… Кого сегодня этим удивишь?» Ха, это точно! Теперь не грех бы отметить эту маленькую победу рюмкой коньяка. И Абрамов, не раздумывая, достал из серванта пузатую бутылку «Наполеона». Налил аккуратно, стараясь не пролить дорогой коньяк на стол. Если вдуматься, каждая такая капля, упавшая мимо рюмки, стоит пару долларов. Такой отменный напиток на Западе попивают только самые состоятельные люди, и Абрамов невольно улыбнулся, подумав, что и себя машинально отнес к касте избранных. Он выпил коньяк по-русски — махом. Во рту остался терпкий острый привкус. Абрамов закусил шоколадкой…

Предупредив вахтершу об ожидаемом госте, Иван Борисович позволил себе расслабиться: включил тихую музыку, закурил дорогую сигарету и налил очередную порцию коньяка. В голове наступило просветление — возможно, сказывалось действие спиртного, но, скорее всего, подобное произошло от облегчения, испытанного после разговора с Антоном Лавровичем. Хорошо вот так сидеть на мягком диванчике, обтянутом модной светлой кожей, и попивать дорогой коньячок.

Часов около восьми в дверь позвонили. «Наконец-то!» — Абрамов отставил рюмку в сторону и поспешил к двери. На всякий случай посмотрел в глазок: у порога стоял молодой парень двадцати с небольшим лет, одетый в светло-серый костюм. Приятное простоватое лицо внушало доверие. Мелко звякнула отброшенная в сторону цепочка, и дверь отворилась.

— Здравствуйте, — улыбнулся незнакомец, не решаясь переступить порог. — Я от Петра Семеновича.

— Я в курсе. Проходите! — улыбнулся в ответ Абрамов, пропуская гостя в квартиру. — А где пакет?

Парень протянул ему большой желтый конверт. Абрамов взял конверт и достал из него несколько плотных листков бумаги.

— Может, вы хотите чаю? Или кофе? Или рюмочку? У меня изумительный коньяк… — Иван Борисович повернулся к гостю спиной и двинулся к столику, чтобы наполнить свою рюмку.

— Не беспокойтесь, это лишнее, — безмятежно произнес тот, неторопливо извлекая из внутреннего кармана пиджака «беретту» с глушителем, похожим на кусок полированной трубки.

Выстрел прозвучит почти бесшумно. Такой эффект достигается в том случае, когда температура пороховых газов не превышает комнатной. Из длинного ствола выпорхнет черный ангел и заберет на небеса грешную душу.

Председатель банка «Петропромстрой» Владилен Сергеевич Крюков искренне завидовал рядовым россиянам, на которых не давят десятимиллионные кредиты, которых не прижимают компаньоны, требуя увеличить процент, и которые могут свободно прогуливаться по вечерним улицам, не опасаясь быть пристреленными из подворотни. Им незачем иметь целый штат телохранителей, они предоставлены сами себе, твердо зная, что завтрашний день не начнется с традиционных телефонных угроз, а обнаглевшая «крыша» не потребует вложить прибыль в авантюрные проекты, от которых одни убытки… Он понимал, что уже который год ходит по лезвию ножа, а его будущая жизнь так же зыбка, как мираж в пустыне. И если однажды его найдут в подъезде собственного дома с простреленным затылком, то это обстоятельство не удивит даже неискушенного обывателя. Для большинства людей преуспевающий банкир и преступный воротила — одно и то же лицо, и очередной некролог в центральной газете вряд ли вызовет сожаление даже у самого сердобольного пенсионера. От снайперского выстрела невозможно застраховаться даже в том случае, если окружить себя стеной телохранителей…

* * *

Весь последний месяц город, казалось, только тем и жил, что наблюдал за зловещими событиями вокруг приватизации «Балторгфлота». Интерес был чисто обывательский: каждому хотелось знать, в чьи же руки попадет столь лакомый кусочек, по непонятной причине все еще остававшийся в руках государства. Мало кто догадывался, что уже в ближайшие три года компания не только может окупить вложенные в нее средства, но и принести весомую прибыль. По России подобные сделки совершались не чаще одного-двух раз в год, и для Санкт-Петербурга подобное событие, конечно же, являлось совершенно экстраординарным.

Это была сложнейшая многоходовая операция, которую готовили на самом верху — в Смольном, если не в Кремле". О будущих владельцах «Балторгфлота» ходили самые невероятные слухи — поговаривали, что в ее покупке заинтересованы какие-то греческие или немецкие судовладельцы, потом пошли разговоры о японских инвесторах, потом стали называться фамилии крупных банкиров из числа «приближенных» к высокопоставленной особе, а потом… Все сплетни угасли, и на первый план вышел разработанный в Смольном проект «местной приватизации» флота.

Инициатором идеи выступил председатель городского комитета по имуществу Антон Лаврович Гаврилов. Идею поддержал генеральный директор ЗАО «Балторгфлот» Иван Борисович Абрамов. И тогда Владилен Сергеевич все понял. Коль всплыло имя Гаврилова-старшего — значит, где-то рядом хищным ястребом кружит Андрей Антонович…

И точно. Буквально через три дня после обнародования проекта «местной приватизации» торгового флота в банк «Петропромстрой» прибыли курьеры из «Петротранса», которые передали Крюкову просьбу Андрея Антоновича о предоставлении долгосрочного крупного кредита в валюте.

Владилену Сергеевичу не понравились три вещи.

Первое — что Гаврилов не приехал сам или хотя бы позвонил. То, что он прислал к нему гонцов, явилось красноречивым жестом: мол, я слишком занят и мне недосуг к тебе на поклон являться. Второе — не была оговорена цель кредита, а деньги Гаврилов просил колоссальные — пятьдесят «лимонов». Третье — ни слова не было сказано о процентах, под которые «Петротранс» просил этот кредит. Крюков с недавнего времени стал ощущать, что вообще отношение к нему со стороны Гаврилова сильно изменилось. Он, вернее возглавляемый им банк, превратился для «Петротранса» в дойную корову, которую непременно отведут на бойню, едва у скотины опустеет вымя…

Гаврилов в последние месяцы вел себя как азартный картежник. Его обуял покупательский азарт: он скупал подряд все, что попадалось под руку, — грузовые терминалы, складские помещения, автобазы… То, что он за хотел купить торговый флот, Крюкова не удивляло, самое удивительное было то, что Гаврилов вроде бы собрался приватизировать его в одиночку. Для каких иных целей могли ему понадобиться такие огромные деньжищи. Правда, на полсотни миллионов баксов флот не приобретешь, размышлял Крюков, значит, у него есть еще сундучки, откуда можно извлечь золотишко…