Казначей общака - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 115

Расхохотались вместе. Шутка получилась забавной. Но разве мог Шельма тогда подумать, что так оно и будет в действительности.

Глеб Иванович заказал двух законных и четырех авторитетов в течение трех месяцев. И Шельма всерьез стал подозревать, что это был один из главных промыслов начальника колонии.

Причем два последних выстрела пришлось производить с расстояния почти в полтора километра из малознакомой винтовки «В-94». В лесу. Нужно быть настоящим асом, чтобы сделать точную поправку на температуру воздуха и боковой ветер. Такой выстрел стоит не менее трехсот тысяч долларов. А если учесть масштаб фигур убиенных, то цифра возрастает в несколько раз. Можно только предполагать, какие деньги положил себе в карман Глеб Иванович…

– Так как, тебя устраивает мое предложение?

– Да. Кто будет на этот раз? – Глеб Иванович молча выложил на стол несколько фотографий, все как обычно. – Монах?! – невольно вырвалось у Шельмы, едва он взглянул на снимок.

– Представь себе. Может, ты считаешь святотатством убийство монаха? Или ты думаешь, что его тело состоит не из костей и мяса, а из чего-то другого? Слушаю тебя. Возражай.

Шельма выглядел застигнутым врасплох:

– Нет… просто я никак не ожидал подобного коленкора.

– Ты посмотри повнимательнее, – настаивал полковник, – надеюсь, в этом случае тебе легче будет нажимать на курок.

Шельма вновь взял фотографии, поднес их к глазам и внимательно стал рассматривать каждую из них. Вот лицо его дрогнуло в пренебрежительной улыбке. Дошло!

– Он что, по девочкам шастает?

– Угадал. Дедок он боевой, и ничто мирское ему не чуждо. При надобности он и сигаретку в охотку может выкурить. Так что запоминай. Появиться он может в любом обличье.

Шельма понимающе кивнул. Для убийства нужны причины, тогда легче нажимать на курок. Еще неизвестно, как он поведет себя, когда неожиданно увидит человека в монашеской рясе.

– Понятно. Откуда я буду стрелять? Надеюсь, не с трехсотлетнего дуба, как было в прошлый раз.

Полковник отрицательно покачал головой.

– В этот раз твоя задача будет полегче. Стрелять ты будешь из квартиры, метров со ста пятидесяти. Для тебя это детское расстояние. Надеюсь, что ты не промажешь.

– Считай, что он уже труп, – повеселел Шельма. – Когда я буду свободен?

– Не торопись, – мягко осадил его Глеб Иванович, – ты меня еще не выслушал… Ты будешь стрелять из однокомнатной квартиры, окна которой выходят прямо на кафе. Оно открытого типа. В твоем распоряжении только один выстрел, – многозначительно поднял палец полковник. – В любом другом случае тебя могут засечь. Потому что у тех, кто окажется с ним рядом, очень высокая квалификация. Перед тем, как произвести выстрел, переоденешься во все цивильное.

– Это каким же образом?

– Дослушай, – в этот раз интонации полковника были строже обычного. – С правой стороны от двери квартиры будет стоять «дипломат». В нем светло-серый костюм твоего размера и документы. Все как полагается: паспорт, права, там же будет телефон. Как только производишь выстрел, набираешь вот этот номер, – набросал на листе бумаги несколько цифр полковник. – Скажешь, что все в порядке. Номер запомнишь, бумагу проглотишь… Затем спокойненько так, не напрягаясь, выходишь. Но если надумаешь уйти раньше, не осуществив запланированного, – глаза Глеба Ивановича блеснули недобрым огнем, – я тебе не завидую.

– В первый раз, что ли? – почти обиделся Шельма. – А какой гонорар?

– А ты, однако, зарываешься, Шельма. Тебе что, воли не достаточно? – посуровел полковник.

– Воля – это хорошо, гражданин начальник, кто бы спорил. Но ты сам знаешь, когда у тебя в кармане шуршит хорошая «капуста», то чувствуешь себя на этой земле гораздо увереннее.

Казалось, Глеб Иванович раздумывал:

– Хорошо, будет тебе гонорар, только в этот раз будет поменьше. Мне твоя свобода дороже обойдется. Тридцать тысяч баксов устроит?

Губы Шельмы растянулись, как у младенца, только что отведавшего сладкое.

– Вполне, гражданин начальник. Эх, заживу! Мне бы только на волю выбраться. Я даже грабить не буду!

Полковник откинулся на спинку кресла, лицо его пренебрежительно скривилось.

– Верится с трудом. Хотя… кто тебя знает. Но в случае чего не обижу, хату подберу хорошую.

– Ты не сказал главного: когда?

Полковник улыбнулся:

– Тебя вывозят завтра в семь часов вечера.

Ох, эта его привычка встречаться на кладбищах. Похоже, что Билл среди могильных плит чувствовал себя так же уверенно, как рыбка в зарослях аквариума. Некрофил хренов!

С другой стороны, к людям, разговаривающим на лавочке у могилы, невозможно приблизиться незамеченным, а следовательно, и прослушать разговор. Умно!

Введенское кладбище выглядело заросшим – кривые тонкоствольные липы с реденькими кронами как будто росли прямо из надгробий и напоминали цепкие руки покойников, которые готовы были ухватить живых.

Лавочка была запыленная, и мистер Билл предусмотрительно обмахнул ее носовым платком, после чего аккуратно уложил его в нагрудный карман пиджака. Бережливый!

– А знаете, я ведь все это время тоже не сидел сложа руки, – заложил руки за голову боровик, слегка покачивая ногой. Было видно, что среди могильных холмов при несмолкаемом гомоне птиц он чувствовал себя так же уверенно, как покойник в церкви во время отпевания. – Оказывается, наш игумен весьма прелюбопытная личность. Вы можете не поверить, но в молодости он был вором в законе. – Журналист, хитровато прищурившись, посмотрел на Герасима. Кажется, он добился желаемого эффекта: подбородок Святого невольно напрягся, лоб рассекла глубокая морщина. Журналист довольно хмыкнул и продолжал: – Потом его уголовная карьера неожиданно обломилась. В чем-то он провинился. Возможно, его даже бы убили, если бы за него не заступился «кум». Как вы знаете, в пятидесятые годы лагерей было много, не хватало конвоя и для охраны стали привлекать даже заключенных. Так вот, отец Яков оказался в их числе. За свои старания он был замечен начальством. Вскоре его освободили, а через год он получил офицерский чин. Он остался служить в том же лагере, где когда-то сидел. По существу, администрация в его лице получила весьма ценного сотрудника: он знал о заключенных все или почти все. Наш отец Яков входил в уголовную элиту, и большинство законных воров раньше были его приятелями. Он с легкостью разрушил все их планы, несколько раз предотвратил восстание, так что начальство его очень ценило.

– Интересный экземпляр наш Яков! – не удержался от восклицания Святой.

– Да уж! – мистер Билл кивнул. – Заключенные неоднократно приговаривали его, но он всякий раз раскрывал их заговоры.

– Очень способный.