Три чашки чая - читать онлайн книгу. Автор: Грег Мортенсон, Дэвид Оливер Релин cтр.№ 53

Туаа удивлялся, как легко Мортенсон привык к местным холодам. «Мы все беспокоились, сможет ли доктор Грег спать в нашем доме, рядом со скотом, в дыму. Но он, казалось, вообще не обращал внимания на подобные вещи, — вспоминает Туаа. — Он вел себя совсем не так, как другие европейцы. Он не требовал удобств или особой пищи. Ел то, что давала ему моя мать, и спал рядом с нами в дыму, как балти. У него прекрасный характер. Он никогда не лжет. Мои родители и я очень полюбили его».

Как-то вечером Мортенсон рассказал Хаджи Али о своем похищении. Старик только-только положил в рот кусок жевательного табака. Услышав эту историю, он тут же выплюнул табак в очаг. Он хотел говорить разборчиво, чтобы Грег понял каждое его слово.

«Ты поехал один! — воскликнул он. — Ты не пытался стать гостем вождя деревни! Если я могу научить тебя хотя бы чему-то одному, пусть этим станет такой мой урок: в Пакистане ты не должен никуда ездить в одиночку! Поклянись, что не будешь делать это!»

«Клянусь», — сказал Мортенсон, присоединив к огромному множеству обетов, данных старику, еще один.

Хаджи Али отправил в рот новый кусок табака и задумался.

«Где ты собираешься строить следующую школу?» — спросил он.

«Думаю отправиться в долину Хуше, — ответил Грег. — Побываю в нескольких деревнях и посмотрю…»

«Могу я дать тебе еще один совет?» — перебил Хаджи Али.

«Конечно».

«Почему бы тебе не предоставить это нам? Я встречусь со старейшинами долины Бралду и выясню, какая деревня готова предоставить для строительства школы землю и рабочих. И тебе не придется колесить по всему Балтистану, как неприкаянному», — сказал вождь Корфе.

«Неграмотный старый балти снова преподал американцу урок, — вспоминает Мортенсон. — С того времени, где бы я ни строил школу, всегда вспоминал слова Хаджи Али и двигался медленно: от деревни к деревне, из долины в долину. Я всегда работал там, где у меня уже были контакты, и никогда не бросался в неизвестные места, вроде Вазиристана».

К началу декабря в школе удалось застеклить окна и развесить в классах грифельные доски. Оставалось лишь покрыть крышу железом. Алюминиевые листы имели острые кромки. Работать с ними под порывами ветра было очень опасно. Мортенсон всегда держал под рукой аптечку. Уже несколько мужчин были травмированы металлическими листами, и ему пришлось залечивать полдесятка серьезных ран.

Грег спустился с крыши, потому что его позвал Ибрагим — один из строительных рабочих. Мортенсон внимательно смотрел на крупного красивого балти, не понимая, в чем причина. Тот схватил американца за руку и повел к своему дому.

МОРТЕНСОН ВСЕГДА ДЕРЖАЛ ПОД РУКОЙ АПТЕЧКУ. УЖЕ НЕСКОЛЬКО МУЖЧИН БЫЛИ ТРАВМИРОВАНЫ МЕТАЛЛИЧЕСКИМИ ЛИСТАМИ, И ЕМУ ПРИШЛОСЬ ЗАЛЕЧИВАТЬ ПОЛДЕСЯТКА СЕРЬЕЗНЫХ РАН.

«Моя жена, доктор-сахиб, моя жена! — нервно твердил он. — С ней что-то не так!»

Ибрагим держал единственный в Корфе магазин. В его доме было специальное помещение, где жители деревни покупали чай, мыло, сигареты и другие товары. В хлеву на первом этаже, за жилыми комнатами, Мортенсон нашел жену Ибрагима, Рокию. Женщина лежала на залитом кровью сене, вокруг нее стояли овцы и обеспокоенные родственники. Два дня назад она родила ребенка, но по-прежнему чувствовала себя плохо. «Запах разлагающейся плоти был невыносим», — вспоминает Грег. При свете масляной лампы с разрешения Ибрагима он осмотрел женщину.

«Она была очень бледной и не приходила в сознание, — вспоминает Мортенсон. — После родов у нее не отошла плацента, и женщина могла умереть от септического шока».

Сестра Рокии держала на руках новорожденную девочку. Грег понял, что ребенок тоже находится при смерти. Поскольку вся семья считала, что Рокия отравилась, новорожденной не давали грудь. «Кормление стимулирует матку, и плацента могла бы отойти сама по себе, — вспоминает Мортенсон. — Я заставил их приложить ребенка к груди и дал Рокии антибиотик». Девочке явно стало лучше, но мать по-прежнему не поднималась. Когда она приходила в сознание, то начинала стонать от боли.

ПРИ СВЕТЕ МАСЛЯНОЙ ЛАМПЫ МОРТЕНСОН ОСМОТРЕЛ РОКИЮ С РАЗРЕШЕНИЯ ЕЕ МУЖА. ПОСЛЕ РОДОВ У НЕЕ НЕ ОТОШЛА ПЛАЦЕНТА, И ЖЕНЩИНА МОГЛА УМЕРЕТЬ ОТ СЕПТИЧЕСКОГО ШОКА.

«Я знал, что нужно сделать, — вспоминает Мортенсон. — Но беспокоило то, как отнесется к этому Ибрагим». Мортенсон отозвал балти в сторону. Ибрагим был самым «продвинутым» жителем деревни. Он носил длинные волосы и брил бороду, подражая иностранным альпинистам, которых сопровождал в восхождениях. Но при этом оставался истинным балти. Мортенсон осторожно объяснил, что ему нужно удалить из внутренностей Рокии то, из-за чего она болеет.

Ибрагим хлопнул его по плечу и сказал, чтобы он делал все необходимое. Грег вымыл руки горячей водой, затем вытащил из матки Рокии разложившуюся плаценту.

На следующий день с крыши школы Мортенсон видел, как Рокия вышла из дома и куда-то деловито направилась, держа на руках окрепшую дочку. «Я был счастлив от того, что удалось помочь, — вспоминает Грег. — Балти мог и не позволить иностранцу, неверному, прикасаться к своей жене. Ибрагим проявил настоящее мужество. Я был потрясен тем, насколько эти люди доверяли мне».

С этого дня, проходя мимо домов, он стал замечать, что женщины Корфе делают руками круговые движения. Они благословляли его путь.

10 декабря 1996 года Грег Мортенсон поднялся на крышу школы вместе со всей строительной бригадой и торжественно вбил последний гвоздь в крышу достроенного здания. Они успели завершить работу до первого снега. Хаджи Али приветствовал их со двора. «Я просил всемогущего Аллаха задержать снег до окончания строительства! — крикнул он, улыбаясь. — И в безмерной мудрости своей он внял моей просьбе. А теперь спускайтесь. Будем пить чай!»

Тем вечером при свете очага Хаджи Али отпер свой шкаф и вернул Мортенсону его отвес, уровень и бухгалтерскую книгу. А потом передал ему свою хозяйственную книгу. Грег перелистал ее. Страницы были плотно исписаны цифрами.

«Они записывали каждую рупию, потраченную на школу. Здесь была цена каждого кирпича, каждого гвоздя и доски. Здесь была зафиксирована зарплата каждого рабочего. Они пользовались старой британской колониальной системой расчетов, — вспоминает Грег. — И проделали они эту работу куда лучше, чем сделал бы ее я».

ХАДЖИ АЛИ ПЕРЕДАЛ ГРЕГУ СВОЮ ХОЗЯЙСТВЕННУЮ КНИГУ. ОН ЗАПИСЫВАЛ КАЖДУЮ РУПИЮ, ПОТРАЧЕННУЮ НА ШКОЛУ. ЗДЕСЬ БЫЛА ЦЕНА КАЖДОГО КИРПИЧА, КАЖДОГО ГВОЗДЯ И ДОСКИ.

Такую книгу он с гордостью мог предъявить Жану Эрни.

По дороге в Скарду и дальше, в Исламабад, джип Мортенсона попал в снежную бурю. Зима окончательно пришла в Каракорум. Водитель, старик с бельмом на глазу, каждые несколько минут останавливался, чтобы счистить лед с лобового стекла. Джип скользил по ледяной кромке над замерзшей рекой Бралду, и пассажиры хватались друг за друга каждый раз, когда шофер отпускал руль, чтобы вознести паническую молитву Аллаху с просьбой помочь им пережить бурю…