Среда обитания - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ахманов cтр.№ 63

Он не заметил, как очутился в пространстве, заполненном шестиугольными сотами. Они окружали его со всех сторон – солнечно-желтые яркие стены из поваленнных на бок призматических конструкций, в которых темнело нечто похожее на мух, чудовищных мух, будто застывших навеки в отполированных янтарных глыбах. Крит прикоснулся к одной из них, затем к другой, и две большие призмы плавно выдвинулись из стены. Спавшие там существа показались ему пугающе огромными, хотя, вероятно, были в длину не более двух с половиной метров. «Все дело в нарушении пропорций, – подумал он, с невольным страхом разглядывая крупные угловатые головы, гигантские фасетчатые глаза, покрытую хитином спину, прозрачные крылья и бурое, в мелких ворсинках туловище. – Пропорции определенно нарушены – этим тварям не полагалось быть такими большими. Природные мутанты? Нет, скорее тут видна рука генетиков…»

– Где мы? – спросил он Крита. – И что ты хочешь делать?

– Это конюшня, общественная конюшня с криоблоками, в которых спят биоты. Пекси, мой биот, погиб, – Охотник помрачнел, – а новым я еще не отоварился. Сейчас возьмем шмелей и сбрую, оседлаем, полетим, и я провожу тебя до патмента. Как Эри обещал. Эри просила…

Он перебил Охотника:

– Ты хочешь, чтобы я залез на это… на этого… – Под сердцем у него похолодело, колени ослабли; ужас, который он испытывал, был больше, чем при виде крыс, червей и прочих чудищ из Керуленовой Ямы. – Но я не знаю, как нужно управляться с биотами! – в отчаянии выкрикнул он. – Я впервые увидел их вблизи! Я не умею летать!

Крит нахмурился.

– Верно, я не подумал… Если твои истории не вранье, летать ты не умеешь. А ежели вранье, то все равно не умеешь – голова не в ту сторону повернута. Придется низом добираться. Больше времени и риска больше… Но раз я Эри обещал…

– Почему? – спросил он, глядя, как янтарные криоблоки уезжают в стену. – Почему больше риска?

– Я ведь тебе говорил, что дважды на меня напали. Вдруг опять привяжутся, гниль подлесная!

Криоблоки исчезли, и он облегченно вздохнул.

– Второй раз на тебя напали в воздухе. Нас сейчас двое, мы в броне и при оружии.

– Я не за себя беспокоюсь, – молвил Охотник и зашагал к ведущему вниз эскалатору. – Крыс ты видел, и пауков, и манки, и червей, но люди опаснее. Гораздо опаснее! Крысам, партнер, далеко до человека.

«Кровь по улицам текла…» – снова припомнилось ему. Все, как в прошлом, если не считать, что крысы подросли.

Вздохнув, он поспешил вслед за Критом.

* * *

Патмент Эри назывался «Азия», в честь ее матери, носившей это имя. Стоя в коридоре, перед знакомой дверью, он размышлял об именах, принятых в этой реальности. Их список хранился в городском пьютере, и, просмотрев как-то из любопытства, он выяснил, что все они были географическими названиями рек, островов, озер, городов и прочих поселений или особенностей рельефа. Привязка к определенным местностям и пунктам на Поверхности не сохранилась, и на компьютерной карте были обозначены лишь контуры безымянных материков, а также подземные купола и линии трейна между ними. «Может быть, – подумалось ему, – кто-то когда-то решил, что география важней истории, связанной с фамилиями и именами, или не важней, а, скажем, предпочтительней. И этот кто-то уничтожил человеческие имена и заменил их географической топонимикой. Прекрасный способ, чтобы закрепить ее в памяти потомства! Хотя новатор, свершивший такую замену, полностью цели своей не достиг – ведь есть имена, совпадающие с географическими названиями. Почти совпадающие… Эри и Эрика, Флора и Флорида, Ася и Азия…» Его жену звали Асей…

Вздохнув, он прикоснулся к двери, подождал, пока сработает опознающая система, и, сделав пять шагов, проник за отделявший тамбур занавес-мираж. Комната была знакомой, прежней: круглое ложе под окном, кресла, столики, гимнастический модуль, напоминающий груду изломанных решеток, творения голографии – драпировки, зеркала, светильники, картины. Комната не изменилась, но женщину, шагнувшую ему навстречу, он в первое мгновенье не узнал.

Он уставился на нее в полном ошеломлении. Ниже подбородка – Эри, несомненно Эри, и рост ее, и плечи, и налитая грудь, и тонкая талия, и длинные стройные ноги. Однако выше… Нос и губы, кажется, прежние, но глаза и волосы!.. волосы и глаза!.. Их он заметил прежде всего – темные карие зрачки и гриву каштановых волос. «Покрасилась?.. Надела контактные линзы?..» – мелькнула мысль, тут же отброшенная им. Он понял, что абрис лица другой: скулы и подбородок стали уже, лоб – чуть более покатым, щеки – немного впалыми. И брови не такие, не прямые, как крылья парящей чайки – теперь они поднимались двумя изящными дугами и были заметно темней. Так же как ресницы; ресницы – словно два веера, что посылают прохладу в темный колодец с агатовой влагой…

Не валькирия, нет – скорее, восточная красавица! Но все-таки – Эри!

Сделав еще один шаг, девушка обхватила его за плечи, и он почувствовал на щеке ее дыхание. Жаркое, частое, взволнованное…

– Дакар…

– Что ты сделала, солнышко? Что с твоим лицом?

– Я была в ГенКоне. Я сказала им, какой желаю стать. Четыре дня и восемьсот монет… – Она перегнулась в талии, повернула головку налево, потом направо, чтобы он получше ее рассмотрел. – Теперь я тебе больше нравлюсь? Я больше похожа на ту, другую женщину, которую ты звал во сне?

Горло у него перехватило. Он думал о том, что спать с женщиной и допустить ее в свое сердце – разные вещи, столь же несоизмеримые, как похоть и любовь, телесная страсть и брак с единственной избранницей, который свершается на небесах. В прошлой жизни он был целомудренным человеком, с понятиями о любовном союзе, которые мало подходили для века двадцатого и уж совсем не годились для двадцать первого. Мысль, что другая женщина, не жена, может привлечь его, не соблазняла и не страшила, а просто была нелепой. Он получал удовольствие от разговоров с умной женщиной, красивыми же любовался, как произведением искусства, отождествляя их с балетом, спортом, танцами или иными зрелищами. Но, в сущности, все эти женщины его не занимали и даже не будили мужского любопытства – да, красивые, да, приятные и, может быть, весьма достойные, но не его. Та, что ему принадлежала, была с ним рядом. Тридцать пять лет, восемь месяцев, двенадцать дней. В днях он мог ошибиться, ибо не помнил ни сроков, ни обстоятельств перемещения в новый мир.

Да, спать с женщиной и допустить ее в сердце – разные вещи… Когда же Эри проникла в него? В сердце и в душу? Не в то ли краткое мгновение, когда он увидел ее глаза – уже не синие, а карие и блестящие, точно агаты?

– Ты мне нравилась такой, какой была, и нравишься теперь, – тихо промолвил он. – Нравишься не потому, что ты другая, чья-то копия или напоминаешь кого-то… Ты – Эри! Этого, милая, вполне достаточно. – Он прижался губами к ее волосам и прошептал: – Не знаю, зря ты это сделала или нет… клянусь, не знаю… Но все же спасибо тебе.

– Не зря! – сказала Эри, и в ее глазах промелькнуло знакомое упрямство. – Не зря, инвертор! На самом деле ты ведь не инвертор и даже не Дакар… А я – чуть-чуть не прежняя Эри. Если ты изменился, то почему бы не измениться и мне?