Дети Судного Часа - читать онлайн книгу. Автор: Александр Рудазов cтр.№ 80

Перед хижиной Моргнеуморос и вернувшийся лод Гвэйдеон играли в «Землераздел» — популярную каабарскую забаву. Правила очень просты — на земле очерчивается и делится пополам большой круг, а игроки по очереди бросают в него нож. Если тот вонзился в территорию противника, та делится надвое вдоль по воткнувшемуся лезвию. Большая часть остается у прежнего хозяина, меньшая отходит к «завоевателю». Проигрывает тот, кто больше не может уместить на своей территории хотя бы одну ладонь.

Лод Гвэйдеон неизменно побеждал. Мизерикордия летела в точности туда, куда он желал ее послать, — узкий керефовый клинок словно обрел собственную жизнь. Успехи Моргнеумороса в сравнении с этим выглядели скромно — он никогда особенно не увлекался метанием ножей.

— Благодарю вас за игру, лорд Моргнеуморос, — в очередной раз поклонился паладин.

— Да-да… — поморщился мутант, пробуя пальцем лезвие мизерикордии. — Хорошая заточка…

Зевая и протирая глаза, из хижины вылез Креол. Сонно поглядев на озерную гладь, он осведомился:

— Ну что, лодка готова? Когда плывем?

— Когда ныряльщики вернутся с ночного лова, — пожал плечами Моргнеуморос. — А пока можешь еще поспать.

— Отлично, — развернулся Креол.

Лодка и лодочник появились часа через полтора. Ванесса долго рассматривала это утлое суденышко — и ей все сильнее хотелось обойти озеро по суше. Пироги, на которых плавали ихтиофаги, тоже оказались костяными. Скелет какой-то крупной рыбы обтягивался просмоленной шкурой и сразу спускался на воду. Казалось, что достаточно одной сильной волны, одного дуновения ветра, чтобы отправить эту скорлупку на дно.

Но особого выбора не было. С печалью вспомнив о купленной в «Харродз» резиновой лодке, Ванесса осторожно уселась на носу пироги. Сконь порядком изъела ее борта и днище — местами красовались самые настоящие дыры.

Глухонемой лодочник вооружился парой коротких весел — рукояти костяные, лопасти из длинных рыбьих плавников — и неторопливо вывел пирогу на большую воду. На своих пассажиров он не смотрел, вид имел угрюмый и недовольный. Ванесса знала это выражение лица — так выглядят те, кому все обрыдло. То ли лодочнику недоплачивали, то ли ему просто не нравилось быть лодочником.

На Солевом море с утра стояла тишина. Жирную тягучую воду, в значительной степени состоящую из скони, не тревожили даже слабые всплески. Рыба, давно ставшая здесь редкостью, ходила на большой глубине — только там все еще сохранялись нормальные условия.

Вопреки ожиданиям, по озеру суденышко ихтиофагов шло бодро, нигде не протекало, воду бортами не черпало. Разве что сидеть в нем было неудобно.

— А сколько плыть до другого берега? — поинтересовалась Ванесса.

— К вечеру должны добраться, — пожал плечами Моргнеуморос.

— К вечеру?!

— Если повезет, то быстрее. Это все-таки второе в мире озеро по размерам… хотя теперь первое.

То, что Солевое море очень велико, стало заметно довольно скоро. Берег скрылся за горизонтом, и вокруг раскинулись водяные просторы. Словно не на озере, пусть и огромном, а в открытом океане.

Час тянулся за часом, лодочник размеренно греб, пассажиры скучали. Лод Гвэйдеон рассказал несколько анекдотов про тольнитов, Моргнеуморос ответил парой баек из армейской жизни. Креол, пользуясь моментом, повторял с Ванессой теорию метаморфизма.

Он предпочел бы провести практическое занятие, но метаморфизм — не та дисциплина, в которой можно тренироваться на крохотной качающейся лодчонке. Здесь предпочтительнее простор, твердая земля под ногами и прочная клетка наготове — на случай, если возникнут проблемы с контролем разума.

Постоянный контроль над собственным разумом — одна из основных проблем метаморфа. Слишком часто изменившееся тело начинает диктовать собственные условия, слишком часто животные инстинкты начинают довлеть над интеллектом, глуша заодно и колдовские знания. Немало магов окончили свои дни в образе бессловесного зверя, не умея вернуться в изначальное обличье или даже вовсе не помня себя прежнего.

Впрочем, свои проблемы есть у каждой дисциплины. Креолу вспомнились полученные из-за пиромантии ожоги, сломанные из-за левитации кости, оставленные демонами шрамы… Преизрядный процент магов погибает из-за собственного же колдовства. Одна ошибка в заклинании — и нет больше великого чародея, только на полу дымится кучка пепла.

В воде что-то плеснуло. Пассажиры не обратили на это особого внимания, а вот лодочник встрепенулся. Глухой, он никак не мог услышать этот тихий плеск, но все же как-то о нем узнал — и резко затабанил. Пирога встала неподвижно, словно на якоре, и лодочник невозмутимо поднялся на ноги. Ни на кого не глядя, ничего не соизволив сообщить, ихтиофаг поднял со дна костяное копье и дельфинчиком прыгнул за борт.

— Куда это он? — свесился за борт Креол.

— Может, отлить захотел? — пожал плечами Моргнеуморос.

— О, к слову!.. — тоже поднялся на ноги маг.

— Ну не здесь же! — возмутилась Ванесса.

— А где? — поинтересовался Креол, расстегивая ширинку. — Мы посреди озера. До берега еще несколько часов. Либо за борт, либо под себя. Под себя не хочу.

Ванесса закатила глаза, невольно испытывая чувство зависти. Ей тоже хотелось по-маленькому, но она при всем желании не могла отлить за борт, как это сейчас делает Креол. Оставалось терпеть и скрежетать зубами, глядя, какое наслаждение разливается по лицу проклятого шумера.

Лодочник вынырнул сразу после того, как маг уселся на место. Ихтиофаг дышал ровно и размеренно, словно это не он пробыл под водой больше трех минут. За собой дикарь тащил тушу животного, похожего на шестилапую лягушку размером с небольшую свинью.

— Лягва, — с интересом посмотрел на улов Моргнеуморос. — Давненько я их уже не видел.

Лодочник устроил убитую амфибию на дне пироги, положил рядом копье и снова взялся за весла. Только теперь он почему-то начал поворачивать суденышко в обратную сторону. Ванесса тревожно завертела головой, надеясь, что это просто пирога незаметно развернулась, пока лодочник охотился где-то в глубине. Однако нет, ничего подобного — солнце стоит все с той же стороны.

Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос тоже это заметили. Не сговариваясь, они одновременно подняли согнутые в запястьях руки, а затем согнули их еще и в локтях — «почему повернули?». Лодочник в ответ указал на мертвую лягву, часто-часто встряхнул головой, высунул язык, крепко сжал кулак и указал себе за спину — «очень быстро портится, надо вернуться».

Креол, выслушав перевод, недоверчиво улыбнулся и спросил:

— Это он шутит так?

— Боюсь, он серьезно, — с сожалением ответил лод Гвэйдеон. — Насколько я понял, это шестиногое животное чрезвычайно быстро протухает, и он спешит накормить своих соплеменников, пока добыча свежая. У них ведь нет тех морозильных шкафов, что так облегчают жизнь в твоем родном мире, святой Креол.