– Да! Особенно если отец и мать предпочитают умереть, но не жить с тобой вместе!
Его гнев мгновенно улетучился. Теперь Дин смотрел на нее с недоумением.
– Так это было самоубийство? Но ты ведь говорила мне, что твои родители попали в аварию.
– Так вот, никакой аварии не было. – Теперь она уже жалела, что отвратительная правда о смерти ее родителей вышла наружу, потому что он смотрел на нее с тем же смешанным выражением восхищения и ужаса, с которым работники сферы социальных проблем всегда смотрели. на худенькую, рыжеголовую и норовистую маленькую Кэтрин Дэлани. – Тогда я и научилась отпускать шуточки, чтобы не плакать. Мне пришлось выбирать, стать ли мне острячкой или психованной. Поэтому, Дин, не надо меня жалеть. Когда это произошло, это было ужасно, но зато впоследствии у меня оказалось достаточно силы и твердости характера, чтобы пережить пересадку сердца. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я должна сделать то, что собираюсь.
Кэт посмотрела ему прямо в глаза и, переведя дыхание, продолжила:
– Я не понаслышке знаю, что такое быть непохожей на других детей. Если твои родители умерли, или ты инвалид, или беден, к тебе относятся не так, как к остальным. В таких неблагоприятных условиях ребенок может превратиться в замкнутого, нетипично мыслящего маленького человека. А ведь мы оба прекрасно знаем, что, если ты чем-то отличаешься от других, общество тебя отвергает, и точка. Дин, сотни тысяч детей обижены обществом. Мы даже не можем представить себе их проблемы. Им бывает трудно просто прожить день. Они не могут играть, учиться и общаться с другими детьми, потому что на них слишком давит груз жестокости, сиротства, болезни или того, другого и третьего, вместе взятых. Есть семьи, которые могли бы и хотели сделать этих детей счастливыми, если бы только знали, с чего начать и как действовать. Я собираюсь помочь соединить стороны друг с другом. Меня не пугают трудности – наоборот, они дали мне цель в жизни. Я думаю, именно для этого мне и была дарована вторая жизнь. Дин издал стон.
– Кэт, не занимайся со мной философией. Тебе была дарована вторая жизнь, потому что медицина сделала это возможным.
– У тебя своя версия, у меня своя, – возразила она. – Я знаю только одно: за мою удачу надо как-то платить. Быть телезвездой, зарабатывать кучу денег, всегда быть окруженной красивыми людьми – жизнь не может быть дана только для этого. По крайней мере, моя жизнь. Я хочу большего. Не в смысле денег и славы. Я хочу чего-то реального. – Кэт взяла его руки в свои и крепко сжала. – Ты представляешь для меня огромную ценность. Ты оставался верным другом в самый трудный период моей жизни. Я люблю тебя и восхищаюсь тобой. Я буду без тебя страшно скучать. Но ты не можешь больше быть моей страховочной сеткой.
– Я предпочел бы стать твоим мужем.
– Ухаживания и замужество сейчас не входят в мои планы. То, что я хочу сделать, требует меня целиком, без остатка. Пожалуйста, благослови меня и пожелай мне удачи.
Несколько долгих мгновений Дин всматривался в ее молящие глаза. Наконец он с сожалением улыбнулся и проговорил:
– Я уверен, что ты принесешь программе «Дети Кэт» мгновенный успех. У тебя есть талант, честолюбие и умение достичь всего, чего бы ты ни пожелала.
– Ценю твой вотум доверия.
– Однако, – добавил он, – я не умею стойко переносить поражения. Я все еще считаю, что Билл Уэбстер просто заворожил тебя своими рассуждениями и планами служения обществу. Очень жаль, что его постигло такое несчастье с дочерью, но я думаю, он просто воспользовался твоим сочувствием, чтобы затащить на свою телестудию. С твоим участием рейтинг его программы взлетит высоко вверх, и он чертовски хорошо это понимает. Сомневаюсь, что его интерес к данному проекту исключительно альтруистический. Помяни мое слово, ты скоро убедишься, что он всего лишь человек и так же блюдет свои интересы, как и все мы.
– Билл предоставил мне эту возможность, – возразила Кэт, – но он никак не повлиял на мое решение. Его мотивы не имеют ничего общего с моими. Я хотела поменять свою жизнь. Если бы это не были «Дети Кэт», значит, было бы что-нибудь другое.
Дин не стал спорить. Вместо этого он сказал:
– Держу пари, ты скоро станешь так скучать без меня и своей налаженной жизни здесь, что вернешься назад. – Он потрепал ее по щеке. – И я все это время буду тебя ждать.
– Пожалуйста, не надо.
– Когда-нибудь, и очень скоро, ты вернешься. А пока я сделаю то, что ты просишь, и пожелаю тебе удачи.
Глава 12
Январь 1994 г.
Часы на столе были старомодными с круглым белым циферблатом и большими черными арабскими цифрами. Красная секундная стрелка отстукивала секунды ритмичными щелчками, напоминавшими биение сердца.
Обложка альбома, где хранились вырезки, была сделана из высококачественной искусственной кожи. Увесистый, солидный на вид альбом приятно оттягивал ладони, ласкавшие его, как ласкают любимого домашнего питомца – кошку или собаку.
В какой-то степени альбом и был домашним питомцем. Другом, которому можно доверить любые тайны. Которого хочется лелеять и с которым можно играть в минуты досуга или когда возникает острая потребность в общении и душевном комфорте.
Страницы альбома были заполнены газетными вырезками. Во многих рассказывалось о жизни юного Джерри Уорда, его самоотверженной борьбе с врожденным пороком сердца, о сделанной ему трансплантации, о его выздоровлении и, наконец, о его безвременной смерти в результате несчастного случая. Такая трагедия. И это после всего, через что бедному подростку пришлось пройти.
А еще была бабушка во Флориде. Друзья и члены ее семьи, потрясенные этой неожиданной кончиной, превозносили ее до небес. Казалось, у бедной женщины не могло быть врагов. Все так любили ее! После сделанной ей пересадки сердца ее лечащий врач высказывал самые благоприятные прогнозы. Она прожила бы еще много лет, если бы не этот злосчастный осколок стекла, пронзивший ей легкое, когда она, поливая цветы, упала на стеклянную дверь. И этот кошмарный инцидент произошел не в какой-нибудь другой день, а именно в день второй годовщины трансплантации.
Следующая страница альбома. Память услужливо вернулась к 10 октября 1993 года. Три месяца назад. Еще один штат. Еще один город. Еще один реципиент донорского сердца. И еще один несчастный случай.
Пришлось использовать цепную пилу. Не самая удачная идея. Но тот парень был завзятый турист, поэтому…
Однако эта миссия имела один серьезный недостаток: нельзя было узнать, когда она могла считаться выполненной. Возможно, она уже была завершена со смертью Джерри Уорда или кого-либо из остальных. Но эту миссию нельзя признать выполненной, пока не будут устранены все возможные реципиенты. Только тогда можно будет с уверенностью сказать, что сердце и душа любимого человека наконец соединились.
И вот альбом закрыт, ладони любовно касаются задней обложки и только потом аккуратно кладут его в ящик письменного стола, который всегда запирается на ключ от любопытных глаз.