— Никогда больше не убегай от меня. Я чуть не рехнулся. Поклянись, что этого больше не будет.
Она чувствовала, как его горячее дыхание согревает ей затылок.
— Хорошо. Больше я этого не сделаю. — Тут ее голос изменился, и она лукаво добавила. — И ты мне тоже кое-что обещай.
— Что? — удивился он.
— Что в следующий раз ты не будешь таким мокрым.
Он увидел, что в ее зеленых глазах появился счастливый, довольный блеск — совсем как два года назад, когда все у них еще было безоблачно. Эрик улыбнулся такой же открытой улыбкой, лишенной налета жестокости и цинизма.
— Обещаю.
Они поцеловались снова, но теперь уже не спеша. Оторвавшись от ее губ, Эрик с намеком сказал:
— Другой одежды у меня нет. Что же мне делать?
— Прямо не знаю… — задумалась Кэтлин. — Видимо, мы с тобой поцелуемся еще не раз и не два, а мне не хотелось бы, чтобы мой спортивный костюм окончательно промок. Пожалуй, тебе лучше снять мокрую одежду.
Эрик щелкнул пальцами, лицо его просветлело.
— Как же это мне самому не пришло в голову?
— Давай, раздевайся, а я принесу полотенце.
— Сначала еще один поцелуй, очень быстрый, — он схватил ее за руку.
Она выполнила его желание, а потом отправилась в ванну. Первым делом Кэтлин схватила флакончик с «Мицуко» и быстро надушила грудь и плечи. Поскольку спортивный костюм несколько отсырел, пришлось его снять.
Прикрывшись спереди полотенцем, она вернулась в комнату.
Эрик ждал ее, совершенно раздетый, и Кэти чуть не задохнулась, вновь поразившись силе и красоте его тела.
Он повернулся к ней, заглянул в ее глаза, чтобы проверить, как отреагирует она на его наготу, и сразу приободрился.
— Ты мой датский принц, — прошептала Кэтлин.
— Нет, принц датский — это Гамлет.
— Ты еще лучше, чем он!
Краешком полотенца она вытерла ему волосы, потом любовно обтерла лицо. Для плеч понадобилось уже все полотенце целиком, и Эрик ахнул, когда увидел, что она тоже совершенно обнажена.
Кэти вытерла ему грудь, движения ее рук были ласкающими. Потом переместилась на живот и, не опускаясь ниже, закинула полотенце ему за спину и стала вытирать его сзади. Эрик был явно разочарован, но зато теперь он мог беспрепятственно разглядывать ее тело.
Кэти насухо вытерла ему спину, притягивая его полотенцем ближе к себе. Когда оно спустилось до бедер, Эрик выжидательно затаил дыхание, и его терпение было вознаграждено.
— Видишь, что ты натворила, — с укором сказал он, когда она ощутила, как он возбужден. — Сама во всем виновата, теперь придется расплачиваться.
Покончив с играми, он обнял ее за плечи и властно притянул к себе. Раздвинул ей губы языком, слегка прикусил их зубами.
Каждый нерв в ее теле ликовал, приветствуя его прикосновения. Руки Эрика безошибочно находили самые чувствительные места. Вот он наклонился, подхватил ее на руки и отнес на кровать. Устроил поудобнее, сам лег рядом, оперся на локоть и, посмотрев на нее сверху вниз, сказал:
— Кэтлин, если ты опять намерена…
Она приложила палец к его губам.
— Эрик, давай заниматься любовью. Скорей!
Тогда он взял ее за руку и поцеловал ладонь.
— Вообще-то я люблю обстоятельность, но сейчас мое терпение на исходе.
— Мое тоже, — призналась она и сама протиснулась под него. Ее тело зазывно раскинулось, и Эрик не заставил себя ждать.
— Милая, — прошептал он. — Ты мне рада. Я-то думал, что память приукрашивает мгновения любви с тобой, но теперь я вижу, что это не так.
Его руки сжимали ей лицо, губы не уставали от поцелуев.
Кэти почувствовала, что он сдерживается, чуть ли не боится ее, и тогда она посмотрела в его синие глаза и с трепетом в голосе попросила:
— Дай себе волю. Я хочу тебя всего.
— Кэтлин, милая, дорогая…
И он перестал сдерживаться. Отдал ей всего себя, и она ответила ему тем же.
— Это было божественно, — сладко вздохнула она, нежась под его пальцами. Эрик массировал ей мышцы плеч.
— Я так и думал, что тебе понравится.
— Где ты научился всему этому?
— Вопрос практики, — рассмеялся Эрик.
— Ты скотина! — воскликнула она, искоса взглянув на него.
— Лежи смирно, иначе не будет никакого массажа.
После того, как они приняли душ и вернулись в постель, он велел ей лечь на живот и принялся растирать спину и плечи.
— Ну уж нет. Мне так хорошо.
— Тогда не дерзи, а не то будешь наказана.
— Наказана? Каким образом?
— У меня богатое воображение. Например, я могу поступить с тобой таким вот жестоким образом.
Его пальцы принялись ласкать внутренние сгибы ее коленей, поднимаясь все выше и выше, но намеренно не касаясь того места, которое Кэти так старательно подставляла.
— Ну, Эрик!
— Что, теперь будешь более покладистой?
Он улегся на нее сверху и дал рукам волю.
— Да, буду, — томно согласилась она.
Он пристроился на ней поудобней, и она почувствовала его возбуждение.
— Эрик, ну пожалуйста…
— Нет уж, ты тоже заставила меня помучиться, — он звонко чмокнул ее в губы.
Положив руки ей на плечи, он развернул трепещущую Кэти на спину, отвел волосы с ее лба и улыбнулся — ее лицо было искажено гримасой нетерпения.
— Кажется, кто-то называл мое поведение непристойным? Неужели вы и есть та самая женщина?
— Она самая, — озорно откликнулась Кэтлин, протягивая руки ему навстречу.
Эрик увернулся.
— Веди себя прилично. В прошлый раз мы немножко увлеклись, слишком поторопились. Теперь я торопиться не буду. Хочу как следует тобой налюбоваться.
Он поцеловал ее. Этот сладостный поцелуй пробудил в них обоих жгучую страсть — в нем были жажда и утоление, вызов и капитуляция, обещание и предвкушение.
— От тебя всегда так вкусно пахнет, — прошептал Эрик ей на ухо и стал целовать шею и грудь Кэтлин.
У ее бюста он замер, завороженный красотой картины.
— Закинь-ка руки, — приказал он.
Кэти повиновалась, а Эрик все любовался и никак не мог налюбоваться.
Ее волосы разметались по подушке каштановой волной, обрамляя идеальный овал лица. Нежная кожа, белоснежная там, где ее скрывали от солнца узкие полоски бикини, сияла в полумраке, соски гордо и торжествующе вздымались вверх.