Я умер вчера - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 59

Скрипнула дверь у нее за спиной, Татьяна обернулась и увидела женщину лет тридцати, элегантную, с холеным красивым лицом. В руках у нее была большая коробка. Женщина показалась Татьяне смутно знакомой, но она никак не могла припомнить, откуда знает ее. Или не знает, а просто видела где-то? Но где?

– Присядьте, пожалуйста, – холодно произнесла женщина с коробкой, – будем делать грим.

– А это обязательно?

– Вы не хотите? – Голос ее потеплел. – Поверьте мне, так будет лучше. Даже ведущий гримируется. Камера безжалостна.

– Хорошо.

Татьяна со вздохом опустилась на неудобный, жесткий стул. Гример поставила на стол коробку, встала перед Татьяной и стала внимательно изучать ее лицо. Потом взяла в руки овальную губку и основу под макияж.

– Что у вас на лице? – спросила она. – Тон накладывали?

– Нет.

– Это хорошо. У вас прекрасная кожа. Будете на экране первой красавицей.

Она начала работать. Татьяна сидела, прикрыв глаза и погрузившись в свои невеселые мысли. Снова скрипнула дверь, но на этот раз она не смогла увидеть вошедшего, потому что гример в этот момент накладывала тени на веки.

– Добрый день, Татьяна Григорьевна, – послышался приятный мужской голос.

Голос Татьяна узнала, она слышала его каждый раз, когда Ирочка заставляла ее смотреть записанные на видеомагнитофон программы Уланова.

– Добрый день, – пробормотала она, не открывая глаз.

– Всеволод Семенович, рад вас видеть. Спасибо, что привезли к нам такую замечательную писательницу. Это большая честь для нашей программы. Здравствуй, Леночка.

– Привет, Саша, – откликнулась гример, не прерывая своего занятия.

– Татьяна Григорьевна, я бы хотел задать вам в эфире ряд вопросов, давайте сейчас поговорим об этом.

– А о чем мы будем говорить в эфире, если все обсудим прямо сейчас? – спросила она.

– О том же самом. Я задам вам вопросы, а вы мне скажете, какие из них кажутся вам интересными, а на какие вы отвечать не хотите. Тогда я и задавать их не буду, чтобы время не терять. Это же прямой эфир, каждая секунда на вес золота.

Татьяна напряглась, ей было неприятно разговаривать с человеком, которого она не видела. С закрытыми глазами она казалась самой себе очень уязвимой и как будто голой.

– Александр Юрьевич, говорить надо главным образом о произведениях Томилиной и о перспективах экранизаций, – тут же встрял Дорогань, все время помнивший о том, зачем он здесь. – Мы же с вами договаривались.

Но Уланов словно не слышал этих слов.

– Скажите, вас не оскорбляет, что детективы, в том числе и ваши, читают в основном в метро, на бегу, потому что это литература второго и даже третьего сорта, которая не требует серьезного отношения и вдумчивости?

Татьяна открыла было глаза и собралась повернуться лицом к собеседнику, но гример тут же закричала:

– Тихо-тихо-тихо! Глазки закроем, я еще не закончила.

Татьяна послушно выполнила указание, усилием воли подавив раздражение. Не нужно показывать зубки, рано еще.

– А говорить можно? – спросила она гримера.

– Лучше не надо. Саша, не приставай к человеку, когда я работаю. Мне еще чуть-чуть осталось.

– Ладно, – покладисто согласился Уланов. – А где кофе? Почему до сих пор не принесли?

– Татьяна Григорьевна просила минералку, – снова встрял Дорогань, по-видимому, взявший на себя роль защитника и блюстителя интересов известной писательницы.

В этот момент дверь снова открылась.

– Ой, Александр Юрьевич, вы уже здесь? – послышался голос девушки-провожатой. – Вам чай?

– Да, будь добра.

Наконец гример сделала шаг назад и критически оглядела полученный результат. Что-то ей не понравилось, потому что она взяла макияжную кисть и еще несколько раз коснулась лба и подбородка Татьяны.

– Вот теперь хорошо, – удовлетворенно сказала она. – А помаду я наложу перед эфиром, вы все равно еще пить будете.

– Дайте хоть взглянуть, что вы из меня сделали, – попросила Татьяна.

Гример подала ей зеркало. Что ж, работа была сделана на славу, отрицать это невозможно. Из зеркала на Татьяну смотрела она сама, но лет на восемь моложе. Кожа обрела свой природный цвет и стала матовой и нежно-телесной, а не болезненно-мучнистой. Отеки под глазами исчезли, а сами глаза стали большими и выразительными. Даже овал лица изменился, стал более четким.

Не говоря ни слова, она отложила зеркало и повернулась к Уланову. Он был почти таким же, каким она видела его на экране. Но именно почти. Сейчас в нем не было холодности, надменности и отстраненности, которые так пугали трепетную Ирочку. Перед Татьяной сидел обыкновенный мужчина лет сорока или чуть больше, с приятным лицом и располагающей улыбкой.

Что ж, потерпим еще, решила она, время для демонстрации когтей пока не наступило. Он мне нужен, этот приятный добренький Уланов, который якобы любит своих гостей. Знаем мы эту любовь. Заманивает, как мышей в мышеловку бесплатным сыром, гость расслабляется, пускает слюни и наивно думает, что перед камерой все будет так же мило, как и за этим столом, за чашечкой кофе и непринужденной беседой. Ан нет. Перед камерой не собравшегося и не готового к прыжку гостя ждут неприятные сюрпризы.

Татьяна постаралась улыбнуться как можно мягче.

– Вот вы какой, Александр Уланов, – пропела она, вложив в голос всю имевшуюся в наличии женственность. – Приятно видеть вас живьем, а не на экране.

– Спасибо. Так мы можем вернуться к нашим вопросам?

– Да, пожалуйста. Что вы там спрашивали? Повторите, пожалуйста.

– Я спросил, не обидно ли вам бывает, что детективы считают литературой третьего сорта и читают в основном в метро и электричках?

– Обидно, – не моргнув глазом солгала Татьяна.

У нее был в голове совсем другой ответ, но время для него еще не наступило.

– Так, может быть, вам имеет смысл переквалифицироваться и начать сочинять что-нибудь другое, более серьезное? Например, большие философские романы, как у Сартра или Гессе. Вы любите Сартра?

– Сартра? – Она сделала вид, что замялась, якобы желая скрыть собственную неграмотность. – Ну, в общем… А еще какие у вас вопросы?

– Вы – преуспевающая писательница. Вы считаете себя состоятельным человеком?

– Я… Ну, как сказать… Не особенно. Издатели платят мало.

– На что же вы живете?

– На доходы мужа. Как и полагается мужней жене.

– Значит, вы пишете книги не для заработка?