Перси Джексон и похититель молний - читать онлайн книгу. Автор: Рик Риордан cтр.№ 75

Подойдя к охраннику, я сказал:

— Шестисотый этаж.

Он читал толстую книгу с изображением волшебника на обложке. Я не большой любитель фэнтези, но книга, вероятно, была хорошая, потому что охранник не сразу оторвался от нее и посмотрел на меня.

— Нет такого этажа, малыш.

— Мне нужна аудиенция у Зевса.

— Что? — Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и улыбнулся.

— Вы все прекрасно слышали.

Я уже было решил, что парень — обыкновенный смертный и лучше мне поскорее сбежать отсюда, пока он не вызвал бригаду из психушки, когда он сказал:

— Никаких приемов, никаких аудиенций, пацан. Повелитель Зевс не желает видеть никого без предварительной записи.

— О, я думаю, что для меня он сделает исключение.

Я сбросил с плеч рюкзак и открыл верхнюю молнию.

Охранник посмотрел внутрь, на металлический цилиндр, и только через несколько секунд понял, что это такое…

— Так это… — Он побледнел.

— Именно, — подтвердил я. — Вы хотите, чтобы я ушел с ним и…

— Нет! Нет! — Он поспешно поднялся со своего кресла, пошарил по столу в поисках карточки и дал ее мне.

— Вставишь это в прорезь блока безопасности. Удостоверься, что, кроме тебя, в лифте никого нет.

Так я и поступил. Как только дверцы лифта сомкнулись, я вставил карточку в прорезь. Она исчезла, и на пульте загорелась новая красная лампочка шестисотого этажа.

Я нажал ее и приготовился к длительному ожиданию.

Приглушенно играла музыка. «С неба капают капли дождя…»

Наконец лифт звякнул. Двери разъехались. Я вышел из лифта и чуть не заработал инфаркт.

Я стоял на узкой каменной пешеходной дорожке, подвешенной в воздухе у подножия винтовой лестницы. Внизу расстилался Манхэттен. Я смотрел на него с высоты птичьего полета. Беломраморные ступени сквозь облака уходили в небо. Мой взгляд пробежал по ступеням до самого конца, и там я увидел то, во что мой разум отказывался поверить.

«Посмотри снова», — мысленно приказал я себе.

Зрение упорно настаивало на своем. Там действительно было нечто.

Из облаков вздымалась усеченная вершина горы, на ней лежал снег. Со всех сторон к горе на разных уровнях лепилось множество дворцов — целый город особняков, — перед входом в них высились портики с белыми колоннами, золоченые террасы и бронзовые жаровни, горевшие тысячами огней. Извилистые дороги беспорядочно поднимались к вершине, где на белоснежном фоне ослепительно сиял самый большой дворец. Призрачные висячие сады изобиловали оливами и розами. Я различил рынок под открытым небом, где теснились разноцветные шатры, каменный амфитеатр, пристроенный с одной стороны горы, и ипподром и Колизей — с другой. Это был древнегреческий город, только не лежавший в развалинах. Он был новый, чистый, красочный — такими, наверное, Афины выглядели две с половиной тысячи лет назад.

«Здесь не может этого быть», — сказал я себе.

Вершина горы, нависающая над Нью-Йорком, как астероид весом в миллиард тонн? Как такое могло парить в воздухе над Эмпайр-стейт-билдинг, на виду у миллионов людей, и оставаться незамеченным?

Но так было. И я находился здесь.

Подъем на Олимп я помню как в тумане. Дриады хихикали и бросались в меня оливками из своего сада. Рыночные торговцы предлагали мне амброзию на палочке и блестящую, только что сотканную копию золотого руна, какую показывали по TV Гефеста. Девять муз настраивали свои инструменты перед концертом в парке, меж тем вокруг собиралась небольшая толпа — сатиры, наяды и обладающие приятной внешностью подростки, которые вполне могли быть младшими богами и богинями. Надвигающаяся гражданская война, казалось, никого не беспокоила. Все пребывали в праздничном настроении. Несколько слушателей обернулись, завидев меня, и принялись перешептываться.

Я взбирался по главной дороге, ведущей к большому дворцу на вершине. Это была обратная копия дворца в царстве мертвых. Там все — черное и бронзовое. Здесь все сверкало белизной и отливало серебром.

Я понял, что Аид, должно быть, выстроил свой дворец так, чтобы он напоминал дворец Зевса. Его не особенно-то жаловали на Олимпе, приглашая только на период зимнего солнцестояния, поэтому он построил под землей собственный Олимп. Несмотря на неудачную встречу с ним, мне было даже немного жаль этого парня. Быть изгнанным отсюда казалось верхом несправедливости. Это способно озлобить кого угодно.

Ступени вели в центральный двор. За ним располагался тронный зал.

Впрочем, зал — не совсем точно сказано. По сравнению с ним Центральный вокзал Нью-Йорка казался просто слегка прибранной кладовкой. К куполу потолка вздымались могучие колонны, украшенные позолоченными движущимися созвездиями. Двенадцать тронов, выстроенных для существ ростом с Аида, были расположены перевернутым «U», как домики в Лагере полукровок. В центральном камине потрескивал и полыхал огонь. Троны пустовали, за исключением двух в самом конце зала: главный трон справа и еще один, стоявший рядом, слева. Мне не нужно было объяснять, кто эти два бога, сидящие на своих тронах в ожидании, пока я приближусь. Я подошел к ним, коленки у меня дрожали.

Боги приняли гигантское человеческое обличье, как Аид, но я едва мог смотреть на них, не чувствуя звона в ушах, тело мое горело огнем. На Зевсе, повелителе богов, было одеяние в темно-синюю полоску. Он сидел на массивном платиновом троне без всяких украшений. У него была аккуратно подстриженная борода, черная с проседью, как грозовое облако. Гордое, мужественное и мрачное лицо, серые глаза под цвет неба, собирающегося разразиться дождем. По мере моего приближения к нему воздух начинал все сильнее потрескивать, явственно запахло озоном.

Сидевший рядом с ним бог, несомненно, был его братом, но одежды их сильно разнились. Он напомнил мне бродягу из Ки-Уэста. Кожаные сандалии, бермудские шорты хаки и пляжная рубашка от Томми Багама, вся разукрашенная кокосовыми орехами и попугаями. Кожа покрыта густым загаром, руки — все в шрамах, как у старого рыбака. Волосы у брата Зевса были черные, как у меня. На лице — то же самое печально-задумчивое выражение, из-за которого меня всегда клеймили как мятежную личность. Но глаза, тоже цвета морской волны, окружали морщинки, что говорило о том, что он много и часто улыбался.

Его трон представлял собой кресло рыбака, который занимается глубоководным ловом. Оно было вращающееся, без затей и обтянуто черной кожей с чехлом для удочки. Вместо удочки из чехла торчал бронзовый трезубец, на его остриях вспыхивали зеленые огоньки.

Боги сидели неподвижно, молча, но в воздухе чувствовалось напряжение, словно они только что закончили спорить.

Приблизившись к трону рыбака, я преклонил колени и пробормотал:

— Отец!

Взглянуть на него я не решался. Сердце мое отчаянно билось. Я ощущал энергию, исходившую от обоих. Если я скажу что-нибудь не то, они мигом испепелят меня.