Эрагон. Брисингр - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Паолини cтр.№ 61

Арья кивнула — это было какое-то резкое, птичье движение, свидетельствовавшее о том, что она не принадлежит к людской расе, хоть и предстает в человеческом обличье.

— Да, это всегда так бывает. Чудовища, порожденные разумом, куда страшнее тех, что существуют на самом деле. Страх, сомнение и ненависть искалечили куда больше людей, чем дикие звери.

— И любовь, — заметил Эрагон.

— И любовь, — согласилась она. — А также алчность, ревность и все прочие собственнические инстинкты, которые свойственны чувствующим расам.

Эрагон подумал о Тенге, таком одиноком в своем полуразрушенном замке Эдур Итиндра, склонившемся над своими драгоценными грудами книг в поисках, в постоянных поисках очередного ускользающего «ответа». Но вспоминать этого отшельника при Арье он не стал, ему казалось неуместным в данный момент обсуждать это странное знакомство. Вместо этого он спросил:

— А тебе разве не тяжело убивать?

Зеленые глаза Арьи сузились и стали как щелки.

— Ни я, ни еще кто-либо из представителей моего народа не едим плоти животных, потому что нам невыносимо причинять боль другому существу для того лишь, чтобы утолить собственный голод, и ты еще имеешь наглость спрашивать, тяжело ли нам убивать? Неужели ты действительно так плохо понимаешь эльфов, что считаешь нас хладнокровными убийцами?

— Нет, конечно же, нет! — запротестовал Эрагон. — Я совсем не это имел в виду.

И, очень старательно подбирая слова, пояснил:

— Я спрашивал об этом Рорана перед атакой на Хелгринд. Во всяком случае, вопрос звучал примерно так: «Что ты чувствуешь, когда убиваешь? Что ты должен при этом чувствовать?» — Он слегка задумался, глядя в огонь. — Ты же видишь, как смотрят на тебя те воины, которых ты лишаешь жизни? Ты воспринимаешь их, как реальных людей?

Арья плотнее обхватила руками колени и задумалась. Пламя костра чуть метнулось вверх, подпалив кружившуюся над костром ночную бабочку. «Ганга», — прошептала Арья и чуть шевельнула пальцем. И бабочка, трепеща невзрачными крылышками, тут же улетела прочь. Не поднимая глаза от горящих валежин, Арья сказала:

— Через девять месяцев после того, как я стала посланником, и, честно говоря, единственным настоящим посланником, направленным моей матерью к варденам, я совершала путешествие из лагеря варденов в Фартхен Дуре в столицу Сурды, которая тогда еще только стала независимым государством. Вскоре после того, как я и мои спутники покинули Беорские горы, мы встретились с бандой бродячих ургалов. Мы с удовольствием оставили бы мечи в ножнах и продолжили свой путь, однако ургалы, в соответствии со своей потребностью завоевать честь и славу в бою и благодаря этому укрепить свое положение в своем племени, требовали сражения. Силой мы их превосходили, ибо среди нас был Велдон, тот человек, что сменил Брома на посту предводителя варденов, и нам не составило особого труда отогнать ургалов подальше. В тот день я впервые отняла чью-то жизнь. И потом это не давало мне покоя много недель, пока я не осознала, что непременно сойду с ума, если буду продолжать думать об этом. Многие, кстати, так и не могут остановиться и в итоге становятся настолько гневливыми, настолько подверженными своим горестным настроениям, что на них уже больше нельзя положиться; или же сердца их превращаются в камень, и они утрачивают способность отличать правое от неправого.

— И как же тебе удалось договориться с самой собой?

— Я подробно рассмотрела все те причины, которые привели меня к убийству, и твердо поняла, что поступила по справедливости. Удовлетворенная этим, я спросила себя, является ли наше дело достаточно важным, чтобы и впредь оказывать ему поддержку, даже если это, вполне возможно, вынудит меня убивать снова. А потом для себя я решила: как только я начну думать о мертвых, то сразу же постараюсь представить себе, что вернулась домой и нахожусь в садах Дворца Тиалдари.

— И это помогло?

Отбросив волосы с лица, Арья заткнула их за ухо и сказала:

— Да, помогло. Единственное противоядие от разрушительного действия яда насилия — это поиск мира внутри собственной души. Это целительное средство не так-то легко получить, но оно стоит любых усилий. — Она помолчала и прибавила: — А еще помогает дыхание.

— Дыхание?

— Да, медленное, регулярное дыхание, как когда медитируешь. Это один из наиболее эффективных способов успокоиться.

Следуя ее совету, Эрагон принялся методично вдыхать и выдыхать, стараясь сохранять ровный темп и изгонять из легких весь скопившийся там воздух. Через минуту узел у него под ложечкой почти рассосался, брови раздвинулись, и призраки убитых врагов уже не казались ему столь материальными. Волки снова завыли, и он, испытав легкое смятение, стал слушать их вой без страха; эти звуки словно утратили ту силу, что способна была смутить его душу.

— Спасибо тебе, — сказал он Арье; та в ответ лишь грациозно качнула подбородком.

Потом они с четверть часа молчали, и наконец Эрагон сказал:

— А вот ургалы… — И умолк, словно не зная, как изложить терзавшие его сомнения. — Как ты думаешь, Насуада права, что позволила им присоединиться к варденам?

Арья подобрала какую-то веточку, лежавшую у подола юбки, и принялась крутить ее в точеных пальцах, изучая этот жалкий кусочек дерева с таким видом, словно он содержал некую тайну.

— Это было смелое решение, и я просто восхищаюсь ею. Она всегда действует исключительно в интересах варденов, какой бы ни была цена этого.

— Она огорчила многих, приняв предложение Нар Гарцвога.

— И вновь завоевала их расположение и верность с помощью Испытания Длинных Ножей. Насуада на редкость умна, когда дело доходит до поддержки собственного авторитета. — Арья швырнула веточку в костер. — Я ни малейшей любви к ургалам не испытываю, но не испытываю к ним и ненависти. В отличие от раззаков, они исходно не злые существа, просто они слишком любят войну. Это очень важное отличие, даже если особого утешения оно и не приносит тем семьям, которые стали их жертвами. Мы, эльфы, и раньше вступали в союз с ургалами и снова заключим союз с ними, если возникнет такая необходимость. Это, так или иначе, вполне плодотворный союз.

Ей не нужно было объяснять, почему это так. Многие свитки, которые Оромис предложил Эрагону прочесть, были посвящены как раз ургалам, особенно один: «Странствия Гнаэвалдрскальда»; эта история заставила его понять, что вся культура ургалов основана на боевых действиях. Ургалы могли повысить свое общественное положение только за счет налетов на другие селения — ургалов, людей, эльфов или гномов, не имело никакого значения, — или же за счет побед в поединках с соперниками, порой смертельных. И когда наступала пора выбирать себе мужа, самки ургалов отказывались считать жениха достойным внимания, если он не сразил в бою по крайней мере троих соперников. В результате каждое новое поколение ургалов было вынуждено вызывать на бой как своих ровесников, так и представителей старшего поколения и рыскать повсюду в поисках возможности доказать свою военную доблесть. Эта традиция так глубоко въелась в их плоть и кровь, что любая попытка подавить ее заканчивалась неудачей. «По крайней мере, ургалы действительно те, за кого себя выдают, — думал Эрагон. — А это куда важнее, чем многие иные качества, свойственные, например, людям».