— Ах, чересчур! — вскричал Бром. — Тебе не покажется, что «было бы чересчур», когда ургалы до нас доберутся! Они ведь и не подумают проявлять подобное «милосердие». И зачем, скажи, ну зачем ты себя-то им показал?
— Ты же сказал, что они обнаружили следы Сапфиры. Так не все ли равно, если они и меня увидели? — попытался оправдаться Эрагон.
Бром воткнул лезвие меча в землю и сердито сказал:
— Я сказал, что они, возможно, нашли ее следы. Наверняка я этого не знал. Они вполне могли решить, что преследуют каких-то случайных путников, которых стоит ограбить. Но теперь-то они, естественно, все поняли. Еще бы: ты ведь приземлился прямо у них перед носом! А поскольку ты милостиво даровал им жизнь, они теперь разбежались во все стороны, как тараканы, и распространяют весьма вредные для нас слухи. Возможно, слухи эти вскоре достигнут и королевского дворца. — Бром негодующе воздел руки. — Мальчишка! Да ты после этого не заслуживаешь звания Всадника! — Он поднял с земли меч, подошел к костру и, вытащив откуда-то из кармана тряпицу, принялся яростно оттирать лезвие.
Эрагон стоял как статуя, не зная, что сказать. Он попытался мысленно спросить совета у Сапфиры, но та отвечала лишь: «Поговори с Бромом».
Эрагон нерешительно подошел к костру и спросил:
— Тебе будет легче, если я скажу, что мне очень жаль? Бром вздохнул и сунул меч в ножны.
— Нет, не будет, — проворчал он. — Своими переживаниями ты уже ничего не исправишь. — Он ткнул Эрагона в грудь пальцем и сурово на него посмотрел: — Ты сделал на редкость неудачный выбор, парень, и теперь твои необдуманные действия могут иметь самые опасные последствия. И, между прочим, ты сам чуть не умер. Чуть не умер, Эрагон! Пойми это! И постарайся отныне думать как следует, прежде чем начнешь действовать. Именно для этих целей у нас в голове мозги, а не камень! Эрагон, совершенно пристыженный, только кивнул. Но, чуть погодя, все же сказал:
— А вообще-то все не так уж и плохо. Ведь ургалы и так обо мне знали, им даже приказано было взять меня в плен.
От удивления Бром даже глаза выпучил, забыв о трубке, которая так и осталась нераскуренной торчать у него во рту.
— Ничего себе «не так плохо»! Да все, оказывается, даже хуже, чем я думал! Сапфира сказала мне, что ты разговаривал с ургалами, но о приказе пленить тебя не упоминала. — Торопливо, глотая слова и запинаясь, Эрагон пересказал Брому свой разговор с ургалами, и тот задумчиво протянул: — Значит, у них теперь даже вожак есть? Вот уж не думал!
— Есть, — кивнул Эрагон.
— А ты, значит, решил оставить его требования без внимания, наговорил ему грубостей и напал на его подчиненных? — Бром покачал головой. — М-да-а… Плохо дело. Зря ты их всех не перебил! Теперь тебе твоего проступка не простят. Что ж, поздравляю: ты только что приобрел на редкость опасных врагов!
— Но я ведь уже сказал, что ошибся и мне очень жаль, что так вышло! — надулся Эрагон.
— Вот именно, ошибся! — сверкнул глазами Бром. — Но больше всего меня тревожит тот, кого ургалы называли своим «хозяином».
— Как же нам теперь быть? — жалким голосом спросил Эрагон.
Помолчав, Бром сказал:
— Понадобится по крайней мере недели две, чтобы твоя рука хоть немного зажила. Что ж, это время можно потратить с большой пользой: вбить тебе в башку хоть немного здравого смысла. Полагаю, это было отчасти и моей ошибкой: я научил тебя, как обращаться с магическими заклинаниями, но не объяснил, когда следует их применять. А это, как я уже говорил, требует большой осторожности, тебе же ее явно не хватает. Учти: вся магия Алагейзии не пойдет тебе на пользу, если ты не будешь знать, когда и в каком количестве ее следует применить.
— Но мы ведь по-прежнему держим путь в Драс-Леону, верно? — спросил Эрагон. Ему очень хотелось сменить эту неприятную тему.
— Можно, конечно, и продолжить поиски раззаков, но даже если мы их и найдем, это ничего не даст, поскольку ты нездоров. — Бром принялся расседлывать Сапфиру. — Ну что, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы ехать верхом?
— По-моему, да.
— Значит, сегодня мы успеем проехать еще несколько миль.
— А где же Кадок и Сноуфайр? Бром махнул рукой куда-то в сторону.
— Там, неподалеку. Я привязал их, пусть немного травки пощиплют.
Эрагон, собрав свои вещи, последовал за Бромом к лошадям и услышал голос Сапфиры, которая нравоучительным тоном заметила:
«Если бы ты сперва объяснил мне, что хочешь сделать, ничего бы не случилось. Я бы предупредила тебя, что ни в коем случае нельзя оставлять ургалов в живых. Хотя, если честно, я согласилась выполнить твою просьбу, потому что и сама отчасти была уверена, что это правильное решение».
«Я не хочу говорить об этом!» — оборвал ее Эрагон.
«Ну как хочешь», — презрительно фыркнула она.
Они тронулись в путь, и каждая кочка или колдобина заставляли Эрагона скрипеть зубами от боли. Если бы он был один, то наверняка бы уже сдался, но рядом ехал Бром, и жаловаться он не осмеливался. Тем более что Бром уже и так действовал ему на нервы, расписывая всякие грядущие ужасы с участием ургалов, магии и Сапфиры, а также шейдов и драконов-предателей. «Ему отлично удается роль палача, — думал Эрагон мрачно, — мало мне сломанной руки, так он мне еще и душу терзает!» На вопросы Брома он то и дело отвечал невпопад и совсем приуныл.
Наконец остановились на ночлег, и Бром, искоса на него глянув, негромко проворчал:
— Это еще только начало!
И Эрагон понял, что разочаровал старика своей слабостью.
МАСТЕР КЛИНКА
Следующий день был для обоих значительно более легким. Эрагон за ночь набрался сил, чувствовал себя хорошо и смог правильно ответить на большую часть вопросов, которые Бром задавал ему во время занятий. Успешно справившись с одной особенно трудной задачей, Эрагон вкратце рассказал Брому о своих упражнениях с лужицей воды и о том, что сумел вызвать образ неизвестной женщины, находящейся в заточении. Бром озадаченно подергал себя за бороду и спросил:
— Ты говоришь, она была в темнице?
— Да.
— А лицо ее ты видел?
— Не очень ясно. Там было почти темно, но могу сказать точно: она — красавица! И вот что странно: я легко рассмотрел ее глаза. И, клянусь, она смотрела прямо на меня!
Бром покачал головой:
— Насколько мне известно, те, чей образ вызван с помощью магии, обычно об этом не знают.
— А ты хотя бы догадываешься, кто она такая? — спросил Эрагон с неожиданной для него самого страстью.
— Как тебе сказать… — уклончиво ответил Бром. — У меня, пожалуй, есть кое-какие соображения на сей счет, но ни в одной из своих догадок я не уверен. М-да-а, любопытный у тебя был сон… Интересно, как это тебе удалось вызвать образ человека, которого ты видел только во сне? И ты говоришь, что даже заклятия при этом не произносил? Сны, конечно, иногда соприкасаются с миром духов, но все же… Нет, здесь что-то другое!