Корабль дураков - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Норминтон cтр.№ 58

Ганс подошел к окну и выглянул наружу сквозь прорезь в ставне. Ночное небо светилось оранжевым от тысячи тысяч адских огней. На улицах бушевал дьявольский карнавал из деревьев-старух и мышиных людей, из парней-поросят и рыбин-девиц. Что-то плюхнулось на подоконник с той стороны окна: мерзкого вида лысая птица. Она отложила яйцо. Из яйца тут же вылупился птенец, которого птица сожрала на месте с большим аппетитом.

~ Что-то жужжало в воздухе над ухом Горацио. Он досадливо отмахнулся.

~ «На помощь!» – завопил Иероним, когда Лабберт врезал ему кулаком по причинному месту.

Ганс свернулся калачиком на полу. Вот ведь ирония судьбы, такая жестокая и печальная: безумие, что полыхало в той дьявольской голове, теперь стало нормой снаружи – мир словно враз потерял рассудок, и здравомыслие сохранилось лишь в Гансе, в человеке, который во всем виноват.

~ Атеисту легче поверить в Люцифера, чем в Божественную благодать. Поэтому вовсе неудивительно, что Горацио представляюсь в его печали, что его осаждают чудовища.

~ Лабберт уже занес ногу, чтобы пнуть Иеронима сапогом по зубам, но тут земля под ним задрожала. Это монахи бежали толпой в центр города, дабы поведать миру кошмарную новость.

* * *

Вормс было уже не узнать. Новые башни и шпили выросли буквально из-под земли. Драконы грелись на солнышке на крепостных валах, и крылья их отражались, как обугленные ветви, в черной воде во рву.

~ Горацио бежал из города ангелов, унося с собой своих бесов. Он не видел благословенных чудес, что проистекали из крови брата Ламберта, ибо сонм разъяренных бестий застилал ему взор. Они кружили над ним, как мухи. Копошились, как вши, в волосах. Присасывались к нему хоботками и пили кровь.

Ганс смотрел на все это издалека. Он бежал со всех ног к городским воротам, ловя ртом воздух. Сотни адских созданий гнались за ним по пятам, хватали за руки, бросались ему под ноги. Их пухлые тушки лопались, как мухи-поденки. Ганс вытер липкую слизь со своих подошв об увядшую траву.

~ Горацио принялся хлестать себя по лицу, стремясь уничтожить своих воображаемых мучителей. Но боль от ударов лишь еще глубже вогнала его в отчаяние.

Ганс смотрел на страдающий город, и тут ему вдруг пришло в голову, что, может быть, это не мир обезумел, а просто он сам повредился рассудком. Он испытывал боль, стало быть, это был никакой не сон, но полчища демонов – это слишком ужасно, чтобы такое происходило наяву. Быть может, весь этот кошмар – плод его распаленного воображения?

~ Горацио оглянулся на Виттенберг. Там, где была красота, он видел только знак Зверя; вместо сияющих ангелов видел он ухмылявшихся бесов. «Теперь я проклят, – сказал он вслух. – И буду вечно гореть в аду, вместе с другими злодеями».

«Если все дело во мне, – рассуждал Ганс, – тогда, врачу, исцелися сам».

~ Горацио пошарил у себя в сумке и достал набор хирургических инструментов. Он сел на вершине холма и поднес к голове трепан.

В другую руку Ганс взял деревянный молоток. Он ни разу не видел, чтобы врач проводил подобную операцию на себе, но вид истерзанного Вормса придал ему сил.

~ Горацио ударил молотком по рукояти трепана.

Вспышка невыносимой боли…

~ …кость треснула, как скорлупа…

…звук казался таким далеким…

~ …он прогремел громом.

Ганс упал на траву. Его глаза были словно два зеркала, где отражалось небо.

~ Пока кровь вытекала из раны, унося с собой жизнь, Горацио узрел Виттенберг во всем его благословенном великолепии. Он мысленно вознес хвалу Богу, и слова были как пар у него в голове. Но он уже не надеялся на спасение.

«Господи, пусть с моей смертью закончится этот кошмарный сон».

~ «Вот, черт. Неверный диагноз».

Вормс в отдалении, словно луг, омытый весенним ливнем, вернул себе прежний облик. Миллионы демонов, будто мухи, захваченные половодьем, пролились в реку Неккар. Они утащили с собой бездыханное тело врача; но душа его вознеслась на Небеса.

~ Чудеса в Виттенберге продолжались все лето, всю осень и дальше. Старики обрели новые силы, молодые познали мудрость. Урожай на полях уродился в тот год небывалый; городские трущобы снесли, в городе построили несколько новых церквей и основали университет. Когда горожане нашли труп Горацио, они похоронили его на перекрестке дорог, как нечестивого самоубийцу. А что стало с его душой, о том известно лишь дьяволу.

~ Весьма поучительно, я бы сказал. Но если вам все еще интересно, то вот как все было на самом деле. Добрые граждане Вормса, которые были весьма легковерны и простодушны, напридумывали себе всяких ужастей, так что сами себя напугали до полного помешательства. Иероним с Лаббертом, почуяв опасность, поспешили укрыться. «Отмщения! Отмщения! – скандировала толпа, швыряя камнями в окна Иеронима. – Это он, окаянный, наслал на нас бесов! Смерть ему! Смерть! Повесить на месте!» Лабберт, все еще злой, как черт, вдруг встрепенулся, как будто ему пришла некая свежая мысль. Иероним занервничал еще пуще.

«Ага, – сказал Лабберт. – Они за тобой пришли, не за мной». Иероним достал из ящика стола лист пергамента и быстро подправил свое завещание. «В знак нашей дружбы, Лабберт, я завещаю тебе десять процентов стоимости моего земного имущества». Взбешенная толпа уже принялась выламывать дверь. «Это твоя последняя ложь, – сказал Лабберт, когда первый топор вонзился в деревянную обшивку. – Нет у тебя никакого земного имущества». Что было истинной правдой, если не почитать за великие ценности веревку с петлей и предсмертный стояк. А мораль такова:

Думайте, что сочиняете, любезные господа, А то наплетете с три короба, и будет вам с этого только беда.

Explicit liber Pandaemoniam

Да, вы уже тоже заметили: рассказчики потихоньку кончаются. Все взоры обращены в сторону спящего пьяницы, что храпит себе на носу. Вслух никто ни о чем не договаривался, поэтому я затрудняюсь сказать, чья нога въехала ему в ребра. Спящий вздрагивает во сне и приоткрывает один глаз.

Все хором: Расскажи нам историю, мы хотим историю, давай рассказывай нам чего-нибудь…

Спящий то ли рычит, то ли стонет. Мир сновидений никак его не отпускает: он по-прежнему погружен в эти мягкие воды самозабвения.

Спящий пьяница: Не знаю я никаких историй.

– Ну уж нет, не отлынивай, – распекает его монашка. – Мы все нашли, чего рассказать, чтобы скоротать время. Теперь твоя очередь.

Спящий пьяница: Мы все?

Раскаявшийся пропойца(то ли радостно, то ли подавленно, непонятно): Так он даже не слушал.

Глаз спящего пьяницы закрывается, как будто улитка выглянула на миг из домика и снова втянула рожки. Пьяная баба раскрывает ему веки пальцами. Спящий закатывает глаза, зрачки ищут спасения в глубине глазниц.