Два брата - читать онлайн книгу. Автор: Александр Волков cтр.№ 9

– Да тятька же! Отпусти к ребятам!..

– Отпустить не шутка, да осердится Машутка!

– Тятька, да будет тебе! Все смеешься да смеешься…

– Нешто лучше плакать? Ну ладно, вот тебе сказ: наготовишь полную чашку колков – и ступай на все четыре стороны!

Ванюшка ахнул.

– Мне за три дни столько не наготовить! – взмолился он.

– Как хочешь. Мое дело – приказать, твое дело – исполнять. Нам, брат, на чужую милость надеяться не приходится… Своим трудом, Ванюшка, перебиваться надо!

Ванюшка, мрачно сопя, слушал отцовские поучения. Вдруг Егорка тронул его за плечо, и оба сорвались с места.

– Куда? – крикнул отец.

– Я мигом…

Егорка поделился с товарищем мыслью, которая давно бродила в его голове.

Вскоре ребята подошли к амбарушке. Зеленовато-серые Ванюшкины глаза светились лукавым весельем.

– Так смотри, тятька, чашку колков сделаем – играть отпустишь!

– Мое слово – олово! – пробормотал сапожник, держа между губами колки.

Ребята забрали березовые чурбаки, несколько ножей, ремешки, веревочки и разный хлам, назначение которого было понятно только Егорке Маркову.

Часа через три Ванюшка явился в амбарушку. Его пухлое круглое лицо сияло, на гордо вытянутой ладони он держал чашку, доверху наполненную колками. Через его плечо глядел довольный Егорка.

– Вот! – похвалился Ванюшка и так стукнул дном чашки об пол, что из нее брызнули колки.

– Вы, может, украли где? – изумился Семен. – В малое время эдакую прорву разве наготовишь?

– Я саморезку сделал, – скромно сказал Егорка. – Я про нее раньше думал. Она их, как солому, режет…

– И сама кончики завастривает?

– Сама.

– Ну-ну!.. – Сапожник даже не мог найти слов. – Пойду глядеть вашу работу.

Ракитин долго разглядывал саморезку, где два ножа заостряли край заранее заготовленной дранки, а потом она крошилась на отдельные колочки. Семен вышел из амбарушки в восхищении:

– Всю Москву можно бы колками зашалить! Жалко, товар-то больно дешев… Что ж, ребятки, дело сделали, можете забавляться.

Ванюшка и Егорка побежали собирать «войско».

У мальчишек Горшечного и соседних переулков любимой игрой была война. Разделившись на две большие партии, они воевали весну, лето, осень. Только зима загоняла их, босоногих, в тесные, дымные избы.

Одно войско называлось «свои», другое – «немцы». Егорка был атаманом у «своих», а Ванюшка Ракитин – его есаулом. Атаманом у «немцев» был ловкий и сильный Кирюшка, сын Спасоглинищевского попа, отца Прокопия.

Военные действия велись на большом пустыре, в роще и в овраге, заваленном мусором: прекрасная местность для засад и внезапных нападений; побежденным было куда убегать и прятаться.

Битвы шли с переменным успехом. Но однажды в войске «своих» появились искусно сделанные арбалеты с метким и сильным боем, и «немцы» потерпели сокрушительное поражение. С тех пор военное счастье не оставляло «своих». Кирюшка через послов предложил перемирие и личное свидание командующих армиями.

Штабы «своих» и «немцев» собрались около огромного полусгнившего дубового пня.

– Не по чести делаете, – заявил высокий кудрявый Кирюшка. – У вас арбалетный бой, а у нас простые самострелы с камышовыми стрелками. Разве нам супротив вас выстоять?

– Заведите и вы себе арбалетный бой! – насмешливо посоветовал есаул Ванюшка, выковыривая босой ногой труху из пня.

– Где же нам его завести? Кабы у нас был мастер, как Егорка… Куда нам податься?

– Что ж, – выступил вперед Егорка, – я и вам арбалеты смастерю. Будем по чести воевать.

– Правда? – обрадовался Кирюшка и крепко пожал Егоркину руку. – Вот друг!

Перемирие продолжалось, пока Егорка не снабдил оружием и противную сторону. Тогда война возобновилась и вновь стала интересной, так как силы противников сравнялись.

В тот день, когда Егорка изобрел саморезку для колков, был назначен в роще генеральный бой; вот почему Ванюшка так усиленно отпрашивался у отца.

«Свои» заняли опушку рощи, а «немцы» залегли в овраге. Оттуда они вылетали с диким ревом и, стреляя на ходу из арбалетов, швыряя палками и камнями, во весь дух понеслись к роще.

Егорка и его «воины» ждали затаив дыхание, с побелевшими лицами и трясущимися от нетерпения руками. Когда «враги» были близко, Ванюшка выдохнул:

– Пали!

Грянул залп.

Среди «немцев» произошло замешательство. Некоторые повернули назад, а Кирилл, бежавший во главе своего войска, повалился: ему в лоб угодила «пуля» – круглый камешек, пущенный Егоркой из арбалета.

«Свои» выскочили с торжествующим ревом, но быстро затихли: уж очень неподвижно лежал на земле Кирюха…

«Убили!» – пронеслась у всех в голове страшная мысль.

Про войну забыли. «Противники» смешались в кучу, озабоченно столпились около Кирилла. У того на лбу быстро вспухала огромная багровая шишка…

– Оживает! – рассудил обрадованный Ванюшка. – Ежели шишка, так это ничего!

Действительно, Кирюшка вскоре опомнился и встал.

Победа была присуждена «своим». Армии разошлись по домам.

Дома Кириллу был от отца строгий допрос.

– Кто это тебя так отделал? – кричал поп, топая ногами. – Ведь это что такое? Этак и убить недолго! Изувечить недолго! Говори, подлец, кто тебя, не то выпорю!

Но Кирюха и под поркой не выдал товарища.

Бабушка Ульяна узнала о «подвиге» Егорки. Долго бранила внука суровая старуха:

– Ты только подумай, на кого руку поднял! Ведь Кирюшка в церкви часослов читает! Не стыдно тебе, не стыдно?

– Мы ж воевали! – угрюмо отвечал Егорка.

– Управы на тебя нету! Кабы не сбежал наш Илья, быть бы тебе поротому… Худо без мужика в доме!

Впрочем, Егорке и без мужика попало: бабушка отстегала его розгой и решила изломать самопалы и инструменты.

Егорка и Ванюшка, догадавшись о ее намерении, спрятали свое оружие, и бабушка ничего не нашла.

Разговоры о новой школе, ходившие по Москве, не на шутку взбудоражили Егорку Маркова. Его желание учиться возрастало с каждым днем. Когда мать возвращалась с работы, Егорка без конца повторял:

– Мамка, хочу в школу! Мамка, буду учиться!

Бабушка прикрикивала на мальчика:

– Что выдумал?! Где нашему брату учиться? Учатся боярские да поповские дети. Они панычи, им грамота надобна. А тебе зачем? Землю пахать аль в кузне молотком стучать – это и без грамоты можно.